Навигаторы Апокалипсиса

«Вот и получается, что никакого добровольного принятия решения на самом деле не было. Были как раз те самые «форс-мажорные обстоятельства неодолимой силы», а возможность выбора была иллюзией. Не более того. В результате имеем, что имеем. Полный провал всех оперативных разработок, карьеры и жизненных перспектив. Весело, в цирк не ходи».

Гуськов окинул взглядом заполненный черными воинами берег. С того момента, когда он впервые осознал, что наступил обеими ногами в жир, прошло полчаса, не больше, а ситуация за эти мимолетные тридцать минут изменилась раз десять, как в калейдоскопе с разными преимущественно черными стекляшками.

Сначала была ситуация с Локатором, который стал заложником коварных планов Академика. Потом, когда главные силы черных воинов вошли в нереальность, Гуськову пришлось тоже перейти и убедиться, что сбываются его худшие опасения. Академик упрямо тянул «сцепку» к границе Новой реальности, и возможность сделать новый выбор у Гуськова не возникла. Нет, теперь он как бы мог отпустить руку Локтева и зарядить Академику в ухо, но, во-первых, в нереальности Абрамов был особенно ловок и силен, схватка могла завершиться не в пользу майора. А во-вторых, Гуськова крепко зажали своими чугунными задницами окружающие твари. Арьергард черного войска шел на одном уровне с майором и держался настолько плотно, что Гуськов мог двигаться только вперед или назад, но никак не вправо-влево. То есть дотянуться до Академика ему не удалось бы при всем желании. Ну, а когда вся армия очутилась в Новой реальности и «сцепка», наконец, распалась, махать кулаками стало поздно.

Академик умчался куда-то вперед, а о Гуськове и Локтеве черная армия и ее главнокомандующий словно забыли. Офицеры кое-как сориентировались на местности, заметили человеческий островок в черном море тварей и побрели к нему в надежде… Да без всякой надежды. Просто побрели, поскольку тупо стоять и ждать, когда тебя случайно затопчут или накроет шальной миной, было глупо. Ведь и то, и другое представлялось вполне реальным делом. С левого берега Москвы-реки интенсивно долбили все виды тяжелого полевого оружия, и твари были вынуждены маневрировать. Броня броней, а крупный калибр им явно не нравился. Пока что ни один чужой воин, даже поврежденный, не приближался к навигатору и его спутнику даже на метр, то есть теоретически наступить на людей или запнуться о них не мог. Но ведь когда взрывалось что-нибудь тяжелое, некоторых бойцов отбрасывало взрывной волной, и этот полет они не могли контролировать…

Кстати, тот факт, что черные воины несли потери – минимальные, но все-таки, – вызывал у Гуськова ряд вопросов. Зачем Академик сунулся в самое пекло? Он что, не мог вывести свою армию где-нибудь в тылу мазаевских войск? Или вообще на другом краю города? В этом случае он без всякого шума захватил бы всю Москву, и в окружении тогда оказалась бы не его армия, а мазаевская! Что за прихоть и дешевый понт – выходить на пристрелянном месте и топать в полный рост на пулеметы и пушки? Демонстрация силы? А не дорого ли обойдется? Гуськов решительно не понимал логику Академика. Разве что на самом деле этот странный навигатор был в сговоре с Мазаем, и они просто разыграли спектакль. Но для чего? Чтобы попугать местные власти и выпросить для Мазая неограниченные полномочия?

Несколько мин жахнули настолько близко, что от зазвеневшего воздуха загудело и все внутри. Гуськов отбросил вполне разумные и похожие на правду, но лишние сейчас размышления и вернулся к более важной теме. К теме выживания под артобстрелом. Офицерам следовало убраться с главного направления как можно скорее. Так они и поступили. Ноги в руки и рванули к реке.

Добрались успешно, но тут же пришлось решать еще одну проблему – идентификации по принципу «свой-чужой». Среди выживших были преимущественно «старички», хотя нашлись и несколько «новых» бойцов в серо-буром камуфляже. Но проблема заключалась в том, что Гуськов и Локтев, по большому счету, были теперь врагами для обеих групп. Другой вопрос, знали ли об этом сами участники групп? Вряд ли кто-то из них видел, что офицеры вышли из нереальности вместе с черными тварями. Оставалось самим не проболтаться. Впрочем, опасения Гуськова оказались напрасными. Прижатых к реке людей больше заботили другие проблемы. «Кто за кого» для них не имело значения. Теперь их объединял факт того, что они все люди.

