Найти Эдем (Сборник)

А наутро девушка ушла. Нужно было разведать, действительно ли они попали в Змеиный городок и где найти Стража. Павлу идти было нельзя — его могли узнать. Невзирая на протесты Джудит, Павел пожертвовал куском рубашки, и девушка скрыла под импровизированным платком свои золотистые волосы. Кто знает, может быть и сюда уже дошла весть об исчезнувшей пленнице тихих матерей?

И вот тянулось, тянулось время, и Павел измаялся уже вышагивать по комнате и тревожиться за девушку, а за окном то перекрикивались через изгородь женщины, то взревывали вдалеке диковинные здешние лошади, то доносился откуда-то протяжный звон. За ночь погода изменилась и в воздухе вновь висела водяная пыль.

Он постоянно чувствовал фон Джудит, и ему представлялось, что какой-то невидимый луч исходит от его головы и, пронизывая стены домов и заборы, освещает девушку. Луч этот перемещался вслед за Джудит, словно связывал их невидимой прочной нитью, и Джудит, освещенная этим лучом, могла понимать слова чужого для нее языка, потому что их понимал он, Павел. Эта связь открылась еще при разговоре с человечком из Голого Холма, когда Павел захотел, чтобы девушка тоже понимала их разговор. И — будто сдвинулось что-то в сознании, и пришла внезапная уверенность: надо просто направить на Джудит невидимый луч…

Он размышлял о той веренице удачных случайностей, которая в конечном итоге привела его сюда, к местному Стражу, владеющему ключом. Если бы не Небесный Гром… Не уроки Колдуна… Не слова, произнесенные Стражем Змеиного городка… Его пытались застрелить, пытались утопить. Но он добрался, он все-таки добрался до цели. А если бы Страж не произнес этих слов — что, так безуспешно и закончились бы поиски? Нет! Он прошел бы клетку за клеткой, мир за миром, нанизывая их, как черные медвежьи шкуры, на тесьму своего стремления, и раньше или позже — но все равно отыскал бы ключ. Или погиб.

Закачался, зашуршал куст возле дома, руки Джудит легли на подоконник. Павел подошел к окну, помог ей перебраться в комнату.

— Ну что?

— Все в порядке. — Девушка сняла платок и, досадливо сдвинув брови, осмотрела заляпанные грязью полы плаща. — Хоть бы доски какие-нибудь положили, что ли! Задание выполнено, господин Корнилов. — Ее глаза весело блеснули. — Страж живет, конечно же, в храме Господнем, через три дома от отдела безопасности, сегодня он принимал с самого утра. Сейчас отправился к возчикам.

— Молодец! — Павел обнял девушку за плечи и на мгновение прижал к себе. — Умница, Джуди. Откуда такие подробности?

— За конюшнями у них что-то вроде постоянного собрания. Знаешь, такие длинные скамейки под навесом, и сидят там с утра до вечера, делятся новостями. В основном, конечно, женщины, но и мужчины захаживают. Женщины вяжут, шьют… Кстати, — Джудит внимательно посмотрела на Павла, говорили, что позавчера утопили в Иордане у Последнего Обрыва посланника сатаны. Это, случайно, не о тебе?

Павел улыбнулся.

— Разве я похож на посланника сатаны?

— Возможно, тебя и послал кто-то, — медленно и серьезно ответила девушка. — По крайней мере, чтобы спасти меня. Да, возможно, ты действительно кем-то послан, только сам этого не знаешь. Смотри: никому и в голову не приходит искать Землю, а ты ищешь. И пока тебе везет. А вдруг ты — главная фигура в игре потусторонних сил, вдруг ты делаешь именно то, что нужно им, выполняешь их волю?. Представь…

Павел задумчиво потер колючий подбородок, ответил неуверенно:

— Потусторонние силы — это дело неясное… Может быть, Небесный Гром действительно… — Он помолчал и твердо закончил: — В таком случае, намерения потусторонних сил совпадают с моими собственными, так что нам по пути. А там посмотрим.

— Ох, Павел, поосторожней! Тебе не кажется, что за нами могут следить из Сферы Владык?

— Вот что, Джуди: давай пока забудем о Сфере Владык, о Создателе Мира и всяких потусторонних силах. Есть я, есть ты, есть Страж с ключом — и нам нужно этот ключ добыть. Будем действовать без оглядки на потустороннее. Хотя, вполне возможно, я и выполняю чей-то план… Ладно. — Павел махнул рукой. — Значит, о казни посланника сатаны здесь уже знают. А о побеге от тихих матерей?

— Никто ни слова.

— А как отнеслись к твоему появлению?

— Никак. Я ведь не сразу, сначала понаблюдала. Приходят и уходят, и не только местные там, но и пришлые, из Сергеевки, Голого Холма, Страж-города. Между прочим, вчера господа офицеры наказали двадцатью плетями какого-то парикмахера — за то, что по рассеянности назвал Страж-город старым именем.

— Это что — они в честь Стража название города поменяли? — поразился Павел.

Джудит пожала плечами.

— Я тоже удивилась. У нас даже наши зануды до такого бы не додумались.

— В общем, картина ясная, — подвел итог Павел. — Сидим до вечера, потом я иду и беседую со Стражем — дорогу ты мне покажешь. А ты ждешь…

— Нет! — Джудит решительно шагнула к нему. — Уже ждала, хватит. Идем только вместе. А то опять будут рассказывать, кого они там утопили.

— Но, Джуди…

— Нет, никаких «но». Беседовать можешь сам, но я буду рядом.

— Хорошо, — сдался Павел. — Постоишь у входа и предупредишь, если что. Думаю сделать так: мы придем к храму, когда начнет темнеть, с разных сторон, ты раньше, я — чуть позже. Зайду к нему, как простой человек, поделиться своими проблемами, а там уже начну действовать. Под люком в потолке постараюсь больше не стоять. И еще, Джуди: повяжи мне платок на лоб — хоть Страж и прибыл, когда я уже в мешке лежал, но лицо мое все-таки может знать. Думаю, мой портрет теперь есть у Стражей всех миров.

— Нагнись, — сказала Джудит, складывая в узкую полоску кусок белой ткани. — Давай твою отважную голову.

Он наклонился, его лицо оказалось напротив лица девушки, и совсем нечаянно сблизились их губы, и руки его, словно заблудившись, сомкнулись на спине Джудит, а теплые ладони девушки в поисках опоры обняли его шею. Их губы соприкоснулись…

— Ах, Павел, — переводя дыхание, прошептала Джудит, прижавшись щекой к его груди. — Так хочется танцевать…

— Ты обязательно станцуешь, — ответил он, пытаясь удержать несущуюся на него теплую волну.

Он прошел по тропинке вдоль покосившегося забора и остановился напротив храма. Покрытые потеками стены белели в серых сумерках, над запертыми двустворчатыми дверями растопыривал перекладины крест. Возле длинного приземистого дома неподалеку от храма терлись друг о друга узкими мордами привязанные к изгороди лошади. Пробирались по лужам две женщины, подобрав длинные юбки, балагурили с закрывавшим ставни высоким одноруким парнем. Из-за забора доносились глухие удары, словно кто-то изо всех сил колотил палкой по подушке.