Навсегда твоя

– Не совсем…

– Митя мой! Отец не имеет на него никаких прав, ну, кроме того, что его данные стоят в графе "отец" в свидетельстве о рождении. Мы сделаем тест ДНК! У нас на руках будут доказательства! Ясь, – вновь обхватывает он моё лицо руками. – Яська, у нас всё получится, слышишь? Мы не позволим забрать у нас Митю. Не позволим.

– Не позволим, – повторяю я и кидаюсь на шею своего невероятного мужчины.

Глава 24

Яся…

Эта ночь отличается от наших прошлых ночей…

Она наполнена неторопливостью, нежностью, осознанностью и… любовью. Нет, Слава не бросается громкими словами о вечной и большой любви, но я чувствую её в каждом его касании, в каждом движении, вижу в его взгляде. Он любит меня. Всегда любил. И признания здесь совершенно лишние.

Засыпаем мы уже в спальне, по обе стороны от нашего сына.

А по утру я чувствую пристальный взгляд и, открыв глаза, вижу кривую улыбку на любимых губах.

– Доброе утро.

– Доброе утро, – ласково улыбаюсь я. – Забавно, что ты проснулся раньше Мити.

– Мне кажется, я вообще не спал, – тихо усмехается Слава. – Боялся во сне неудачно перевернутся и придавить пацана. Смотрел на вас и не мог поверить в своё счастье, костеря себя на чём свет стоит за собственный кретинизм. Чёрт, отец обязан дать тебе развод, обязан оставить нас в покое. Скажи, Ясь, теперь я знаю всё? Больше ничего важного ты от меня не скрываешь? Или не важного? Любая мелочь будет служить дополнительным оружием против него, понимаешь? Подумай.

– Я… – на ум, конечно же, приходят извещения в спальне мужа, но хочу ли я, чтобы Слава знал и об этом? Не уверена.

– Что-то ещё есть, да? – приподнимается он на локте, впивая в меня жадный взгляд. – Говори, Ясь.

– Не могу, – отворачиваюсь я от него, сажусь на кровати и прячу лицо в ладонях.

Это слишком унизительно. Об этом хочется забыть, как о страшном сне, а не рассказывать любимому человеку.

Слышу, как Слава поднимается с кровати, обходит её и садится рядом со мной.

– Родная. Ясь, – убирает он мои руки, сжимает их своими пальцами и смотрит на меня пытливым взглядом. – Расскажи. Больше никаких тайн. На кону стоит слишком многое, ты должна это понимать.

– Я понимаю, но…

– Что? Боишься моей реакции? Нет, в этот раз я не сорвусь. Он тебя бил, Ясь?

– Толкнул один раз на пол, – отрицательно качаю я головой.

– Тогда что? – болезненно жмурится Слава. – Он тебя… вынуждал с ним спать?..

Я порывисто втягиваю воздух и выдыхаю:

– Не совсем… Он… Он вынуждал меня смотреть, как он спит с другой. При это он называл меня именем мамы. Так я и поняла, что он помешан на любви к ней…

– Больной ублюдок, – скрепит Слава зубами, а затем притягивает меня к себе, целует в волосы, крепко обнимает. – Мне так жаль, Ясь… Но я не понимаю, если он любил её, почему дал умереть?

– Мне кажется он мстил ей. И потом, была я, которая на неё очень похожа.

– Чёрт. Как же его ненавижу. Тебе столько пришлось пережить, моя девочка… Столько ужасов. Ясь, ты невероятная. Сильная, смелая. Но с тебя достаточно, поняла? Больше ничего такого. Хватит.

– Согласна, – выдыхаю я ему в грудь.

– Значит, собираемся и едем в клинику. Я разбужу пацана.

Слава отпускает меня, поворачивается к сыну, склоняется над ним и аккуратно теребит за плечико:

– Эй, паца-а-ан, подъём… Пора просыпа-а-аться…

Это выглядит настолько забавно и мило, что мне хочется одновременно плакать и смеяться.

Господи, неужели и правда все ужасы закончились?

Митя трёт кулачками глазки, а затем хмурится, глядя на Славу непонимающим взглядом.

– Давай-давай, просыпайся. У нас с тобой большое дело намечается.

Малыш вдруг улыбается, бровки взлетают на лобик, он немного хрипло после сна взвизгивает и начинает весело лупить ладошкой по Славиному плечу:

– Сля-вя!

– Знаешь, пацан, называй-ка ты меня папой. Скажи, па-па… А ты чего расселась? – поднимает Слава глаза на меня, в которых светится такой силы нежность, что у меня щемит сердце. – Дуй умываться, нам с сыном потом тоже нужно сделать свои дела.

Не верится. Мне просто не верится, что это всё происходит со мной.

Через час мы вызываем такси и едем в клинику.

Нас встречает приветливая девушка-администратор. Слава рассказывает о том, что нам нужно, нас оформляют, а затем просят пройти в комнату отдыха, где имеются развлечения для детей, и ждать момента, когда мальчиков пригласят на процедуру.

Не проходит и десяти минут, когда в один из кабинетов приглашают Славу. Приходится отвлекать Митю игрушками, потому что он капризничает из-за того, что у него забирают папу. Быстро же он забыл о существовании матери. Маленький и горячо-любимый предатель.

Впрочем, уже через пять минут малыш забирается ко мне на руки и обнимает меня за шею. Ищет защиты в незнакомом месте, где присутствуют чужие люди, некоторые из которых снуют туда-сюда в белых халатах. За ними Митя наблюдает особенно пристально и как-то угрюмо. Да, уколы мы не то, чтобы любим…

Как только возвращается Слава, с согнутой в локте рукой, в кабинет приглашают уже нас с Митей. Малыш, словно подозревает, что сейчас случится что-то не очень приятное и даже на появление Славы реагирует вяло. Вцепился со всей своей силой за мою шею и прячет лицо в моих волосах.

Да, непросто нам с медсестрой сейчас придётся.

Ненавистный Свят! Как будто мы и так мало от него натерпелись!

Слава провожает нас до кабинета, целует в лоб обоих и говорит, что вернётся, как раз к тому моменту, когда с нами закончат. Я не успеваю задаться вопросом куда он собрался, потому что Митя видит медсестру в маске и начинает плакать.

Успокаивающе поглаживаю его по спинке, присаживаюсь на предложенный женщиной стул и пытаюсь развернуть от себя Митю.

– Тише, малыш, тише. Это совсем не страшно, поверь мне. Чуть-чуть потерпеть и поедем домой, есть мороженое. Ты же хочешь мороженое, Митюш?