Навсегда
Шрифт:
— Иди ты в задницу, Романовская. Вот что. Я лучше с Антоном буду общаться. Он хотя бы не ведет себя как бешенная стерва с кучей комплексов, которая постоянно самоутверждается за счет остальных.
Лопухина показала Лине средний палец, а потом демонстративно отвернулась и начала расспрашивать меня, как я планирую провести завтрашний день. А вернее, его конкретную часть — вечер.
— Ты уже думал про мероприятие в честь дня рождения ее императорского высочества? — Спросила Варя. Меня, само собой спросила.
Последний урок подходил к концу, нам раздали тесты для самостоятельного
— Зачем мне о нем думать? — Я, если честно, не очень хотел с кем-то сейчас разговаривать, но, дабы побесить Романовскую, которая теперь косилась на нас с Лопухиной злым взглядом, решил, почему бы и нет.
— Как?! А то пари, которое вы заключили с Бутурлиным? Ты чего! Народ ждет в предвкушении. Ставки такие, что закачаешься. Я, между прочим, тоже поставила. — Варя игриво посмотрела на меня из-под полуопущенных ресниц. — На твой выигрыш.
— Чертовски тронут…– Я улыбнулся Лопухиной, при этом мысленно всем им, начиная от Бутурлина и заканчивая семейкой Романовских, просто за компанию, пожелал провалится в преисподнюю, если она, конечно, существует. Хотя, я точно знаю, что нет ее.
Совсем забыл про этот дурацкий спор. Да и про само мероприятие тоже.
Из-за слов Вари настроение стало еще хуже. Не потому что я боюсь опозориться на этом вечере. Вот на мнение богатеев точно плевать. Если кто и пострадает, так это великий и ужасный Ликвидатор. Точнее, его репутация. Наличие племянника-идиота не является достоинством. А если что-то пойдет не так, я как раз идиотом и буду выглядеть. Но лишний раз наложить куску дерьмица на светлый образ Сергея Сергеевича — мне только в радость.
Однако, такая история совсем не соответствует моим планам. Я все больше прихожу к выводу, что взять под контроль Корпорации — вполне себе хорошая идея. Другой вопрос, передам я этот контроль Ликвидатору или оставлю себе…
— Едем? — Романовская остановилась возле меня.
Я вышел на крыльцо школы раньше, потому что, если честно, хотелось быстрее свежего воздуха. Что-то утомлять начала эта богатейская реальность. Я только сегодня вдруг понял, мне в ней тесно и душно. Наследники, Бутурлин, ставки какие-то сраные, Ангелина с ее ревностью к отцу. Впервые за долгое время мне вспомнился родной городишко, бедный, убогий, похожий на мусорный бак, переполненный всяким дерьмом. Но вспомнился как место, где несмотря ни на что я в некотором роде был, наверное, даже счастлив.
— Нет. Меня заберут.
Романовская стояла рядом со мной и смотрела исключительно вперед, в какую-то в одну далекую точку. Она даже бровью не повела в ответ на мою фразу, хотя очевидно, ей до одури хотелось узнать подробности. Ну, и конечно, раздражение Ангелины стало сильнее. У девчонки моментально порозовели щеки и участилось дыхание.
— Ок. — Она повела плечом, — Так понимаю, кто-то из людей отца? Вряд ли это твои
новые друзья — Лопухина или Шереметев. Особенно, учитывая вчерашние события в торговом центре.Я молча кивнул.
— Осы, блин…капец вы придумали, конечно отмаз для народа…жаль, не киты-убийцы, которые чудесным образом оказались за тысячу километров от моря. — Романовская хмыкнула, а потом легко сбежала по ступенькам вниз и направилась к машине, стоявшей на парковке.
В тот же момент вдалеке показалась знакомая тачка, которая принадлежит Ликвидатору.
Я хотел было спуститься с крыльца и пойти навстречу, как вдруг меня поймали за руку.
Это было очень неожиданно. Я повернул голову, собираясь возмутиться, но замер с открытым ртом. Рядом со мной стояла Настя.
Неожиданные встречи(2)
— Привет. — Настя улыбалась мне, словно старому знакомому. Будто мы буквально день назад, как обычно, ходили в школу, делали уроки, сидели вместе возле дома. Будто вообще ничего не изменилось и не произошло.
Вернее, не мне, получается, а Антону Лерманову, который ей, на секундочку, никто и звать его никак. Девчонка видела его только один раз в течение максимум десяти минут. Что за неуместная радость на лице? Что это такое?
— Ты? — Я от неожиданности растерялся. Ничего более вразумительного ответить не смог.
И в ту же секунду до меня дошло. На парковку заезжает машина Ликвидатора, с парковки собирается уезжать машина Ангелины. И там, и там есть вариант, что Настю узнают. А это очень, очень плохо.
— Иди сюда. — Я схватил девчонку за руку и потащил ее в школу, внутрь здания. Оставаться на крыльце — глупая и даже опасная затея. Надо скрыться с глаз. Причем, как можно быстрее.
— Оооо…Ну… Идем, конечно…– Теперь растерялась Настя.
Она такого напора явно не ожидала. Хотя бы не сопротивлялась, и то спасибо. Мы не привлекли благодаря этому ничье внимание. Тем более, задержавшиеся ученики выходили на улицу и суета еще имелась. Меньше, чем до этого, но тем не менее мы смогли затеряться.
То, что Настя не брыкалась и послушно шла вслед за мной, лишний раз с одной стороны подтвердило наличие у моей подруги ума, а с другой — его отсутствие.
Соображает она хорошо, потому что сразу поняла, если малознакомый парень внезапно с ошалевшим лицом тянет ее в укромное место, значит, причина для этого имеется весомая. Соображает она хреново, потому что — твою мать! Парень с ошалевшим лицом тянет в укромное место! Голову включи! Может, он больной псих с извращенными отклонениями!
Конечно, сейчас везде и всюду натыканы камеры слежения, особенно здесь, в Новом Питере. Особенно в школе, где отирается долбаный «цвет нации». Если кто-то по отношению к кому-то применит насилие, это один черт вскроется. Другой вопрос, когда тебя уже грохнули, факт неизбежного наказания убийцы — очень слабое утешение для жертвы.
— Все. Давай тут поговорим. — Я дотащил Настю до такого же «кармана», в котором совсем недавно разговаривал с Романовской. Только сейчас мы находились на первом этаже. Теоретически минут десять-пятнадцать у нас есть. Потом меня начнут искать.