Навстречу удаче

Энди наградила Крошку такой же яркой и проникновенной улыбкой, какой удостаивала детвору, толпившуюся вокруг нее, когда перевоплощалась в клоуна.

— Спасибо, Крошка. Очень мило, что ты вызвался помочь, но теперь все в порядке. Можешь возвращаться на работу.

Мило? Бен изумленно увидел, как великан, густо покраснев под косматой бородой, пробормотал что-то невнятное и покорно удалился, бросив последний зловещий взгляд на Бена. Блейк последовал за ним, но и он одарил Бена на прощание долгим многозначительным взглядом.

Бен провел языком по своим красивым ровным зубам, мысленно поздравляя себя с тем, что их снова удалось уберечь. Затем он повернулся к Энди.

— Где мы можем поговорить?

— Нигде, — глухо откликнулась она. Улыбка, которой она проводила Крошку, исчезла бесследно — Прощай, Бен. Передай моим родственникам, что у меня все прекрасно и я позвоню им, когда буду к этому готова. Еслипосле этого вообще когда-либо захочу говорить с ними!

— Ну что ты, Энди, они же беспокоились о тебе. Войди в их положение. И почему ты продолжаешь сердиться на меня? Ведь не можешь же ты винить меня за поведение своих родственников, правда?

— Винить тебя? — недоверчиво переспросила Энди. — Кто сказал, что я на тебя сержусь?

Вся сжавшись, она шагнула к нему, впиваясь в него разгневанным взглядом. На какое-то мгновение Бену показалось, что она собирается ударить его. У Энди Макбрайд тот еще характер, это он успел выяснить за прошедшие три дня. Даже сейчас, когда ему больше всего хотелось найти какой-то путь к примирению, его смущала мысль, не все ли ее чувства столь же изменчивы.

— Позволь сказать тебе, почему я на тебя не сержусь, Бен Шерман… э… Бенджамин Лак, так как ты, судя по всему, слишком туп, чтобы понять это.

Вздрогнув, Бен открыл было рот для протеста, но Энди опередила его.

— Ты лгал мне с самых первых слов, которые произнес, — процедила она сквозь зубы. — Без всяких причин ты орал на мою соседку. Ты шпионил за мной. Ты унизил меня перед моими товарищами. И, возможно, из-за тебя я лишусь любимой работы, потому что Паркер уж точно уволит меня, когда узнает, что ты использовал его и парк, чтобы подобраться ко мне. Вот почемуя сердита на тебя. И вот почему я не хочу больше тебя видеть!

В гневе Энди являла собой великолепное зрелище. И, следует признать, она имела все основания злиться на него. Все сказанное ею — правда. За одним исключением.

— Работу ты не потеряешь, — заверил ее Бен. — Я переслал свои записи другу, издающему журнал. Он заинтересовался мыслью написать в следующем номере про луна-парк. Он пришлет сюда настоящего журналиста, чтобы уточнить некоторые подробности, и фотографа. Паркер будет в восторге. Ему даже не обязательно знать, зачем я приезжал сюда.

— Хорошо, — без всякого воодушевления произнесла Энди. — По крайней мере от этого унижения я избавлена. А теперь извини — у меня дела. Прощай.

— Это не прощание, Энди.

Энди не стала спорить. Просто демонстративно повернулась к нему спиной и пошла прочь.

Бен не решился преследовать ее. Ей нужно время остыть.

Сегодня не последний день.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Ты нашел ее, Бенджи?

— Я ее нашел, — во вторник утром ответил матери по телефону Бен. — И не зови меня Бенджи. — После многолетней бесплодной борьбы с ненавистным именем он протестовал уже автоматически.

— С ней все в порядке?

— У нее все замечательно. Она здесь счастлива. Передай ее родственникам, что у них нет никаких причин беспокоиться о ней.

Он выложил все это твердым тоном, не желая распространяться о своих предчувствиях, подсказывавших ему, что Энди оказалась каким-то образом замешана во что-то опасное, что-то, имеющее отношение к ее соседке-экстрасенсше.

— О, — судя по голосу, Джесси успокоилась не до конца. — А что там насчет этой загадочной личности со сверхъестественными способностями, по поводу которой была так озабочена Мейбл?

— Безобидная пожилая женщина, зарабатывающая на жизнь предсказаниями того, что люди хотят от нее услышать, — ответил Бен, надеясь, что это правда.

— Слава Богу. Наверное, Мейбл превратно истолковала какие-то намеки в письмах Энди.

— Наверное.

— Значит, Энди до сих пор считает, что ты пишешь статью для журнала?

— Нет, — резко ответил Бен. — Она узнала правду. Я предупреждал вас, что так и произойдет.

— Ой, что ты говоришь! Она очень недовольна тобой?

— Она хочет получить мою печень. На тарелке. Вероятно, на второе она не отказалась бы от твоей, а заодно и всех ее родственников.

— Фу, Бенджамин, как некрасиво.

— Да и слишком слабо в сравнении с тем, как она настроена на самом деле.Никто не потрудился предупредить меня, что у Энди Макбрайд не характер, а пороховая бочка.

— У Энди?— Судя по всему, Джесси была ошеломлена. — Я знаю эту девочку уже тринадцать лет и никогда не видела, чтобы она выходила из себя. Ты уверен, что это та самая женщина?

Бен не стал утруждать себя ответом на глупый вопрос.

— Поверь мне, характер у нее тот еще.

— Должно быть, ты сделал что-то, уж очень рассердившее ее.

Бен прикусил язык, чтобы не заорать матери, что основной удар он принял на себя совершенно незаслуженно: это ведь сама Джесси и родственнички Энди настояли, чтобы он законспирировался. Разумеется, к маскировке ему не привыкать. Он достаточно часто прибегал к этому в своей работе, успел нагородить в своей жизни столько лжи, что самому черту стало бы тошно, но то была работа. Тут же частная жизнь. Бену следовало бы знать, что смешивать это нельзя.

— Слушай, я должен идти, — отрезал он. — Просто скажи Макбрайдам, что с Энди все в порядке, хорошо?

— Ты очень сердишься на меня, Бенджи? — робко спросила мать.

Вздохнув, Бен тотчас же смягчился, как происходило всегда, когда он слышал этот покаянный тон.

— Нет, мама, не сержусь. Я просто сожалею о том, что не взялся за это дело по-другому.

— О! Тебе понравилась Энди?

— Да. Но я не очень-то понравился ей.

— Ну, ничего страшного, — сказала Джесси, снова оживляясь. — Она скоро переменит свое мнение. Когда мои мальчики включают свое обаяние, девчонки сразу сдаются. Только посмотри, как быстро Джонатан завоевал сердце Аманды. Вы оба в этом пошли в отца. О Бен, это же прекрасно. Представь себе: мои сыновья женаты на дочерях моих близких подруг!