Найдёныш, или подарок на Новый год

— Привет! — промурлыкала Вера, открывая дверь и целуя в губы.

Она была одета в шёлковый чёрный халатик. Артём подумал, что у них давно не было интимных отношений, но сначала следовало поговорить.

— Привет, — ответил, улыбнувшись и протянув цветы.

— С каких пор ты сам покупаешь цветы? Обычно это делали курьеры!

Вера закрыла двери, а Артём прошёл в гостиную. Он заметил на барной стойке два фужера из-под шампанского. От Веры немного пахло алкоголем. Ревность всколыхнулась волной цунами, и Артём взглянул на невесту.

— У тебя кто-то гостил?

— Нет! С чего ты взял?

Вера нервничала. Артём застыл восковой фигурой, глядя в её глаза.

— Фужеры…

— А! Так это днём ещё! Машка, подруга… Ты её не знаешь.

— Машка… Подруга… — прошептал Артём, ухмыляясь.

Вот только запах и вкус алкоголя на её губах был слишком свежим, что не давало верить в правдивость слов.

— А ты что пришёл? — Вера ставила цветы в вазу, переводя разговор на другую тему.

— Я? Да так… Ничего… Просто подумал, что нам следует поговорить о том, где будем отмечать Новый год.

Заводить сейчас разговор о будущем и свадьбе Артём передумал.

— Так решили же всё. С твоей семьёй. Или нет?

— Ах да! А я и забыл, что решили. Ну ладно… Я тогда пойду.

— Тём, так не пойдёт! Останься, раз приехал…

Взгляд упал на кровать, которая была застелена наскоро. Неровности и складки слишком отчётливо бросались в глаза. А ведь раньше Вера делала всё идеально: она не любит, когда что-то хоть немного не так.

— Я соскучилась…

Она подошла и обвила руки вокруг шеи Артёма. Прикоснулась к его губам своими. Тёмный локон выбился из-за уха и упал на её глаза. Артём заправил его, не отводя взгляда. Большие карие глаза, чёрные длинные ресницы, аккуратные брови, пухлые губы… Осиная талия, на которую легла рука. Вера идеал, о котором может мечтать любой мужчина. Вот только мечтал ли о ней Артём? Был ли достоин стать её мужем? Он стоял и натянуто улыбался, пока в кармане не начал вибрировать телефон.

— Секундочку!

Взглянул на экран. Звонил Олег. Артём отошёл к окну и ответил.

— Я у Светланы… Она отказывается говорить со мной, сказала, что слова не проронит, пока вы не приедете. Если желаете, я могу применить силу…

— Нет! Не надо силу. Скинь адрес в сообщении, я приеду.

Артём отключил телефон и посмотрел на Веру. Она поджала губы и обхватила себя руками. Она не говорила ни слова, это было и не нужно.

— Я там шоколад купил, думал, выпьем вина и… Вырисовалось срочное дело.

— Я не ем шоколад, — выплюнула недовольным голосом Вера. — Я на диете. И сладкое я не люблю!

— Прости. В следующий раз куплю что-нибудь другое.

Вера промолчала. Она позволила поцеловать себя в щёку и ничего не сказала на прощание, а Артём поспешил к машине. На часах уже было почти час ночи. Оставалось надеяться, что он поговорит со Светой и достигнет договорённости. Выяснит у неё, что же случилось с ребёнком, и жив ли он.

***

Лера заварила чай со вкусом лесных ягод, налила себе и маме, и, несмотря на то, что предыдущая ночка выдалась волнительной, а сейчас стрелка часов уже подползала к двум, спать не хотелось. Она так давно не разговаривала с мамой по душам, что теперь желала восполнить эту нехватку.

— Почему ребёнка бросили на улице у твоего офиса? Ты не думаешь, что кто-то постарался сделать это намеренно?

— После твоих слов задумалась… Вполне себе может быть, но я не знаю, кому и зачем это нужно. Вроде бы из наших никто не рожал.

Лера поставила локти на столешницу и тяжело выдохнула. Через несколько часов Николай сядет в самолёт и улетит отдыхать. Ей даже вдруг интересно стало, будет ли он скучать. А потом вопрос сам собой застыл в голове: «Что он сделает со вторым билетом»? И опять слова пьяного программиста прозвучали в ушах о том, что в кабинет начальника женщины ходят штабелями.

— Лер, а ты с Колей пробовала разговаривать насчёт дополнительного обследования? Вы бы могли попробовать ЭКО!

— Мам, я бесплодна, ты же видела результаты анализов! Мне даже ЭКО не поможет, а чтобы другая женщина вынашивала его ребёнка… Я не хочу. Не смогу такое принять. Кроме того, ты же знаешь, что суррогатные матери обычно начинают потом права качать…

Мама внимательно смотрела на Леру и теребила пальцы своих рук.

— Не знаю, я бы на твоём месте так быстро не сдавалась. Есть сейчас много разных витков медицины, можно было бы попробовать лечение…

— Да. Наверное, ты права. Я слишком рано сдалась. Просто до сих пор тот день перед глазами стоит. И диагноз идиотский. Коля тогда очень хорошо меня поддержал. Я ему очень благодарна. Но сейчас не могу простить его за Ваню, он же такой милый мальчик, нуждающийся в родителях.

— Лера, у Вани может отыскаться семья!

— Я никогда не пойму родителей, которые выбросили ребёнка на улицу, — сверкнула взглядом Лера и сразу же поняла, что повысила тон. — Прости, мамуль. Прости. Я не должна была на тебе срываться!

— Всё хорошо!

Со стороны комнаты послышался детский плач. В эту секунду у Леры учащённо забилось сердце, и она поспешила к малышу.

Ванюша стоял в манежике, одной ручкой держался за бортик, а второй потирал глазки и хныкал. Когда увидел Леру, начал улыбаться, как маленький зайчонок. Передние зубки так забавно выделялись.

— Ну что мы плачем? Маленький мой. Хочешь к маме?

Последнее слово Лера произнесла неосознанно, и оно больно резануло по сознанию вместе со словами мамы о том, что его родители могут отыскаться, и закон окажется на их стороне.

Достав ребёнка из манежика, Лера чмокнула его в щёчку, и он засмеялся. Памперс был полным, следовало его поменять. Достав новый из пачки, стоящей на комоде, и прихватив влажные салфетки, она направилась к кровати. Уложила Ванюшу, а он тут же начал кувыркаться и пытаться уползти от неё.

— Ты это со мной так играешься, да? Устал от этих труселей? Понимаю, маленький! Но на горшок мы пока писать не умеем!

— Угу-у-у-у! — протянул Ваня, повернув голову в сторону Леры, словно понял, о чём она сказала, и пополз от неё к подушкам, заливисто смеясь.

Лера услышала всхлип со стороны двери, обернулась и заметила, что мама плачет. Сердце перевернулось.

— Мамуль, ты почему плачешь?

— Я буду с тобой до последнего стоять за Ванюшу! Вы с ним как родственные души! — произнесла мама, вытирая слёзы.