Навсегда

Шесть лет спустя

– Леди Ровена! Вы делаете успехи в познании латыни!
– просияв довольной улыбкой, заявил седовласый, статный мужчина.

– Благодарю вас, милорд, - девочка в смешном длинном платье, попыталась присесть перед отцом, но встала на подол и приземлилась на попу.

– Ой!
– медленно поднимаясь и потирая ягодицы пухлой ладонью сокрушенно выдохнула леди Ровена, единственная дочь лорда Говарда, его радость и утешение.
– Какой твердый пол!

– Твердый пол?
– лорд Говард вскинул темные брови и рассмеялся.

Малышка обиженно посмотрела на отца.

– Он - твердый! Очень!
– громко повторила и так же громко топнула ножкой.

– Разумеется, он - твердый, - отец поднялся с кресла и подошел к дочери. Ласково коснулся её темных волос.

Ровена запрокинула голову и устремила на него взгляд. Сердце мужчины сжалось от боли и нежности. На него глядели глаза его любимой жены, покойной Элизабет.

Прошло шесть лет с тех пор, как она покинула этот бренный мир, но рана в сердце Говарда еще кровоточила. Мужчина так и не женился. Причина тому была очевидна.

Он не смог бы любить кого-то еще - так же, как свою Элизабет.

Да, она умерла. Но любовь к ней жила в его сердце.

Пережив боль утраты, горе, гнев и принятие, лорд Говард нашел утешение в своей единственной дочери - Ровене.

Он окружил её заботой и вниманием.

Самые лучшие наряды и изысканные украшения.

И самые лучшие знания, которыми он, человек образованный, начал обучать Ровену еще в трехлетнем возрасте.

Малышка схватывала все налету. Быстро запоминала и задавала, порой, каверзные вопросы.

Она росла и радовала отца, правда, имелось то, что немного омрачало радость лорда Говарда.

Её дружба с сыном лекаря.

– Латынь ты усвоила, а вот манерам тебе стоит поучиться, - добавил мужчина.

– Я научусь, папочка, - Ровена нежно улыбнулась.
– А теперь, пожалуйста, можно я пойду поиграю?

– И куда же ты пойдешь играть?
– лорд Говард внимательно посмотрел на дочку. Круглые щечки её порозовели.

– Я пойду во двор, поиграю с Молли, а потом, наверное, покачаюсь на качелях и навещу Дерека.

При упоминании имени сына лекаря Ровена сверкнула синими глазками.

– Не думаю, что тебе стоит отвлекать Дерека от его работы, - мягко начал лорд Говард.

Ровена беззаботно рассмеялась:

– Что ты, папочка! Он будет рад видеть меня!

– Хорошо, - ощущая легкое недовольство, согласился отец.
– Но обещай, что не будешь задерживаться дольше положенного.

– Обещаю, папочка!

Заметив в дверном проеме фигурку господской дочери, кузнец кивнул своему подмастерью.

– К тебе пришли, - сообщил мужчина с пышной, как облако, бородой.

Дерек отложил в сторону подкову и обернулся. Чуть сощурился, потому как солнечный свет был слишком ярким.

Наконец, он увидел её.

Стоя на пороге, на него, улыбаясь, смотрела Ровена.

– Дерек!
– веселым голоском позвала она.
– Я принесла печенья.

Для убедительности своих слов девочка показала корзинку.

Загорелое лицо Дерека, покрытое капельками пота, озарила радостная улыбка. Такое случалось с ним каждый раз, когда Ровена появлялась в самый неожиданный момент.

– Разве отец не отругает тебя за то, что ты пришла сюда?
– выходя из кузницы, поинтересовался юноша.

Девочка внимательно посмотрела на него.

Голос у Дерека изменился, стал более грубым и каким-то грудным. Ровена заметила эти перемены еще весной, но сейчас, летом, они стали особенно явными. Отец говорил, что такое случается с каждым мужчиной, поэтому девочка не стала допытывать у своего друга.

– Нет!
– Ровена протянула Дереку корзинку, тот, кивнув, взял её.
– Он знает, что я пришла сюда.

– И что же твой отец сказал?

– Ничего особенного, - девочка пожала плечами.
– Попросил не задерживаться.

Дерек заглянул в корзинку. Там, под полотенцем, пряталось вкусное печенье. Даже не видя его, юноша чувствовал его аромат.

– Мм, ореховое, - улыбнулся юноша, когда достал большое, еще теплое печенье.

Он разломил его пополам. Одну часть дал Ровене, другую оставил себе.

Девочка, заметив пятно от ожога на руке Дерека, нахмурилась и сочувственно спросила:

– Очень больно?

– Ерунда! Ни капельки не больно, - юноша, заметив сомнение в глазах Ровены, нажал пальцем на место ожога и широко улыбнулся:

– Видишь, не плачу!

– Ты говорил, что не плакал и тогда, когда твой папа умер, - прошептала девочка.
– Но я видела слезы в твоих глазах.

Дерек шумно вздохнул. Взгляд его наполнился печалью.

– А, давай, покатаемся на качелях?
– с надеждой во взгляде, предложила Ровена.

– Я уже вырос из этого возраста, - Дерек осторожно откусил кусочек печенья.

– А я - еще нет!
– Ровена задорно заулыбалась.
– Догоняй!

Подхватив юбку платья, девочка помчалась в сторону качелей. Сердечко её взволнованно билось в груди, в боку закололо, но малышка из всех сил бежала к намеченной цели.

– Не догнал!
– звонко рассмеялась Ровена и взобралась на деревянные качели.

– Ах, маленькая пташка, когда ты поймешь, что я просто иногда позволяю тебе прибежать первой?
– Дерек встал рядом и начал медленно раскачивать качели.

Ровена счастливо заулыбалась.

Ноги её, в такт качелям, стали то подниматься, то опускаться.

– Еще!
– звонко попросила девочка.
– Выше! Еще выше!

Дерек, конечно, слышал просьбу, но воплотить её в жизнь не спешил. Переживал, чтобы с Ровеной не случилось что-либо дурного.

– Пожалуйста! Выше!
– громко повторила девочка.

– А ты не боишься?
– Дерек качнул чуть сильнее - не больше положенного.

Волосы Ровены темным водопадом поднялись в воздухе.