Найди меня, мой принц

— Рома, ты меня не отдашь? — возвращает меня в реальность голос Ляли. Смотрю на неё и встречаюсь с серьёзными и грустными глазами слишком много повидавшего ребёнка.

— Нет, малыш. Не отдам.

— Почему отец злой? — хмурит она маленькие бровки. — Маме делал больно. Она плакала каждый день.

Сердце внутри болезненно сжимается, и я притягиваю её к себе на руки. Девочка прижимается ко мне, пряча личико на груди. Но не плачет. Лишь дрожит, как испуганная птичка. И сердечко так часто бъется. Я привыкла считать, что дети любят родителей по умолчанию. Что же за мразь этот Рифат, если даже родная дочь боится его, словно монстра?

— Он ищет нас? — спрашивает тихо.

— Да, — знаю, что врать ей бесполезно. Малышка чует ложь не хуже меня. — Но Рэн с Кором и Мэл нас защитят. А я защищу тебя. Обещаю.

Она затихает в моих руках, а я снова смотрю на улицу. Слышу как звонко щёлкает Мэл кнутом в воздухе, и мы наконец трогаемся в путь. Едем быстро но без чрезмерной спешки, чтобы не привлекать излишнего внимания. Ляля успокоившись немного возвращается к своим игрушкам, хотя всё равно выглядит слишком подавленной. Здания и цветочные заборы проносятся мимо, смазываясь в размытую полосу, и я глубоко выдыхаю. Что бы нас впереди не ждало, поворачивать назад нельзя. Я не умею сдаваться. А теперь, когда у меня ещё и такой надёжный тыл, и подавно не собираюсь этого делать. Может, я и не воин, как Рэн и его товарищи, но тоже далеко не беззащитна.

Улицы города мы минуем без происшествий. И когда карета начинает притормаживать, я понимаю, что впереди ворота. Слышу голоса стражников, что-то говорит Рэн. Раздаётся конское ржание, и цокот множества копыт. И внезапно всё во мне сжимается от почти животного ужаса. Судорожно вдыхая воздух, я осторожно приближаю лицо к окошку. Мимо нашей кареты проносится отряд всадников в форменных жупархах яншар. Но не это заставляет меня испуганно вздрогнуть, и закусить губу, сдерживая всхлип. Меня до панической дрожи пугает мужчина во главе этого отряда. Я узнаю его даже со спины и, ещё до конца не осознавая, что делаю, резко опускаю взгляд, чтобы миразу его не почувствовал, и медленно отклоняюсь назад, чтобы не привлечь внимание резким движением, которое можно было бы заметить даже за ажурной заслонкой.

Сердце стучит где-то в горле, и дыхание спирает, но я постепенно беру себя в руки. Он меня не видел. Не мог. И узнать, что мы с Лялей в этой карете тоже никак не может. Это просто совпадение. Я ведь знала, что он где-то поблизости.

— Всё в порядке, Рамина? — спрашивает Гапка, взяв меня за руку. Ромой, как среди паломников, меня уже лучше не называть.

Карета двигается дальше. К нам, ожидаемо никто не заглядывает, чтобы проверить.

— Да, — выдыхаю я, чувствуя, как немного отпускает ледяная хватка на сердце. И злюсь сама на себя за этот страх. Но после моих видений не бояться не могу. Слишком страшным для нас может быть исход, если эта мразь узнает раньше времени, где мы.

Несколько минут мы едем молча, пока не покидаем черту города, а потом рядом с окошком появляется Тайрэн. Стучит пальцем и я поспешно открываю.

— Всё в порядке, Рамина, — произносит муж, смотря мне в глаза. И под этим уверенным взглядом трястись из-за какого-то урода уже как-то и глупо. Нет. Ну правда. Со мной Тай. Если мой мужчина говорит, что всё в порядке, то так оно и есть.

— Ты узнал его? — стараюсь говорить, как можно спокойней, чтобы не пугать своих спутниц.

— Конечно. Я знаю, как выглядит миразу Рифат, — его губы изгибаются в кривой ухмылке.

Ну-у-у… Как я могла не догадаться? Конечно принц Сэйнара знает, как выглядит Глава Службы безопасности Босварии. Выходит, перед отъездом внешность они с Кором и Мэл себе тоже меняли иллюзиями именно по этой причине, а не только потому, что их могли описать паломники. И это хорошо, что он нас не узнал. Но ведь как-то всё равно вычислит. Я это отчётливо видела.

— Ничего не бойся. Мы прорвёмся, Рами, — муж склоняется ещё ниже и проводит ладонью по моей щеке.

