Найди свою мечту
Шрифт:
— Когда-то я смеялась над этим, — процедила Руби сквозь зубы.
Когда-то, а что же делать сейчас? А если дитя уже готово появиться на свет?
Мысль об этом мгновенно отрезвила Руби. Ее лицо сразу стало суровым и решительным. Она собрала все свечи и зажгла их, затем, прилагая нечеловеческие усилия, принесла из кухни и кладовой все полотенца и кипу простыней, чтобы разостлать на кровати. В ванной комнате Руби набрала в таз воды и дотащила его до прикроватного столика; нашла ножницы для отрезания пуповины. У нее даже закружилась голова, когда она почувствовала, что боль вспыхивает снова, нарастая с новой, удвоенной силой. Каким-то чудом ей удалось сбросить мокрые туфли и стянуть чулки. Очередь оставалась за юбкой, комбинацией и
— Я ненавижу тебя, Андрей. Ненавижу, — кричала Руби, корчась от боли.
Уже под утро, в четыре часа три минуты, когда буря наконец утихла, измученная, но ликующая Руби Блу родила девочку, весом семь фунтов четырнадцать унций, которую назвала в честь своей бабушки — Мартой Мэри Блу.
Андрей стонал, восхищенный тем, что делала с ним эта миниатюрная кореянка.
— Тебе нравится, американец? Лежите спокойно и получите массу удовольствий.
Ее звали Сунг Ли. Ей было шестнадцать лет. Брату Сунг Ли было семнадцать с половиной. Он продал свою сестру Андрею за двадцать пять долларов в месяц и два блока сигарет марки «Лаки Страйк».
Сунг Ли стирала и гладила форму Андрея, драила до блеска его сапоги, убирала квартиру, готовила, а в постели доводила его буквально до умопомрачения. По сравнению с этой девушкой Руби напоминала тяжелую борону.
Со своими мягкими бархатистыми глазами, длинными, угольного цвета волосами, Сунг Ли походила на обнаженную фею и вытворяла с Андреем удивительные вещи, доводя его до экстаза. Порой ему казалось, будто он парит высоко в небе, и не хотелось, чтобы заканчивалось такое удовольствие. Андрей даже не мечтал о подобных ощущениях, считал, что это абсолютно невозможно. Ее пальцы, язык имели магическую силу, а он лишь вздыхал от наслаждения и повторял:
— Еще, еще, еще, не останавливайся. Если ты сделаешь это с кем-то другим, я убью тебя.
Но порой Сунг Ли проявляла несвойственную ей твердость.
— Мой брат требует, чтобы вы платили больше, или я уйду. У вас, американцев, много долларов. К тому же я делаю вам приятные вещи.
— Мы ведь заключили сделку. Если твой брат попытается обмануть меня, я надеру ему задницу. Так и передай это от моего имени.
— Никаких разговоров. Мой брат — босс. Он требует, чтобы я ушла. Американские солдаты убили наших папу и маму. Ким говорит, что вы должны платить. Вы не платите, я ухожу, — настаивала Сунг Ли.
— Сколько еще?
— Три коробки сигарет и тридцать долларов. Немного для солдата, но для Кима это очень важно. Вы согласны? — не без страха спросила она.
— Если я заплачу, что ты сделаешь для меня? — ухмыльнулся Андрей.
Сунг Ли не заставила себя долго упрашивать. В конце концов Андрей уснул, изнуренный ее неистовыми ласками.
В тот же миг девушка выскочила из постели, бросив полный злости и презрения взгляд на лежавшего перед ней обнаженного мужчину.
— Насильник матерей! — прошипела она, надевая широкие брюки, тенниску и пуловер цвета хаки. У нее оставалось в запасе три-четыре часа, чтобы сделать то же самое с другими солдатами и вовремя вернуться, когда проснется глупый американец.
Руби в конце концов удалось дозвониться по телефону, и теперь она сидела в качалке с младенцем на руках, ожидая прибытия военного полицейского. Вскоре машина доставила мать и ребенка в госпиталь. Доктор пожелал им благополучия и доброго здоровья, предложив оставить девочку в детском изоляторе, потому что во время родов мать была значительно инфицирована. Руби не стала с ним спорить. Ей хотелось принять ванну, отдохнуть, а также сообщить Андрею о появлении на свет дочери. Однако
доктор был слишком занят и телеграфировал ее мужу обо всем только через два дня.Проснувшись после живительного двенадцатичасового сна, Руби ошеломленно уставилась на заполнившие палату цветы, открытки, детские подарки. Слезы бурным потоком полились у нее из глаз, когда приехала Арлин Франкель и привезла еще целую коробку подарков, а также симпатичного игрушечного мишку.
