Найти и исполнить

Снова крик, выстрел – пуля влетела в оконную раму, насквозь прошила дерево и улетела в огород. Стас на миг высунулся из-за укрытия и два раза, не целясь, нажал на спуск. Вопль, грохот, стоны сквозь зубы, еще бросок, еще выстрел – он выглянул из-за белой, заляпанной бурыми пятнами стенки. Готовы, лежат грудой в дверях, один вытянулся через всю комнату, выкинул руки, точно и после смерти пытается схватить добычу. А она уже застегнула джинсы, доползла до стола, схватила свою куртку и все молчком, только слышно, как зубы стучат, да звенит что-то тонко от каждого движения. Стас вылетел из-за печки, без тени галантности схватил девицу за локоть и потащил к окну. Та не сопротивлялась. Еле передвигая ногами, вывалилась в мокрую крапиву и осталась бы там навеки, если бы не новый кавалер. Стас выпрыгнул следом, схватил за руку, поволок к лесу. Девица тащилась следом, спотыкалась на непослушных ногах, «шпильки» вязли в мокрой земле. И смотрела на Стаса безумным взглядом, будто принимала очередной поворот судьбы за галлюцинацию. Но рот не открывала и орать не собиралась, а этот расклад Стаса вполне устраивал. Доволок девицу до леса, протащил мимо толстой, пахнувшей ладаном ели, потом дальше, еще десяток метров, и кинул в траву рядом с муравейником. Девица влипла спиной в пенек, поджала колени и невидяще уставилась на Стаса, комкая в руках куртку и прижимая ее к груди. Снова что-то звякнуло, еле слышно, и только сейчас Стас сообразил, что это звенят серьги – цепочки – по две в каждом ухе, длиной едва ли не до плеч. И на пальцах кольца имеются, некоторые с камнями, крупными и разноцветными, странно, что фрицы не позарились. Или не успели, выстроив цели по приоритетам. В остальном блестящая в прошлом подружка Юдина сейчас полностью утратила товарный вид и выглядела крайне неприглядно. Вдобавок Стас заметил – выглядела она в точности, как на фото, за исключением одного: придворные умельцы ретушировали ее слишком крупные передние зубы, выпиравшие за губами, и это придавало девушке сходство с перекормленным хомячком.

Со стороны деревни по-прежнему не доносилось ни звука, зато далеко отсюда грянул очередной взрыв, девица стукнула зубами и плотнее прижалась к пеньку. Бежать и вообще дергаться она не пыталась и не сводила со Стаса глаз. Тот подошел ближе, нагнулся и с размаху залепил ей две хорошие пощечины. И спросил:

– Где Юдин и остальные? Я знаю, что вы вместе были. Говори, сучка, или пристрелю.

Он достал из кармана шинели ТТ с пустым магазином и остановился напротив девицы. Ее колотило, в глазах стояли слезы, губы дрожали. Ни в малейшей степени она сейчас не напоминала саму себя на фотографиях с сайта поганого концерна. На Стаса не смотрела, уставилась прямо перед собой, не сводила взгляд с березки напротив и отвечать не торопилась.

Где Юдин? – повторил Стас, поднял пистолет и, как мог, громко щелкнул предохранителем.

Подействовало, девица вздрогнула.

– Я вас не понимаю, – пробормотала она, уставившись на пистолет в руках незнакомца. – Я не знаю никакого Юдина, не понимаю, о ком вы говорите…

Стас шагнул к девице, та отпрянула, но пенек не дал ей отползти далеко, да еще и «шпильки» подвели, скользили по мокрой траве, и девица презабавно барахталась, при этом с самым нелепым выражением лица. Стас подошел, толкнул несильно ладонью, окончательно впечатывая в пенек, поднес пистолет к ее лицу, поддел стволом ТТ за подбородок. Ну и рожа, смотреть тошно – перекошена так, точно Годзиллу увидела, мокрая от дождя и слез, синяя тушь с ресниц стекла на скулы и круглые щеки, в спутанных волосах видны еловые иголки и какая-то сухая трава, длинные ногти обломаны, пухлые некрашеные губы точно судорога свела.

– В общем, так, кукла. Мы тут с тобой, как видишь, одни. Если что – ори не ори, толку не будет. Дружок твой, Юдин, я так понимаю, уже далеко, и на выручку тебе не придет, ибо, культурно выражаясь, твоя судьба ему глубоко безразлична. Как и мне, заметь. Но если скажешь, где он, я тебя и пальцем не трону. А не захочешь по-хорошему – времени у меня полно, и результат все одно будет, пусть и не скоро. А потом я тебя фрицам отдам, их тут поблизости полно, а скоро будет еще больше, тебе хватит. Думай, дура, время пошло.

