Навсегда в твоих объятиях (Навеки-навсегда)

Горящими глазами князь смотрел в отрешенное лицо Зинаиды. Он был уверен в том, что жертва быстро сдастся под стремительным и пылким натиском. Он не сомневался, что цель уже близка. Да и какая девушка сможет долго сопротивляться его любовным заигрываниям и устоит перед внешностью настоящего лихого сокола? Его черные волосы, оттененные седыми висками, и смуглая кожа подчеркивали красивые черты лица. Он действительно был привлекателен, несмотря на четыре десятка с хвостиком. Склонившись к Зинаиде, Алексей заговорил с легкой хрипотцой и совершеннейшим бесстыдством:

— А вы действительно настолько невинны, что не понимаете, с какими мыслями смотрят на вашу красу мужчины, моя дорогая?

— Ах, добрый господин, пожалейте меня и избавьте от этой лести, пока вы не вскружили мне голову, — с прохладцей попросила Зинаида, заметив, что его темные глаза вызывающе поблескивают.

— От лести? — Алексей от души рассмеялся. — Да что вы, напротив, я боюсь, что уже влюбился! Настолько чистой и непритворной любовью, что это позволяет мне вот так говорить с вами.

Зинаида подняла веер к своим пылающим щекам, и он, прикрыв лицо, позволил хоть как-то выплеснуть раздражение. Теперь-то она вполне поняла, почему слухи о князе Алексее бежали впереди его самого. Он рассыпался в соблазнительных комплиментах с искусством подлинного волокиты и нахально, можно даже сказать, талантливо, совершал свои амурные подвиги. Казалось, его ни капельки не смущало присутствие супруги. Он бесстыдно рвался к заветной цели, не уважая ее чувств, а тем временем гостья вынуждена была отбиваться от его домогательств и парировать каждое замечание, чтобы отвести от себя острое лезвие обиды, копившейся в душе Анны.

Зинаида решила ни в коем случае ни на минуту не подавать князю надежд на то, что станет еще одной послушной игрушкой в его руках. Стараясь его отвадить, она нарочно привлекла внимание княгини:

— Не расточайте чрезмерных милостей, государь мой. Я ведь прекрасно вижу, сколь великолепны достоинства той, чья несравненная краса заставляет меня лишь смириться со всеми изъянами моей жалкой оболочки. Я понимаю, что недостойна даже держать свечку для княгини Анны, чей лик затмевает солнце.

Алексей недовольно оглянулся на свою просиявшую жену и даже сумел изобразить улыбку.

— Ах, ну да, — без энтузиазма бросил он, но потом все же добавил более великодушно: — Наверное, это как драгоценный самоцвет, который всегда под рукой. К нему привыкаешь.

— Иногда, — вставила Анна ледяным тоном, едва шевеля напряженными губами, — редкостные ценности не замечают, а вместо этого бросаются на более яркие, хотя и совсем дешевые побрякушки, которые сами так и лезут в глаза.

Тут от окошка отделился Иван, до сих пор остававшийся в тени, и окинул Зинаиду долгим пристальным взглядом, видимо, собираясь польстить ей.

— Я весьма рад, сударыня, что вы, наконец, уважили одежды, более приличествующие русской девушке. Мне уже казалось, что вы совершенно их отвергаете.

— Напротив, — ответила Зинаида, принужденно улыбаясь, — мне просто не хотелось подвергать такие сокровища всяческим случайностям и пачкать их в дорожной пыли.

— Но у вас же наверняка есть менее броские сарафаны, которые как раз сгодились бы для путешествия? — продолжал Иван, упиваясь тем неодобрением, которое продемонстрировала Анна в отношении девушки. Взять реванш за все сразу, в то же время, оставаясь в глазах княгини святым человеком, — против такого соблазна он не мог устоять. — А теперь признайтесь, сударыня, вы так наряжались нарочно ради того, чтобы соблазнять ваших провожатых?

Этот вопрос возмутил Зинаиду:

— Вы слишком много о себе мните, Иван.

Видя, что девушка становится жертвой неприкрытой злобы, Алексей вступился за нее. Он совсем не заметил того обстоятельства, что именно его дурные склонности в первую очередь и привели к нападкам Анны. По большей части князь просто не обращал внимания на вспышки ее гнева и посещал ее постель лишь в тех случаях, когда под рукой не было иных отвлекающих объектов или же когда ему нужно было чего-нибудь от нее добиться. Как и большинству женщин, княгине трудно было устоять перед его домогательствами, но ее ворчливость неизменно отталкивала Алексея и заставляла снова и снова пускаться на поиски приключений.

— Да что вы, что вы, как можно! Боярышне просто повезло. Ведь она много путешествовала и, как мы все успели заметить, сумела постичь обе культуры. Ей так же уютно в наших сарафанах, как и в этих ужасных аглицких фижмах. — Тут Алексей повернулся к Зинаиде: — Я восхищен вашей смелостью, дорогая. Наверное, именно благодаря своей молодости вы так восприимчивы к любым новшествам.

Анна заскрежетала зубами и попыталась растянуть губы в улыбке, а муж нарочито тупо посмотрел в ее сверкающие гневом глаза. Он насмешливо поднял темные брови, чем еще сильнее взбесил ее, и Анна дала себе слово, что если в поздний час муженек снова не улизнет из дому, то она заставит его раскаяться в том, что он так явно намекал на ее возраст.

Борис объявил, что закуски уже на столе. Как только он ушел, Анна повернулась к гостям:

— Вы оба, должно быть, сильно натерпелись из-за этой стычки с бандой грабителей. — Не обратив внимания на удивление Алексея, она продолжала говорить с притворной тревогой в голосе. Ей не терпелось высказать мужу все, что она о нем думает, а потому она хотела поскорее накормить гостей и спровадить в покои. — Я помню, что вы сильно устали, и не стану утомлять вас своей болтовней. Но надеюсь, немного вина и несколько лакомых кусочков помогут вам утолить голод.

Анна проводила всех в столовую, не забыв, однако, через плечо бросить взгляд на Алексея, пристроившегося прямо за Зинаидой. Княгиня знала, что ее супругу доставляет огромное удовольствие рассматривать их юную подопечную. Он уже давно прибегал к такому способу с каждой молодой красавицей, переступавшей порог их дома.

Князь с княгиней и гостями подошли к столу, заставленному всякой снедью: икра, сардины, балык, ветчина и прочие лакомства, обыкновенно подаваемые перед горячими блюдами. Направляясь к супруге, князь Алексей нарочно прошел поблизости от Зинаиды, чтобы вдохнуть легкий аромат фиалки, коим от нее веяло, и лишь после этого соизволил сесть рядом с княгиней. Борис принес замысловатого плетения корзинку с еще горячими ломтями хлеба, а потом налил лимонной водки для мужчин и более мягкой черничной настойки — для дам.

Алексей взял кусок хлеба, который Анна щедро намазала для него икрой, и обратился с вопросом к их подопечной:

— А что тут говорили о каких-то разбойниках, Зинаида? Так ли я понял, что на вас по дороге напали какие-то бандиты?

Зинаида уже открыла рот, чтобы ответить, но Анна перебила ее. Благовоспитанной девице не оставалось ничего иного, как скромно промолчать.

— О, это ужасная история с убийствами и грабежом! — Скорбно покачав головой, княгиня печально вздохнула. — Бедному Ивану насилу удалось вырваться живым. А милой Зинаиде… ох, у меня просто язык не повернется повторить то, чего потребовал от нее этот негодяй, когда он схватил ее и умчал на своей лошади в лес…