Поглаживая спутанные волосы Руби, Арлин ласково проговорила:
— Мне разрешили взглянуть на твою дочь. Она прекрасна. Дежурная няня сообщила мне, что ты тоже сможешь увидеть девочку, если будешь в состоянии ходить по холлу. Мне жаль, что все так произошло. Наверно, это воля бога. Я была просто вне себя, узнав о случившемся. Сомневаюсь, сумела бы я совершить подобное. Твой муж будет гордиться тобой, он будет просто на седьмом небе от счастья. Кстати, окна твоей квартиры уже ремонтируются. Бедняжка, ты, наверное, очень испугалась схваток.
Руби растроганно всхлипнула. Как приятно, когда кто-то поддерживает тебя, заботится, волнуется.
— Я не могу кормить ребенка грудью, — пожаловалась она. — Доктор считает, что лучше этого избежать.
— Бутылочное кормление значительно проще и легче, — согласилась Арлин Франкель. — Молоко из гвоздики, сироп Каро — вот что твоя милая голубка пьет прямо сейчас. Она уже проглотила целых четыре унции. Мне сообщили, что ты на самом высоком уровне приняла собственные роды. Признаться, никак не могу опомниться от этого события. Сегодня же вечером напишу генералу, какой из тебя получился маленький стойкий солдат. О, сюда идут няни. Очевидно, наступило время принимать ванну. Отдыхай, Руби. До завтра.
На второй день пребывания в родильном отделении Руби не находила себе места, беспокоясь, хватает ли Марте молока.
— Возможно, она не наедается, — заявила одна из нянь.
— Девочка срыгивает как шестимесячный ребенок, — утверждала другая.
Третья докладывала, что Марта сосет свой большой палец, а ночная няня сообщила, что она спит как ангел. Руби не могла дождаться, когда дочь снова окажется у нее на руках.
Третью ночь в госпитале Руби посвятила написанию писем друзьям. Андрея она оставила на потом. Муж наверняка захочет узнать все подробности, а для этого ей нужно было уединиться в своей спальне, чтобы восстановить каждую деталь той незабываемой ночи, когда она чудом не потеряла дочь.
На четвертый день, перед выпиской, Руби снова навестила Арлин Франкель. Ее водитель не только отнес в машину все цветы и подарки, но и помог устроиться в квартире молодой матери и новорожденной девочке.
— Я пришлю тебе два ящика консервированного молока и несколько банок сиропа, — пообещала на прощание Арлин. — О, вижу, у тебя уже есть десять бутылочек и емкость для стерилизации. Не стесняйся обращаться ко мне за помощью и советами.
— Благодарю вас, миссис Франкель. Вы так много сделали для меня. Теперь мне придется самой заботиться о ребенке. Я приложу все усилия, чтобы хорошо справиться с этим. Ведь Марта — моя кровь и плоть. Ее послал мне сам бог. Спасибо, огромное спасибо!
Как только за женой генерала закрылась дверь, Руби бросилась к детской кроватке, взяла на руки свое спавшее драгоценное чадо и покрыла поцелуями ее пухленькую головку. Лишь час спустя она уложила девочку обратно, а сама принялась мыть и кипятить проклятые бутылочки, готовить смеси. Пока бутылочки охлаждались в специальном приспособлении, Руби снова возвращалась к кроватке, поднимала Марту и укачивала ее, пока та не начинала кряхтеть и пищать, требуя свою порцию молока.
— Моя, вся моя, — с любовью шептала Руби. — Я никогда не оставлю тебя и буду заботиться о тебе до конца своей жизни. Я так люблю тебя и знаю, ты никогда не покинешь меня. Я буду самой лучшей матерью во всем мире. Хочу, чтобы ты любила меня так же, как и я тебя. Никто никогда не будет любить тебя так, как я, даже если ты выйдешь замуж.