– Навигаторы, да?! – Навстречу офицерам вышла хрупкая девушка, которая судорожно сжимала в руке работающий передатчик. – Рация есть? У моей батарейка садится!

– И что? – удивился Локтев. – Ну, вызвали кого надо, и отбой.

– Вы что… – девушка захлопала глазами. – А-а… вы не наши, да? Вы от Мазая пришли? А как вы переправились? Вы за нами?

– Мы за вами, – Гуськов крепко сжал руку Локтева, призывая старлея больше не открывать рот без крайней необходимости. – Но переправить вас не сможем. Плавсредства затонули. Придется в обход.

– Я же говорю, батарейкам крышка! – Девушка чуть не расплакалась. – Не успеем в обход! Понимаете?!

– Не очень, – признался Гуськов.

– Это наша связь! – Девушка кивком указала на замерших бойцов, которые образовали три полукруга, открытых к реке. – Кто успел включить на мою эту… частоту… тот и выжил!

Гуськов перевел взгляд на бойцов. Люди в разном камуфляже, а некоторые и вовсе в штатском, действительно поголовно имели гарнитуру связи. Все они напряженно наблюдали за идущим мимо войском, целились в тварей, но никто не стрелял. Внутри полукруга нервно топтались и о чем-то вполголоса совещались люди в штатском. Одного Гуськов без труда узнал. Это был господин Шуйский, глава президентской администрации. Майор поискал взглядом кого-нибудь из «своих», но никого знакомого не обнаружил. Зато это удалось Локтеву. Он поздоровался с одним из серо-бурых.

– Ваша связь? – Гуськова вдруг осенило. – Вместо тесного контакта? Вы радиосвязь приспособили? И что, финт сработал?

– Вы же видите! Пока все со мной на связи, мы как единое целое! И перейти можем, и твари нас не трогают…

– Так нырните, в чем проблема? – Гуськов покосился на Шуйского.

Тот явно заинтересовался вновь прибывшими, но подходить не спешил. Ну, понятно, не по рангу! Это к нему полагается подходить, кланяться и с заискивающими нотками в голосе просить разрешения «слово молвить».

«Обломитесь, господин хороший», – Гуськов усмехнулся и снова взглянул на девушку.

– Вас как зовут?

– Юля, Михайлова.

– Дева, – невольно продолжил Гуськов.

– А вы откуда… а-а, ну да, вы же этот, антинавигатор, искали нас до катастрофы, да?

– В основном – Водолея, – Гуськов кивнул. – Он не с вами?

– Он сам по себе, к сожалению, – Юля вздохнула. – Я бы нырнула, как вы говорите, но тут не я командую.

Она взглядом указала на Шуйского.

– Это вам господин Шуйский так сказал? – Гуськов усмехнулся. – Плюньте на него, Юля. Поверьте, именно он ничего здесь не решает, а не вы.

– Без тебя он никто и звать его никак, – все-таки не удержался от реплики Локатор.

– Ну, и что здесь у нас за новый тандем? – Шуйский все-таки соизволил подойти.

Может, услышал, что офицеры затеяли какую-то революционную пропаганду в окопах, а может, просто почуял неладное, когда понял, что на аудиенцию к нему новички не стремятся. В общем, подошел сам. Хоть и вразвалочку, явно подражая своему работодателю.

– Тандемы – это у вас там, – Гуськов усмехнулся. – А у нас оперативная двойка. Чего вы ждете, господин Шуйский?

– Как официально, – Шуйский поморщился. – Олег Викторович.

– Алексей Борисович, – ответно представился Гуськов. – Вольный навигатор.

– Вольный?

– Так точно. Так чего вы ждете, Олег Викторович? Когда вашу компанию накроет шальной ракетой? Или действительно сядут аккумуляторы в приемопередатчиках?

– Нам обещали помощь, – нехотя ответил Шуйский.

– Неужели? Кто? Если генерал Мазич или академик Абрамов – не верьте. Они не заинтересованы вам помогать. В этом мире у вас вообще вряд ли найдутся помощники. Для него вы не существуете.