Найди меня под облаками
Шрифт:
Они летели бизнес-классом и все равно устали. Поселились на вилле. Там было много живности, но именно она немного успокоила Ангелину. Девочка возилась с паучками, тараканами, бабочками. Она их не боялась. Даже змеи у Гели не вызывали ужаса. И агрессивные собаки. Как-то, еще в Москве, на них кинулась одна крупная дворняга с пеной у рта. Таня выгружала из багажника покупки, не успела вовремя среагировать, и с ужасом наблюдала за тем, как ее дочь берет псину за голову и начинает почесывать за ушами. Зверюга тут же угомонилась, опустилась на брюхо и начала мести хвостом. Ангелина настояла на том, чтобы мама
Пока девочки ловили бабочек и барахтались в бассейне, мальчики под чутким руководством инструктора осваивали серфинг. Ужинали в бухте морепродуктами. Все, кроме Ангелины: она ела только овощи, фрукты, орехи. Веган от рождения. Чистое дитя. Такое переделывать, только портить. А Виктор пытался. Ему была непонятна дочь. По-своему он ее любил, но не беззаветно, как Таня. Жену же господин Мазаев не любил, но она была ему понятна. Вот и выходило, что только Марк был его отрадой. Поэтому поездку он организовал в первую очередь для него. И наслаждался временем, проведенным с любимым и понятным сыном.
В один из дней Ангелина притащила в дом огромную гусеницу с рогами. Она виделась ей прекрасной! Марк же брезгливо отбросил ее, а Виктор пнул, чтобы личинка вылетела за порог. Геля расплакалась, а мама как раз поехала на ближайший рынок за фруктами. Ее не было буквально двадцать минут, но когда она вернулась, то не нашла Гели. Муж с сыном отдыхали после занятий серфингом, она встряхнула Виктора и спросила, где дочь. Тот ответил:
– В бассейне, наверное. – И повернулся на бок, чтобы вернуться ко сну.
– Ее там нет!
– Значит, пошла прогуляться по саду и найти очередную уродливую гусеницу.
– Что произошло в мое отсутствие?
– Да ничего особенного, – проворчал муж. – Ангелина принесла какую-то пакость, мы ее выкинули.
Таня выбежала в сад. Теперь у нее появилось дурное предчувствие. Особенно после того, как увидела мертвую рогатую гусеницу. Татьяна обежала всю территорию, выкрикивая имя дочери. Виктор услышал ее голос и вскочил с кровати. Выглянув в открытое окно, обеспокоенно спросил:
– Нигде нет?
Таня отмахнулась и кинулась к калитке, через которую попадаешь сразу к океану. Она оказалась незапертой. Ее педантичные муж с сыном всегда задвигали щеколду.
– Таня, успокойся, не паникуй, – слышала она за спиной голос Виктора. – Ангелина просто вышла погулять за территорию…
И тут она увидела следы на песке. Отпечатки маленьких ножек. Они вели к океану. Геле нравилось играть с крабиками, но Таня ее одну никогда не отпускала. Волна бывала огромной, только зазеваешься, тебя уже сносит. И это взрослого человека, а ребенка десяти лет подавно…
– Неужто она пошла одна к океану? – это снова Витя.
– А ты, отец, на что? – заорала Таня. – Сопроводил бы… Или не пустил, ты же любишь ей что-то запрещать! Но ты уснул!
– Не кричи на меня…
– Да пошел ты!
Так Таня с мужем еще не разговаривала. Она всегда была сдержанна, уважительна… Но ее ребенок пропал!
Второй тоже выбежал. Обгоревший нос, проявившиеся на щеках веснушки, поджатые по привычке губы, но непривычное выражение глаз: в них паника. Марк, как и отец, хоть и не понимал сестру, но по-своему любил. Поэтому переживал
за нее.Всей семьей они искали Гелю, чьи следы вели до самой кромки океана. Потом им в этом помогала местная полиция при помощи береговой охраны. Ангелину не нашли. Местный рыбак сказал, скорее всего, ее забрал океан и уже не отдаст.
Мазаевы вернулась в Москву. Виктор и Марк скорбели. А Таня грустила и скучала. Она не верила в то, что ее дочь погибла. Нет, только не она!
Когда муж захотел поставить дочери символический памятник, Таня впала в истерику. Пришлось вызывать доктора. Ей сделали успокаивающий укол и прописали антидепрессанты. Начав их пить, Татьяна впала в анабиоз. Она спала, иногда ела, рассматривала фотографии и семейные видеозаписи, рисунки Ангелины, ее платьица, туфельки, начиная от самых крохотных. Таня забросила все обязанности по дому, а Марка перестала возить в школу и на секцию, потому что у нее кружилась голова. Наверное, она забывалась и принимала таблетки не по графику. Решила бросить, но состояние не изменилось.
– Дорогая, нам нужно поговорить, – спустя две недели после этого сказал ей Виктор.
– Слушаю тебя.
– Смирись уже с тем, что нашей дочери больше нет.
– Она жива!
– Если ты надеешься на это, ничего страшного. Но о нас не забывай. У тебя муж, сын…
– Которые улеглись спать сразу после того, как отобрали у Гели ее питомца, а потом убили его?
– Таня, ты несправедлива к нам. Ангелина была уже взрослой девочкой, и ты сама отпускала ее одну погулять…
– К океану?
– Кто же знал, что она туда пойдет? Калитка была заперта. Как она вообще смогла дотянуться до щеколды? – Витя разошелся, начал повышать голос, но быстро взял себя в руки. – Трагедия подкосила всех нас. Я – взрослый, справлюсь, но подумай о Марке… Каково ему? Он потерял сестру, а мать перестала о нем заботиться.
– Марк прекрасно сам справляется уже несколько лет. Я не нужна ни тебе, ни ему. Или вас заботит то, что я перестала убирать, готовить, закупать ему книги, которые требуются, а тебе обновлять носки? Дайте мне отойти. Пожалуйста.
Конечно, Таня была не права. По отношению к сыну точно. Но она пыталась надеяться на то, что Ангелина до сих пор жива. Марк же, вместо того чтобы соглашаться с ней, ради того, чтобы порадовать, точно как отец, начинал убеждать в обратном. А ведь он ребенок! В нем, десятилетнем, должна была оставаться надежда на чудо…
Татьяна более или менее пришла в себя через два месяца. Стала что-то делать по дому, изъявила желание отвезти сына в школу, а мужу помочь подобрать костюм. А им уже не надо, они привыкли справляться сами. И помощница по хозяйству, оказывается, появилась. Не так уж сильно Мазаев не любит в доме чужаков!
Развестись предложил именно он. Сказал, что не видит смысла в дальнейших отношениях. Пока еще оба не старые, есть вероятность найти свои половинки. Виктор, надо отдать ему должное, не стал мелочиться. Он обеспечил Таню квартирой, отдал машину, позволил забрать из дома все, что она пожелает, и даже на опеке над сыном не настаивал. Он отпустил Марка с мамой, щедро платил алименты, был внимателен к обоим. Сын сам решил, что хочет жить с отцом. Тот был ему ближе. Таня возражать не стала, она хотела лучшего для Марка.