Найти человека
Шрифт:
ИЗ ДНЕВНИКА ПОИСКОВ
Дольше всех не расстаются с надеждой найти дочь шли сына, конечно, матери. Отцы, может быть, как люди более рациональные, раньше смиряются с утратой. Но я заметила: если сын найден, то благодарственное письмо большей частью пишет отец, как глава семьи.
Чтобы не обидеть отцов, прибавлю, что они, как и матери, умеют находить самые душевные слова признательности:
«Низкий поклон всем, кто обогрел, вырастил и воспитал нашего сына.
Отец
«Благодарю всех тех людей, которые в течение двадцати шести лет растили, воспитывали моего сына и помогли ему… С уважением большим к этим людям
отец Волков»
О неутешном отце рассказали мне в Лодейном Поле, на реке Свирь. Когда война подошла к самому городу и правый берег Свири был занят врагом, погибла Маша — девушка-минер. Похоронили ее в городе, на небольшом военном кладбище, единственную девушку среди погибших воинов. В течение многих лет на кладбище каждый день, в одно и то же время, приходили ее мать и отец.
Мать умерла. И теперь каждый день, в один й тот же час, приходит сюда Машин отец, уже глубокий старик. В городе все так и зовут его — «Машин отец».
Часто вспоминаю Маршака и его нетерпимость к умилению. Особенно когда читаю письма, в которых так щедро открывается доброта людей. Боюсь, как бы я, рассказывая о ней, не впала в умиление и не свела высокое чувство добра к примитивной добродетели.
Тут надо быть настороже.
ЖУРБИНЫ
Журбины… Нет, я имею в виду не роман Кочетова, а живых людей, с которыми меня свели поиски.
Валина мама умерла. Умерла бабушка. Отец сражался на фронте. Валя (ей было четыре года) ходила из хаты в хату в деревне под Воронежем. День у одних, день у других. Трагическое начало жизни.
После войны отец Вали возвратился в Воронеж. Дом его был разбит, родных никого. От людей он узнал, что его мать умерла, а Валю где-то видели. Стал искать дочку — и все напрасно.
По-разному люди переносят горе. Одни не могут покинуть те места, где все связано с дорогими для них людьми, а другие не в силах оставаться там, где их настигла беда. Николай Владимирович Журбин решил уехать:
«Мне было очень тяжело сознавать, что никого из моей семьи в живых не осталось. В городе мне все об этом напоминало, и я переехал жить на Урал».
Дочку он не забывал. Не давала ему забыть Валю и его новая жена, Анна Николаевна. Она знала Валю еще маленькой и несколько раз принималась разыскивать. Она и убедила Журбина написать в «Маяк», хотя отец уже перестал верить, что Валя найдется.
А Валя нашлась.
Нашлись даже три Вали. Первая Валя, из Алма-Атинской области, написала Журбину, ни минуты не сомневаясь, что он ее отец: «Я так долго искала вас, папочка». И подписалась: «Ваша дочь Валя».
Вторая Валя, из Новокуйбышевска, тоже надеясь, что она дочь Николая Журбина, обстоятельно, подробно описала свои приметы.
Третья Валя передачи не слышала, о том, что Журбин ищет дочь, она узнала от колхозного шофера Голубченко.
«Еду я с грузом, включаю радио, слышу знакомую фамилию — Журбины! Думаю: не нашу ли Валю ищет отец? Хотел записать его
имя, отчество — клочка бумаги нет. Взял накладную, на обороте записал: «Николай Владимирович». Приехал на ферму — и прямо к Вале…»Третья Валя тотчас написала письмо Николаю Владимировичу. Но у нее терпения не хватало ждать ответа, и она заказала телефонный разговор.
«После разговора по телефону я уже не могла ни спать, ни есть, ни пить и поднялась всей семьей и поехала».
Валя не поехала, помчалась на крыльях. Села на самолет и полетела к отцу. Сама-пятая. С мужем Николаем, двумя дочками, Любой и Галей, и с Марьей Леонтьевной. Это приемная мать Вали.
«У меня своих детей не было. Однажды привелось мне услышать, что в другой деревне осталась сиротка девочка. Я сказала мужу, что пойду и заберу ее и будем воспитывать. Так я и сделала. Я все для нее сшила, разыскала ее и спросила: «Валя, пойдешь ко мне жить?» — «Да», — сказала она».
Так у Вали появилась мать. Марья Леонтьевна сберегла документы, чудом сохранившиеся у девочки в дни ее скитаний по чужим хатам, паспорт умершей бабушки и свидетельство о браке Николая Журбина с его первой женой. Новая мать Вали, видимо, не хотела лишать девочку отца на тот случай, если бы он нашелся. Чаще бывает по-другому. Если женщина берет чужого ребенка, она хочет, чтобы он принадлежал ей безраздельно. И это можно понять.
Но Марья Леонтьевна думала не только о себе, когда сберегала Валины документы. Она привезла их с собой, и никто уже не мог усомниться, какая из трех Валь дочь Николая Журбина.
И вот передо мной фотография с надписью: «Такая у нас теперь семья Журбиных».
Семья большая — семь человек…
«Только жалко, что погостила у нас дочка недолго, всего неделю. Она доярка, обслуживает двадцать две коровы. Шесть дней ее заменяли подруги. Все взбудоражены, все радуются за нее, провожали ее всем селом.
Собираемся летом ехать к ним в отпуск, очень просят они обязательно приехать».
Валя найдена. Но две другие Вали, не зная об этом, еще продолжают надеяться. Валя из Алма-Атинской области пишет:
«Неужели у вас нет такого желания, чтоб встретиться скорее со своей родной дочкой?»
«…Такие письма волнуют нас с женой до глубины души… Валя все еще думает, что я — Журбин, ее отец… И вот нам пришлось огорчить эту Валю».
Не сомневаюсь, что семья Журбиных снова возьмется за розыски, теперь они все будут искать отцов двум другим Валям.
СОЛДАТЫ И ДЕТИ
Юрий Крымов писал с фронта о Советской Армии: «Она прекрасна своей человечностью».
Это подтверждают и дети. Всегда в детских воспоминаниях образ советского солдата связан с помощью, с добром.
«Потом я осталась одна… Солдат дал мне кусок хлеба.
Нелли Неизвестная»
«В детский дом меня привел какой-то солдат.
И. Костенко»
«Ночью в наш дом попала бомба, нас вытащил военный. Он держал на руках в одеяле маленького Валю, а меня держал за руку.