Найди выход, найди вход

– Дверь заперта, – понял её Хиро.

Марианна с горечью посмотрела на него и пробормотала: «Она заперта, но она существует».

– Это просто чья-то очень глупая шутка, – начал японец, ходя кругами по комнате. – И, похоже, я даже знаю чья. Утром мне позвонил фанат, хотя я не давал ему номер телефона. Он говорил о каком-то сюрпризе. Я слушал вполуха. Затем в обед к дому подъехала машина. Мне стало интересно, вышел посмотреть. Тогда два самурая затащили меня в машину, а когда попробовал сопротивляться, они что-то вкололи в плечо. Сразу закружилась голова…

– И…

– И я оказался здесь. У фанатов, видимо, свои представления о сюрпризах, – закончил он, глядя на Марианну. – Так ты и есть сюрприз?

– Я понятия не имею, кто вы такой, и тем более не знакома с вашими так называемыми «фанатами», – девушка закатила глаза. – Меня тоже похитили, тоже заперли в комнате! Только, вот, сюрпризов не обещали. Со мной вообще вот уже несколько дней никто не говорил!

– Простите, что позволил себе столь дерзкие догадки, – он снова слегка поклонился. – Нелегко признаваться в этом, но я сам бы мечтал поскорее выбраться отсюда. У меня клаустрофобия. Мне очень тяжело.

Марианна лежала на диване и смотрела по сторонам. То, что она видела, совсем не было похоже на каморку с пятью углами. Здесь также не было окон, зато имелось две комнаты и отдельные туалет с ванной. Деревянная мебель была гармонично подобрана. Комнаты казались уютными и чистенькими. Мягкие диван и кресла обещали комфорт. В углу возвышался огромный холодильник.

– Что за странное место! Похоже на номер в отеле, только без окон. Разве может быть такое?– зевая, удивилась Марьяна.

От усталости она проваливалась в сон. Но тревога мешала закрыть глаза.

– Значит, может, – ответил Хиро.

– Здесь есть телефон, телевизор, часы?

– Нет, хотя в обычном отеле должны быть, – почему-то не удивился вопросу Хиро.

– А что еще, кроме стен и мебели?

– Еда и Библия.

– Неужели нет даже нитки с иголкой? – Марианна свернулась на диване калачиком.

– Нет.

Марианна с усилием вздохнула, словно это был последний вздох, и тогда Хиро заметил, что под слоем пыли и паутины её опухшее лицо было зеленым, щеки – впалыми, а глаза – мутными.

– Тебе нехорошо, отдохни, я пойду … похожу кругами по другой комнате, – сказал он.

Девушка молча согласилась, и долгое время пролежала без движения, крепко обхватив себя за талию обеими руками.

Сон не шел. Глаза снова стали влажными, и Марианна закрыла лицо руками, чтобы не разрыдаться.

Хиро заглянул в дверной проем. Заметив, что девушка не спит, он пробрался к холодильнику. Тот был набит разнообразной едой: как шоколадками, одеревеневшими от холода, так и коробками с лазаньей, которую негде было разогреть.

 Мужчина разложил на столе маленькие соки и молочные пакетики, открыл упаковки с нарезкой рыбы и сыра, достал йогурты и подсохшие от времени булочки.

– Какое все холодное, – Марьяна безучастно, посапывая забитым носом, принялась есть.

– Скоро эту дверь откроют, я обещаю, – молвил Хиро, хрустя чипсами с морской капустой.

Она посмотрела на его тонкие пальцы и слабые руки. Оценивающим взглядом обвела субтильную мальчишескую фигуру, потом откинулась на спинку дивана.

– Что за место такое, где двое незнакомых людей оказались запертыми в комнатах, соединенных потайным ходом через шкаф? – Марианна наложила побольше сыра на бутерброд. – Как представился похититель?

– Фанат? Он сказал, что его имя Кон Дорви. Он, вроде как, уже много лет следит за моей успешной карьерой, и будет счастлив сделать мне удивительный подарок.

– Первый раз слышу это имя. Значит, ты психиатр? Не думала, что у психиатров могут быть фанаты.

– Я работаю как психотерапевт. Да. Эпоха шоу-бизнеса добралась и до нас. Я написал семь книг по популярной психологии. Кстати, все они стали бестселлерами. Потом пару лет у меня была передача на телевидении…

– Неужели герои были настоящие? – перебила его девушка, снимая с ночной рубашки паутину.

– Поверь, да. Если помогать людям, то на самом деле.

– И ты сам, великий психиатр, страдаешь фобией замкнутого пространства? – не поверила Марианна.

– Да, несколько месяцев я уже не практикую из-за этого. Только я психотерапевт. Вижу, ты не очень лестного мнения о моей профессии, даже рассмеялась.

Она помрачнела.

– Психотерапевт, который не может различить, что стоит за эмоцией, – закралась в ее голову мысль.

– Хочешь поговорить об этом? – отвлек ее Хиро.

– Нет, спасибо. Ты уже проверял, может, в комнатах спрятан люк, другой потайной ход?

– Нет. Мне кажется, это обычный номер в отеле.

– Только без окон, телефона, телевизора и часов, – хихикнула девушка.

Дневник (День первый)

Некоторое время назад

Итак, я пишу. Мне хочется открыть дневнику мысли, мечты, идеи, чувства, желания и поступки (нет, писать мне противопоказано, ибо я целых пять минут думала над второй фразой).

Так вот. Дневник, дневничок, dear diary. Так обычно пишут, когда хотят обратиться к дневнику, будто бы он живой и все выслушает, поймет и обязательно поможет. У многих сейчас есть дневники, и они записывают туда самое сокровенное. Те ещё фразы, прямо-таки Лев Толстой.

Снова пять минут думаю, что писать дальше. Нет, автор из меня будет никакой, просто никудышный. Одно хорошо, теперь институты этого профиля отклоняются.

Кошмар, мысли бегают в голове быстро, словно тараканы от человека с тапочком в руке, и я даже не успеваю их осознать. А тут ещё пиши… Как это физически возможно?

Надо писать, надо. Через «не могу».

Да, я слишком много учусь. Именно поэтому пишу. Пишу, чтобы занять время, чтобы не слушать и не видеть, чтобы отвлечься. Просто пишу.

Может быть, я лгу себе? Все-таки для того, чтобы начать писать, нужен весомый повод. Повод?

Что ж, он есть. Сегодня мне исполнилось семнадцать.

О ужас, я раскрыла тайну своего возраста! Что же теперь делать? Как жить? Это я шучу. Юмориста из меня, как видно, тоже не выйдет.

Пиши!

Тем не менее (пиши давай), пока я трезво соображаю (у меня впереди ещё целая ночь, чтобы перестать соображать таким образом), следует решить: