Навеки желанная

Он рядом и так неподвижен, что я задумываюсь, не притворяется ли он, когда дышит. Я провожу пальцами по его сильному подбородку и выше к светлым бровям. Он такой красивый. Могу ли я сделать этот шаг и стать вампиром, если это будет означать, что Маттиас будет со мной вечность? Но мысль выпить его кровь вызывает тошноту. Не в момент страсти, а от мысли убивать, пить её, чтобы выжить, даже если Маттиас поможет через всё это пройти. Не знаю смогу ли я.

Натянув на себя его огромную футболку, я вдыхаю пряный аромат. Мгновенное спокойствие заменяет растущую тревогу от мыслей о будущем и решении, которое нужно принять.

Встав, я потягиваюсь и иду в ванную, где забочусь о своих человеческих потребностях. Затем спускаюсь вниз. Может, сейчас и три часа дня, но мне нужен кофе, который Маттиас принёс мне несколько дней назад.

— Даже не знаю. — Голос Брандта застаёт меня врасплох. Разве он не должен спать весь день? — Она не позволит ему обратить себя, тем самым подвергает всех риску. Думаю, он должен просто взять и обратить её. Если в ближайшее время он не покончит со всем, начнёт чувствовать это.

Под моей ногой скрипит половица, и я бормочу:

— Чёрт.

А Брандт замолкает. Сделав глубокий вдох, я вхожу на кухню. Брандт сидит за мраморной барной стойкой с телефоном в руке. Тёмные волосы вампира взъерошены, под глазами пролегли тени, похожие на синяки.

— Выглядишь ужасно, — говорю я.

— Я совсем не спал.

Я хмурюсь.

— А разве, ребят, вы днём не спите?

— Можем и не ложиться. Пока мы защищены от солнца, можем делать что пожелаем.

— Значит ты — вампир с бессонницей?

Он пожимает плечами.

— Можешь называть это так.

— Знал, что бессонница сводит людей с ума?

— Тогда, наверное, лучше попытаться понять, почему я не могу спать. Последнее, что нужно этому городу — безумный вампир. Тем более что мы убили всех охотников

При упоминании человека, который напал на меня в проулке, я начинаю дрожать.

— Знаешь, очень иронично, что тот, кто должен защищать людей напал на меня.

Брандт фыркает.

— Охотники защищают лишь тех, кто им платит. Ты же — человек, который создан стать парой вампиру, и ты — идеальная приманка. Как и Луна для Акселя. Теперь он весь в шрамах и сломлен изнутри. Существования Акселя без Луны будет ущербным.

— Луна была человеком? — Меня начинает тошнить.

— Да. И была беременна их первенцем. Она была слабой и уязвимой. — Он проводит рукой по затылку и вздыхает. — Он не стал её обращать, потому что узнали, что она беременна.

— Поэтому Маттиас так отчаянно хочет меня обратить?

Он кивает.

— А ты не хотела бы убедиться, что твоя пара сильна и может вынести многое? Хотела бы, чтобы он жил вечность?

Я прикусываю губу и киваю.

— Если стану вампиром, я столько потеряю.

— Например?

— Кузину, своё дело, всё, ради чего работала. Мне придётся бросить жизнь. Маттиас хочет отвезти меня в Швецию, где я буду совсем одна.

Брандт выгибает бровь.

— У тебя будет он.

— А если он решит, что я ему не нужна? — Я уже была с мужчиной, который пообещал мне златые горы, а потом передумал.

— Он не стал бы делиться с тобой кровью, реши тебя бросить. Ради тебя он принял удар серебряного ножа. Он кормился от тебя. Отсюда нет пути назад.

— А Луна была счастлива, живя в темноте, потому что у неё была пара? — Я не могу не давить. — Она умерла из-за того, кто он, бросила свой дом, чтобы быть с ним. Отказалась от солнечного света и нормальной жизни. Что это ей дало?

Брандт встаёт.

— Отличные замечания. Тебе нудно принять серьёзное решение. И что бы ты там не решила, не надейся на авось. Если ты хочешь бросить Маттиаса, говори напрямую.

Затем вампир оставляет меня одну на кухне. Мысли в голове смешаны с сомнениями и замешательством. Но стоит закрыть глаза и представить будущее, уверена я лишь в Маттиасе. Что бы ни произошло, я должна быть с ним. Я решаю не пить кофе, а возвращаюсь в постель и прижимаюсь к сильному телу Маттиаса. Когда он проснётся, я скажу, что пришло время меня обратить.

Глава 12

Маттиас

Элейн спит у меня в объятиях, и впервые за долгую жизнь я хочу стать ради неё человеком. Жаль, что я не могу подарить ей утро с солнечным светом, льющимся в окна. Я бы приготовил ей французский тост и отправил наших детей в школу. Я сделаю всё, что она заслуживает. Когда она говорила с Брандтом, я не спал и слышал каждое слово, которое разрушало меня.

Я глажу её по волосам, а в груди укрепляется уверенность, в которой не хочу признаваться. Она может и создана для меня, но я не лучшее для неё.

— Я слишком сильно люблю тебя, чтобы удерживать при себе. — Я нежно целую её в лоб, и резко выдыхаю при мысли обо всём, что сказал ей всего несколько часов назад. Я говорил, что могу любить её больше, чем любой человек, но это неправда. Не сейчас, когда я лежу, боясь встающего солнца. Человеческому мужчине не придётся уходить до заката, он не будет жаждать её крови так же сильно, как тела.

— Собираешься смотреть на меня всю ночь или скажешь, что у тебя на уме? — Её голос застаёт меня врасплох. Я был так поглощён своими мыслями, что даже не заметил, как она проснулась

— Я… думаю.

— О чём?

— Как сказать то, что должен.

Она садится и хмурится.

— Почему мне не понравилось, как ты это сказал?

— Я… не уверен, что всё между нами правильно.

На её лице виден гнев.

— Извини?

Я чувствую себя таким трусом, но только так я дам ей будущее, которого она заслуживает.

— Не я тебе нужен.

— Ты, должно быть, шутишь. Я твоя пара. Ты твердил об этом с…

— Знаю, чёрт подери.

— Ты пил мою кровь… — Она округляет глаза. — Я… сказала, что люблю тебя.

Я провожу рукой по волосам и встаю.

— Ты должна… посмотри на меня, Элейн. Посмотри мне в глаза. — Да, в её глазах полно боли, но когда наши взгляды встречаются, я посылаю импульс силы. У неё расширяются зрачки, и тогда я понимаю, что она у меня под контролем. — Когда проснёшься, вспомнишь, что встречалась с Клэр и была с ней. Мы никогда не виделись. Наши пути не пересекались. Ты отбилась от нападавших сама и ушла. — Ошеломлённая и загипнотизированная, она кивает, и меня тошнит. — Будь счастлива, моя пара. Спи.