А та уже пришла в себя, молчала, вздернув подбородок, но глаза бегали. Шансы свои, понятное дело, она давно взвесила, и поняла, что нету ни одного.

– Он меня убьет, – пробормотала она, глядя на Стаса. В глазах – ужас и мутная сонная одурь, приходящая на смену шоку: резкой смены декораций девушка не выдержала, от спасителя подобного

окаянства она уж точно не ждала и готовилась свалиться в обморок. Стас, эту возможность предвидя, ТТ от лица красотки убрал, но врезал ей от души по щекам и проговорил грозно:

– Не успеет. Я первый в очереди, можешь не сомневаться. Где Юдин, хорошая моя? Или все ждешь, что он сейчас за тобой на белом коне прискачет и всех ворогов саблей порубает? Самой-то не смешно?

Ей было не смешно. Девица еле заметно покачала головой, обмякла возле своего пенька, вцепилась в скомканную куртку. Стас решил сменить тактику, поэтому пистолет убрал в кобуру и присел перед девицей на корточки:

– Ну? Чего замолчала? Дальше давай, только не врать мне! – предупредил он, глядя на отекшее, бледное с синими полосами лицо юдинской подружки.

– Он меня убьет, – как во сне повторила та.

– Да ладно тебе, я его сам убью. Только скажи, где искать, – проговорил Стас с видом благородного корсара из книжки о принцессе, попавшей в лапы пиратов. И в самом деле убил бы, не сходя с этого самого места, окажись Юдин поблизости, подойди он на расстояние выстрела, да что там выстрела – голыми руками бы прикончил, да только некого. Лес вокруг, елки и березы качают ветками, летят с них холодные колючие капли, падают за ворот. Стас поднялся на ноги и запахнул поплотнее шинель, прячась от острого ветерка, загулявшего меж деревьев, девица вздрогнула и заговорила, да так быстро, точно боялась, что Стас уйдет, ее не дослушав.

– Понимаете, все изменилось, Юдин планировал в поместье под Москвой, говорил, что там можно будет отсидеться, у него же есть деньги, а все получилось не так, уже в институте, его предупредили, что портал не готов и может не сработать…

– Где он? – напомнил суть дела Стас.

– Я слышала, что в Москве их кто-то ждет, чтобы отвести к порталу или Юдину известно, откуда можно вернуться назад, но толком не поняла. Я оказалась в портале последней, сначала темнота, потом холод и дождь, я слышала только разговор, даже не сразу поняла, чей это голос. Потом выстрелы, самолет, рядом никого, я сбежала в лес, нашла дорогу, вышла по ней к деревне, нарвалась на фрицев…

Снова затравленный, но уже вполне осмысленный взгляд, дрожащие губы изгибаются в неприятной жалкой улыбке, девица часто хлопает ресницами, оставляя под глазами синие кляксы.

– Я понял. – Стас поправил планшет и направился к дороге, но передумал, сменил курс, взял левее, решив на единственную местную, вдрызг разбитую магистраль пока не соваться. Мало ли кто повстречаться может, сейчас своих и чужих лучше стороной обходить. Благо, дождь и сумерки все ближе, они помогут проскочить незамеченным.

– Подождите, – донеслось от пенька, – подождите меня.

Стас обернулся на ходу. Белокурая уже окончательно и бесповоротно пришла в себя, поднялась, ловко цепляясь за тонкий березовый ствол, накинула на плечи замызганную до неприличия дорогую когда-то куртку и заковыляла к Стасу, подворачивая ноги на «шпильках».

– Некогда мне, – отозвался Стас, – извини, дел полно. Мне еще твоего дружка убить надо, как я и обещал. Все, будь здорова.

Девице точно по лбу кто врезал, она резко остановилась, словно лошадь осадили, задрала голову, мотнула спутанной гривой и крикнула, да так, что от вопля взлетела с березы уже угнездившаяся на ночь ворона:

– А я? А как же я? Я здесь не останусь, я….

И моментально оказалась рядом, но каблуки-стилеты» снова подвели, зацепились за коварную, поросшую мхом мокрую коряжку, и юдинская подружка рухнула наземь. Но не растерялась, шустро поползла на коленях и успокоилась, только вцепившись обеими руками в подол шинели Стаса, сжала пальцы с обломанными ногтями и зажмурилась зачем-то. Весь вид девицы говорил – не уйду.

«Вот зараза», – Стас попытался отцепить сжатые, точно челюсти бультерьера, пальцы, но зря старался. Шаг назад и вбок тоже не задался, девица тащилась следом по траве и листьям, дорогая одежда на глазах превращалась в лохмотья, что юдинскую подружку вовсе не беспокоило.