Навязанная Королю, или отбор на выживание

У нас было мало времени.

Но по ее проясняющемуся взгляду я понял, она меня услышала и поняла…

Глава 40. Чувства: свои и чужие

Следующий день наступил, как обычно, — мрачный зал, скудный завтрак и безграничная печаль.

Пустота. Тишина.

Я посмотрела на соседний соломенный тюфяк, где спала Айлин, и мое сердце сжалось.

Моей подруги Айлин не было рядом.

Как ни странно, но, несмотря на всю тревогу, скручивающую внутренности, я почему-то верила Даниэлю. Это было иррациональное, необъяснимое чувство — как будто кто-то зажег теплый огонек надежды в моей душе. Я была уверена, что Айлин жива и здорова, что она сейчас в безопасности.

Более того, где-то глубоко внутри теплилась уверенность, что совсем скоро весь этот кошмарный отбор закончится, как дурной сон.

Все утро я парила в облаках, мысли уносили меня далеко отсюда.

Перед глазами вставали такие родные картины: изумрудные кроны деревьев нашего леса, их листья шепчут древние тайны на ветру… Я почти физически ощущала, как обнимаю Айлин, вдыхая запах ее волос, пахнущих летними травами. Видела улыбающееся лицо Найлы, слышала ее звонкий смех. Мечтала о том, как буду бродить босиком по утренней росе, чувствуя, как прохладные капли щекочут ступни…

— Лилиан, — знакомый голос вырвал меня из грез.

Я вздрогнула от неожиданности — настолько глубоко погрузилась в свои мечты, что даже не заметила, как ко мне подошел Даниэль. Его глаза смотрели на меня с какой-то новой, незнакомой теплотой.

— Пойдем погуляем. — Не спросил, а утвердил. В этом весь король Эльдории, привык, что его приказы исполняются без вопросов.

Однако, сказать, что я была удивлена, ничего не сказать.

Где здесь гулять то: два темных зала, уборная и темница.

Видя мой скепсис, Даниэль усмехнулся и молча позвал за собой.

— Мне не стоило тебе рассказывать ни о чем, но и смолчать я не смог. Повышенное внимание ко мне, и мое внимание к тебе, теперь означает нацеленность на тебя. Будь готова. — Он остановился и посмотрел мне прямо в глаза.

— Я благодарна тебе, для меня Айлин не просто подруга, она моя семья, — начала я тихо, искренне благодаря его.

— Об этом тоже хотел поговорить. Не показывай виду, что тебе что-то известно, никто ни о чем не должен и заподозрить! Даже Зария, — продолжал Даниэль.

— Да, она и так, уверена, знает, — хмыкнула я, вспоминая все ее слова и фразы.

— Ты поняла меня Лилиан? Побольше грусти и печали, ты совершенно не умеешь врать, все на лице написано. Это была одна из причин, почему не стоило тебе говорить, — продолжил поучать меня драх.

— Однако, ты рассказал, Даниэль. Почему? — задала резонный вопрос.

Даниэль нахмурился, на мгновение замолчал.

— Не знаю, но я… чувствовал твою боль, как свою. Возможно, все дело в последнем испытании, оно как-то нас объединило. — Его ответ меня удивил.

Не успела об этом подумать, как Даниэль задал вопрос:

— Лилиан, ты чувствуешь что-то странное, чужие эмоции? — и посмотрел так испытующе, словно, ответ ему очень важен.

Не знала, как ответить на это правильно, ведь я чувствовала тепло, необъяснимую нежность, но не свою, а… по отношению к себе?

Я даже немного покраснела, подумав о том, что это эмоции Даниэля.

Наверное, все было написано на моем лице, ведь мужчина усмехнулся и предложил пройтись еще немного. Как он сказал, размять ноги.

Что я чувствовала к Даниэлю? Я и сама не знала.

С Арвином мы не говорили о произошедшем с Айлин. Но еще вчера я была уверена, что если выберемся с этого места живыми, мы с Арвином обязательно постараемся забыть весь ужас испытаний, может, и не создадим семью, но хотя бы останемся друзьями.

Но сейчас я не была уверена даже в этом.

Со временем я смогла бы забыть историю с Айлин. Ведь по сути он был не виноват. На этом отборе могло произойти всё что угодно, и не каждый сможет вернуться домой.

Я скорее продолжила бы винить только себя, что она оказалась здесь, хотя и не должна была.

А вот то, что Арвин не рассказал мне правду, очень сильно зацепило и отвернуло от него. Да, это могло быть опасно, уверена, за нами и нашими действиями постоянно следят.

Но Даниэль же, не смотря на риск, рассказал мне правду, хотя для меня до сих пор остается загадкой, как они это провернули.

Может это лишь обман и способ меня успокоить? Но зачем это Даниэлю?

Я повернулась к нему, чтобы задать этот вопрос, но мужчина словно почувствовал, что я хочу спросить. Или все переживания отразились на моем лице?

— Все правда, Лилиан. Мне нет нужды тебя обманывать. — Я благодарно улыбнулась ему, заправляя прядь волос за ушко.

И Даниэль, в который раз, проследил за этим моим движением.

Я скорее почувствовала, чем поняла, — ему нравится. Что именно, не могла сказать.

Но ему нравилось! Я заметила, как он усмехнулся, словно понял, о чем я думаю.

Мы уже вернулись в наше временное пристанище.

Да, в нашей «темнице» не разгуляешься. Как же я соскучилась по своей деревне и Зеленому лесу…

Попрощавшись я пошла к своему лежаку, где меня ждала Зария.

* * *

Харкан, верховный жрец культа «Дети Кагара»

В мрачном зале, где тени плясали по стенам от света тусклых факелов, верховный жрец культа восседал на своем троне из черного камня. Над его вытянутой рукой, как бы в завораживающем танце, кружились осколки Кристалла Бытия, излучая пульсирующее синеватое сияние.

— Великий Харкан, вызывали меня, — склонился в глубоком почтении Орфей, его верный ученик.

Тишина, густая и тяжелая, заполнила пространство между ними.

Харкан, казалось, пребывал одновременно в двух мирах — его глаза, затуманенные видениями его желаемого будущего, смотрели сквозь преданного помощника. Осколки Кристалла продолжали свой гипнотический танец, отбрасывая причудливые пятна.

Орфей замер в почтительном ожидании, не смея нарушить размышления учителя. Его взгляд был опущен, а поза выражала абсолютное рабство. Он и не подозревал, что в этих мгновениях в разуме Харкана уже развернулся грандиозный пир победы.

В своих мыслях верховный жрец уже упивался предвкушением абсолютной власти.