Найденыш

Сгорая, негромко потрескивают ветки, по замшелым стволам деревьев мечутся отблески пламени. В воздухе висит запах дыма, а вокруг костра распространяются волны умиротворяющего тепла. Присыпанные углями, тлеют остатки перьев, почерневшими трубочками торчат обломки костей - все, что осталось от приготовленных на ужин птиц, случайно обнаруженных Мычкой в глубине бурелома.

Наемники расположились вокруг, отдыхая после тяжелого перехода. Закинув руки за голову, на груде хвои возлежит Мычка, разглядывая мерцающие в ветвях крон звезды, оперевшись на ствол спиной, недвижимо сидит Дерн, острит секиру Шестерня, лезвие ушло в сторону, и точильный камень, раз за разом, шоркает по рукояти, но, погруженный в размышления, пещерник не замечает, вновь и вновь, повторяя движение.

Вжавшись в развилку корней, прикорнула Себия, глаза девушки закрыты, но уши настороженно подергиваются, улавливая шорохи. Чуть в стороне, устроившись на хорошо освещенном месте, скрючился Зола. На земле расстелена карта. Глаза мага прикипели к бумаге, взгляд медленно перемещаются по линиям, раз за разом, возвращается к одной и той же отметке, в неверном свете костра кажущейся почти черной. Рядом с костром, почти вплотную, сидит Найденыш, руки чужеземца покоятся на коленях, лицо отстранено, а в глазах, перемигиваясь с далекими точками звезд, пляшут отблески пламени.

Звякнуло. Вырвавшись из пальцев, точильный камень отскочил в сторону, а Шестерня схватился за ушибленную руку. Слизнув выступившую из ранки капельку крови, пещерник сказал:

– Пожалуй, пора и на боковую. Коль скоро никто не хочет поддержать беседу...
– он вздохнул, взглянул искоса.

Найденыш встрепенулся, заметив пристальный взгляд товарища, сказал виновато:

– Простите, задумался. А ведь и правда, обещал ответить на ваши вопросы.

Не отрываясь от созерцания карты, Зола сухо произнес:

– С последней нашей встречи ты стал говорить заметно лучше. Хорошие способности к обучению, или... вернулась память?

Чужестранец вздохнул, сказал с грустью:

– Пришлось говорить столько, что, волей-неволей, научился. Тем более, при таких-то учителях, - он странно усмехнулся.
– А с памятью у меня, все в порядке.

– Так откуда ты?
– поинтересовалась Себия, открыв глаза, и пристально разглядывая собеседника.

Найденыш некоторое время молчал, постукивая пальцами по коленям, затем сказал с запинкой:

– Это будет трудно объяснить...

– Что трудного?
– удивился Шестерня.
– У нас не так уж и много мест: пара-тройка империй, что у всех на слуху, кучка раздробленных войнами неведомых княжеств, есть и свободные земли, но их мало. Разве, что ты родом из какой-нибудь совсем уж далекой глуши, так хоть направление укажи.

Найденыш поглядел наверх, где в промежутках меж ветвями застыли бледные точки звезд, слабо улыбнулся.

– Пожалуй, так сразу и не определюсь. Рисунок созвездий совсем не знаком.

– При чем тут, созвездия?
– не понял Шестерня.

– Я не из этого мира, - ответил Найденыш просто.

Наступила тишина, исчезли даже лесные шорохи, а пламя костра притихло. Наемники, как один, повернули головы, пристально всматривались в спасенного, пытаясь понять причины, столь неуместной шутки. Но лицо Найденыша оставалось бесстрастным, и Себия переспросила:

– Не из этого мира? Объясни подробнее, что ты подразумеваешь под "этим миром". Я когда-то жила под землей, в глубоких пещерах. Жизнь там сильно отличается от жизни наверху, и, если подумать, то пещеры также можно назвать другим миром.

Найденыш улыбнулся обезоруживающе, мягко произнес:

– Из пещер ты смогла выбраться. Думаю, при желании, сможешь попасть обратно, что говорит о том, что это один мир. Я же, никогда не смогу попасть назад.

– Но почему?
– хором воскликнули Себия с Мычкой.

– Да, почему?
– эхом откликнулся Шестерня.
– Ведь если долго идти, обязательно попадешь, куда нужно. Если на пути море - тебе поможет корабль, а коли совсем далеко - можно воспользоваться летающей ладьей, или, ха-ха, ящером.

Найденыш развел руками, сказал с тоской:

– Туда, где я жил, не попасть пешком. Туда не ходят корабли и не летают ящеры. Мой мир настолько далеко, что не передать словами и не охватить разумом.
– Он поднял руку, указав на небо, закончил: - Мой мир там.

Тихонько охнула Себия, озадаченно крякнул Шестерня, а остальные, лишь молча, смотрели вверх, не зная, что сказать. Наконец, Дерн опустил голову, кашлянув, поинтересовался:

– Но, как то, же ты попал сюда?

Найденыш пожал плечами.

– Я не могу объяснить, что произошло. Просто, однажды все исчезло, а когда я пришел в себя, рядом стояли вы.

Себия подалась вперед. Лицо девушки горело неподдельным интересом, когда она попросила с мольбой:

– Пожалуйста, расскажи о своем мире.

Найденыш помолчал, собираясь с мыслями.

– В моем мире бескрайние леса и высокие горы. В глубинах морей живут чудесные звери, а воздух заполнен прекрасными птицами. Листва на наших деревьях красноватого цвета, а небо переливается всеми цветами радуги. Ночью, когда оба светила скрываются за горизонтом, всходит луна, но не одна, а четыре...
– его голос дрогнул, а глаза увлажнились.

– Почти как у нас, - мечтательно протянул Мычка.

– Где ж, как у нас, коли трава красная!
– удивился Шестерня.
– Да и четыре луны, по-моему, перебор.

– А хозяйство?
– поинтересовался Дерн.
– Тоже, как у нас? Деревянные дома, мощенные камнем улицы, уборка урожая...

Найденыш широко улыбнулся, сказал, сдерживая улыбку:

– Да, да. Почти как у вас. Разве немного отличается, совсем чуть-чуть.

– Что именно?
– недоверчиво буркнул Зола.

Найденыш развел руками.

– Прости, но я не смогу объяснить. Я не знаю соответствующих слов в вашем языке, чтобы подобрать точные образы

Зола разочаровано фыркнул, сказал скептически:

– Ну, хоть магия-то у вас есть?

Найденыш сокрушенно покачал головой, сказал со вздохом:

– Чего нет, того нет.

На лицо подземницы легла тень, когда она поинтересовалась:

– Даже, если все это правда, зачем ты понадобился конкурирующей гильдии?

Вопрос девушки вернул наемников к реальности. В лицах проявилась настороженность, а глаза требовательно уставились на рассказчика.