— Я знаю, Тай, — шепчу ему в ответ.

Он кивает удовлетворённо и выпрямляется в седле. Я сразу же закрываю окошко. Сажусь ровно, чувствуя на себе испуганные взгляды попутчиц. Улыбаюсь им ободряюще. Всё будет хорошо. Может не сразу, но обязательно будет.

Тайрэн сказал, что ехать до особняка хали Юзэфа Лаери бывшего королевского портальщика около четырёх часов, если гнать лошадей. И как только мы удаляемся достаточно далеко от Рахаша, чтобы нас не было видно с городских стен, Мэл снова щёлкает в воздухе кнутом, заставляя лошадей ускорить бег. А я тянусь к своей сумке, чтобы достать оттуда свой мальчуковый наряд. Роль добропорядочной хоаль я уже отыграла на сегодня, пора одеться удобно, чтобы в случае опасности иметь возможность, хоть что-то противопоставить врагам. Под удивлёнными взглядами Наиле и Гапки, уже успевшей возрадоваться, что меня вернули к женскому обличию, я поспешно переодеваюсь, потом тщательно складываю снятую одежду обратно в сумку и принимаюсь мотать на голову куфию. Уже имею опыт, что эта штука и удар может смягчить, если что. Не то, чтобы я позволила себя снова бить по голове, но всё же… А закончив со сменой облика, усаживаюсь обратно, пытаясь придумать, чем ещё себя занять, чтобы не извести все свои нервные клетки ожиданием того, что виделось мне неизбежным.

Вот бы узнать, как он нас найдёт. Может удастся избежать этого? Но как? В гостинице мне удалось увидеть варианты нашего будущего. Всех, кто находился в комнате. Потому что все были рядом. Просто знаю это как-то. А Рифата, слава небесам, рядом нет. Как его увидеть? Вещь бы его какую-то. Или… мой взгляд цепляется за склонённую макушку Ляли.

Нет. Нет… А может да?.. Я осторожно… Малышка и не почувствует, и не поймёт ничего.

Пересаживаюсь к девочке. Гапка, сидящая по другую сторону от неё вскидывает на меня вопросительный взгляд, я отрицательно качаю головой.

— Просто хочу взглянуть на кое-что, — объясняю ей одними губами и глажу пальцем тонкое детское запястье. — Ляля, посмотри на меня, пожалуйста.

Девочка удивлённо поднимает голову. Потом смотрит на наши руки и замечает узор на моём запястье.

— Красиво, — выдыхает. — Что это?

— Это знак, что я теперь жена Рэна, — объясняю ей и сама поднимаю манжету, чтобы показать узор.

Беру другой рукой её за ладошку. И пока малышка изучает рисунок на моей коже, отпускаю свой дар. Она его дочь. Я хочу ЗНАТЬ.

Как он нас найдёт? Я хочу ВИДЕТЬ…

…Кукла зажатая в перемотанном бинтом кулаке. Очень знакомая кукла. Жуткая сейчас. Вся в бурых разводах.

— Миразу, мы допросили всех служащих гостиницы. Мальчишки со старухой и ребёнком тут не было. С ребёнком было четверо семей, но только в двух девочки подходящего возраста…

Вздох… Новая картинка…

…Лезвие кинжала рассекает ладонь рядом с таким же порезом, только уже слегка затянувшимся. Кровь багряным бисером выступает на краях раны, собирается в бусины и тёмные ручейки, бегущие по воспалённой плоти, стекая и капая на тряпичную игрушку. А вторая рука плетёт что-то невероятно сложное. Заклинание пульсирует, как живое, пугает отталкивающе багряными нитями, оплетает куклу, ладонь, и тянется нитью куда-то в сторону, а мне кажется будто прямо к нам, к Лале, ко мне…

… Окровавленная ладонь гладит голубой шёлк, пачкая нежную такнь, и я, захлебнувшись ужасом, узнаю то самое платье, в котором была в день нашей с миразу встречи.

— Я всё равно тебя найду, сучка. И накажу, — шепчет хриплый голос. И в нём помимо обещания… одержимость. Больная. Неотвратимая. — Ты больше никогда не посмеешь меня предать…

Шарахаюсь назад, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди. Найдёт. Уже нашёл. Он скоро будет тут. Портал. У миразу на службе, наверняка, тоже есть портальщики. И миразу, почувствовав в каком направлении мы движемся, наверняка тоже вспомнит про старого мага. Уже, наверное, вспомнил.