Навсегда(Роман)

Переночевав на пригородном хуторе у верного человека, они с Аляной теперь подходили к городской заставе, каждый со своим возом. Хозяин хутора шел за ними следом с бидоном молока. Без колебаний отдал он своих лошадей, когда их попросили у него от имени Матаса. Отдать-то отдал, а приказать сердцу не болеть за них от страха никак не мог. Вот и плелся, точно чужой, за своими собственными лошадками, полный отчаяния и решимости не подвести своих.

Возы подъехали к рогаткам с колючей проволокой, которыми на ночь загораживалась дорога. Теперь рогатки были раздвинуты. Автоматчик со впалыми щеками, заросшими рыжей щетиной, остановил какой-то воз и, покопавшись, отобрал несколько пучков моркови. Хозяйка воза, придерживая лошадь, стояла и испуганно улыбалась, стараясь сделать вид, что не обращает на это никакого внимания, прямо-таки не видит, как солдат копается в ее возу.

Держа пучки моркови, как букеты, в обеих руках, рыжий солдат перешагнул через канаву и сложил их на землю около лавочки, где сидел второй автоматчик. Там лежало уже десятка два яиц и кочан капусты.

Возы с дровами солдат только окинул скучающим взглядом и, присев на скамейку, достал перочинный ножик и начал аккуратно обрезать от морковки ботву.

«Слава богу, их не тронули», — с облегчением вздохнул хозяин лошадей, сам не заметив того, что думает уже не о лошадях, а об этих двух — девушке и парне.

Рыжий автоматчик подозвал его и, когда он подошел, подставил ему граненый мутный стакан. Хозяин налил молока, немец выпил не до конца, выплеснул остаток и протянул стакан товарищу.

Тот с отвращением сморщился и потер рукой живот.

Когда хозяин опять выбрался на дорогу, возов с дровами не было видно. Он испугался и быстро зашагал к базарной площади.

Его возы стояли среди множества других таких же, а Ляонас, задав лошадям корму, как настоящий хозяин, прохаживался вокруг, переговариваясь со своими случайными соседями.

Девушки не было видно.

Хозяин пристроился в молочном ряду так, чтобы хоть издали приглядывать за лошадьми.

Аляны долго не было. Потом она на минутку вернулась и опять ушла. «Что-то не ладится у них дело», — тоскливо думал хозяин, старательно отмеряя' литровой кружкой молоко покупательницам. И вдруг обнаружил, что ни возов, ни лошадей на прежнем месте нет. «Ну и что ж, они меня предупреждали», — уговаривал он себя, чувствуя, что начинает потеть от волнения.

Немного погодя он схватил бидон, где плескалось еще порядочно молока, и, стараясь не спешить, пошел к дровяному складу. Ворота были широко открыты, из них как раз выезжал военный немецкий грузовик с длинными березовыми дровами. В глубине обширного двора другой такой же грузовик с откинутыми бортами медленно пятился к высокому штабелю. А оба воза с лошадками стояли в сторонке, видно, дожидались своей очереди.

Хозяин несколько раз прошелся мимо ворот, не смея войти и не в силах уйти.

— Долго ты будешь здесь мотаться? — неожиданно появившись в воротах, спросила Аляна. — Иди и жди, где тебе сказано.

Странно, но после того, как она его вроде бы обругала, он почувствовал себя спокойнее и, не ответив ни слова, поплелся к базару.

Аляна немного постояла, глядя ему вслед, и вернулась на склад.

Ляонас, сидя на бревне, что-то чертил кнутовищем по земле, покрытой слоем грязных опилок.

Не поднимая головы, он спросил:

— Ну что?

— Да ничего. Прогнала.

Некоторое время оба молча следили за тем, как заведующий складом со своим единственным рабочим грузили на немецкую машину дрова. Солдат-водитель, распахнув дверцу кабины, курил, развалясь на сиденье и полузакрыв глаза.

— А в каком месте это было? — вдруг спросил Ляонас.

— Как раз когда мы стали выезжать с рынка по тому переулочку. Я заметила, что кто-то на нас смотрит.

— Ну и что? На то он и полицай, чтоб смотреть. Чудо какое!

— Он шел за нами. До самого угла шел. И там остановился, будто не мог решить, идти дальше или остаться.

— Но ведь он не пошел за нами?

— Нет.

— Значит, все в порядке, и брось ты об этом думать.

Заведующий складом подтолкнул в кузов последнее длинное полено и поднял борт машины. Тяжело дыша, он липкими от смолы пальцами вытащил карандаш и сделал на листке какую-то пометку.

Водитель втянул ногу в кабину, захлопнул дверцу, нажал на стартер и сразу дал бешеный газ. Машина рванулась с места и с ревом вылетела за ворота.

— На меня он, кажется, никакого внимания не обратил, а к тебе определенно присматривался, — упрямо сказала Аляна.

— Ну и черт с ним! Если хочешь знать, мы до войны жили поблизости отсюда. Он мог меня когда-нибудь видеть.

— Глаз у него очень паршивый был.

— А какой у полицая может быть глаз?

— О чем у вас тут спор? — подойдя, спросил заведующий.

— Да вот она, — сказал Ляонас. — Все насчет этого полицейского.

— Я говорю, что морда у него больно паршивая, — сказала Аляна.

— Урод? — спросил заведующий.

Аляна наморщила лоб, припоминая.

— Хуже урода… Такой гладкий красавчик. Затянутый, точно в корсете.

— Есть и такие у нас, — сказал заведующий. — Гады у нас всякие есть. На все вкусы, только выбирай.

— Может быть, пока наши подводы разгрузить? — спросил Ляонас.

— Пусть стоят. Пока я не принял дрова, у вас тут дело есть. А если разгрузим, чего станете дожидаться?

— А долго еще? — спросила Аляна.

— Еще часок надо подождать. А если нет, — значит, сегодня ничего уже не получится.

— Мы сколько угодно согласны ждать, — сказал Ляонас, — только бы дело сделать.

— Мы сами как на раскаленных угольях сидим, пока эти ящики с гранатами под дровами лежат. Только, видно, что-то случилось с товарищем, который должен пригнать машину… Подождем… — И вдруг крикнул своему рабочему — Эй, Юлюс! Чего стоишь? Принимай у мужика дрова!

Во двор входили два немца — солдат с портфелем в руке и офицер. У двери деревянной будки-конторы офицер взял из рук солдата портфель и прошел внутрь. Следом за ним вошел заведующий, держа в руке торопливо стянутую с головы шапку.

Юлюс показал Ляонасу, куда отвести подводы. Поглядывая на дверь конторки, все втроем они начали сбрасывать на землю поленья и складывать их в штабель.

Немного погодя Юлюс тихо сказал:

— Если тут что-нибудь начнется, уходите. Уходите и не оглядывайтесь.

— А что может начаться? — спросила Аляна.

— Не знаю, мало ли что! Совсем ему не время было сегодня сюда приходить. Выводите лошадей за ворота и подождите там, посмотрим, что будет.

Дверь конторы распахнулась, и офицер, пригибаясь, шагнул через порог. Он протянул солдату свой портфель, и оба зашагали к выходу — офицер впереди, солдат с толстым портфелем на полшага позади.