Навстречу любви

— Кто это говорит? Я не знаю такого Люка. Раньше ты никогда так не говорил.

Люк взял Аниту за руки.

— Раньше у меня не было случая сказать тебе об этом. Я никогда не был влюблен так ни в одну женщину. Никогда. То есть, я хочу сказать… Может, это прозвучит банально, но сейчас я просыпаюсь по утрам счастливым. И засыпаю счастливым. Моя душа поет. Я счастлив, несмотря на наши ссоры. — Люк обнял Аниту, положил ее руки к себе на грудь. Она чувствовала, как бьется его сердце. — Я влюблен в тебя, Анита. Влюблен, как никогда в жизни.

Анита была так поражена, что на какое-то время онемела.

— Влюблен? В меня?

Ее сердце бешено забилось. Люк влюблен в нее.

Но… Но может ли быть такое? Может, он по-прежнему просто жалеет ее, потому что скоро она должна стать матерью-одиночкой?

А может быть… Сердце Аниты осмелилось допустить такое. Может быть, он говорит правду.

— Ты удивлена? — спросил Люк, широко улыбаясь.

— Да, убита наповал.

— Почему? Ты ведь знаешь, что в тебя нетрудно влюбиться.

Анита отвернулась, прикусила губу. Слова покинули ее. Они будто испарились с последними каплями дождя.

Появление бригады «скорой помощи» спасло ее от ответа. Два человека, один высокий и худой, другой маленький и коренастый, вошли в павильон. У них в руках были медицинские чемоданчики.

— Привет, Люк! Как поживаешь? — спросил высокий.

— Лучше не бывает, Тед. — Они обменялись новостями, пока другой врач открывал свой чемоданчик.

— У вас глубокая рана, мисс Рикардо, — сказал, коренастый Аните.

— Вы знаете, как меня зовут? — удивилась Анита.

— Это Мерси, мэм, — ответил коренастый медик.

— Мне следовало догадаться, — сказала Анита. Тед промыл ей рану и наложил фиксирующую повязку.

— Это должно вам помочь. Не опирайтесь сильно на больную ногу какое-то время и прикладывайте лед к больному месту, чтобы снять отек. Еще вам нужен кто-то, кто будет таскать для вас тяжелые вещи, и помогать вам по дому. — Тед выразительно, посмотрел на Люка.

— Может быть, ей лучше поехать в больницу? — спросил Люк. Все это время он был поблизости.

— Если вы почувствуете боль, или начнется кровотечение, или еще что-нибудь неординарное, вам следует обратиться в больницу, — сказал Тед. — Судя по всему, повреждено только колено. Через, несколько дней рана затянется. Держите этого парня под рукой. В этой ситуации он вам пригодится. — Тед игриво толкнул Люка плечом.

— Я вам пригожусь не только в этой ситуации, — прошептал Люк на ушко Аните.

О Господи, помоги! Если он будет продолжать в таком же духе, я скоро не смогу ему сопротивляться.

У Аниты возникло предчувствие, что поврежденное колено сейчас не самая большая ее проблема.

* * *

Люк отнес протестующую Аниту в машину, довез ее до дома, потом снова взял на руки и внес в дом. Он положил ее на диван, помог удобнее устроиться, подложив подушки под голову и больную ногу.

Как только Анита устроилась, Люк сел на диван рядом с ней.

— Когда я увидел, что ты падаешь, у меня чуть сердце не разорвалось.

— Что-то похожее случилось с Мэри?

— Нет, там было совсем другое, — сказал Люк. Он опустил глаза и сжал руки, лежавшие на коленях. Люк понял: прежде чем Анита пустит его в свое сердце, он должен открыть ей свое. Всю свою жизнь с другими людьми он поступал иначе. Анита была права. Это он сам строил стену, чтобы отгородиться от людей, а не Мэри и Эмили. Настало время разрушить эти стены, рассказав правду. — Я никогда не был влюблен в Мэри.

— Но… я думала…

— Все так думали. Мы вели себя, как идеальная пара. У нас были самые лучшие намерения. — Люк положил руку на спинку дивана. — Это ирония судьбы… то, как она умерла…

— Что случилось?

— Мэри опаздывала к Эмили в школу. Она должна была забрать ее. Мэри задержалась где-то… в универмаге или в химчистке… я не знаю. Я был на работе. Разумеется. Это была моя жизнь. Работа, и только работа.

— Тогда ты проводил на работе сутки напролет. Я помню, как проезжала мимо твоего офиса по дороге домой и видела в окнах свет. Иногда я спрашивала себя, когда ты уходишь с работы и уходишь ли вообще?

— Очень поздно, Анита, — грустно сказал Люк. — Я всегда уходил с работы очень поздно. — Люк помолчал немного. Ему было тяжело говорить, но через минуту он продолжил: — Ты сама знаешь, какой в Лос-Анджелесе транспорт. Опоздаешь на минуту — и на полчаса застрянешь где-нибудь в пробке. К тому же в тот день шел дождь. Дороги были скользкими. Мэри слишком быстро повернула на улицу, которая вела к школе Эмили. Улицу переходил какой-то парень. Он потерял работу, и весь день провел в баре. — Люк закрыл глаза и снова представил себе то, что произошло в тот вечер. Первое, что он увидел, была желтая лента, которой полиция огораживает места происшествий. Потом — искореженный автомобиль Мэри, карета «скорой помощи», притихшие врачи, удрученные полицейские. — Этот парень не заметил красный сигнал светофора. Он не заметил машину моей жены.

— О боже! Люк, мне очень жаль, — сказала Анита.

— Врачи заверили меня, что Мэри умерла мгновенно, что она ничего не чувствовала. По крайней мере, мне так сказали.

Люк обхватил лицо руками, растер виски. Тупая боль сжимала голову.

— В тот день я не вернулся на работу, — тяжело вздохнув, сказал Люк. — Я не приходил туда еще два дня. Когда я вышел на работу, то проводил там, в два раза меньше времени, чем раньше. Затем дела пошли на спад, и компания обанкротилась.

Люк замолчал, пожал плечами и продолжил свой рассказ:

— Ты знаешь что? Мне необходима была эта встряска. Я вернулся в Мерси и начал небольшое дело совместно с Марком. Теперь я могу работать дома, когда захочу и сколько захочу. Я могу видеть свою дочь, обедать с ней каждый день. Но она не хочет видеть меня, и тем не менее, я здесь. — Люк провел рукой по спинке дивана и немного тише сказал: — Когда Эмили была маленькой, ею занималась только Мэри. Они были очень близки. Ко мне Эмили так и не привязалась. Года полтора назад я решил, что могу это исправить. Однако мой план до сих пор продвигается не очень успешно… — Люк грустно усмехнулся. — Но я не сдаюсь.