Найти и уничтожить
Шрифт:
Молчанов ответил:
– Но я не чувствую никакого запаха.
– Если мы и дальше будем попусту болтать, то скоро, возможно, вы вообще ничего не будете чувствовать!
Парень замялся, затем, чертыхаясь, открыл дверь, в которую, отстранив и Виктора, и Молчанова, ворвался Климов!
Временный хозяин квартиры никак не ожидал внезапного вторжения того самого мужчины, который недавно разгромил здесь весь его притон.
Он только удивленно спросил:
– Вы?
Но Климов, не обращая на Молчанова никакого внимания, прошел мимо него, подав Виктору команду:
–
Володин захлопнул дверь, встал прямо перед Молчановым-младшим, смотря на того своими холодными, безжалостными глазами человека, умеющего убивать.
Климов обошел комнаты. В одной из спален обнаружил закутанную в простыню голую девицу лет четырнадцати. Приказал ей:
– Руки до локтей к осмотру!
Та послушно протянула свои худые руки. Климов осмотрел их, следов от уколов не заметил, произнес:
– Лежи здесь спокойно, тебе ничего не угрожает, но с постели до моего ухода из квартиры не вставать! Все ясно, ягодка недозрелая?
Александр прошел в зал, крикнул:
– Майор! Тащи сюда пацана!
Сам сел в кресло у стеклянного на колесиках столика, заставленного массой початых бутылок различного пойла от обычной водки до дорогого импортного вина.
Володин ввел Молчанова.
Климов закурил, указав парню на кресло напротив себя:
– Садись, Вовчик, поговорим!
– О чем нам говорить? Я выполнил все, что вы потребовали! В квартире больше не собирается молодежь.
Александр повысил голос:
– Я что тебе сказал? Садись в кресло!
Молчанов-младший подчинился, Александр же обратился к Володину:
– Посмотри, друг, за малолеткой, что во второй отсюда комнате в постели нежится! Она должна там и оставаться!
– Понял, командир, – ответил Виктор и вышел из зала.
Климов погасил сигарету, устремил свой пронзительный взгляд на депутатского сынка, спросил:
– Что за девочка в постели?
– Это моя невеста! – ответил Молчанов.
– Да? И сколько, интересно, ей лет? Тринадцать, четырнадцать?
Парень промолчал.
– Отвечать!
– Скоро пятнадцать будет.
– Если я сейчас вызову ментов, то тебе, парнишка, вполне могут предъявить обвинение в растлении малолетних. Эту статью никто еще не отменял. А про то, как ребята, сидящие в СИЗО, относятся к подобным субъектам, слышал?
– Слышал! Но вы ведь не за этим пришли ко мне? Зачем вам ломать мне жизнь? За что? За то, что было раньше, поверьте, я расплатился сполна. Что теперь-то вам нужно от меня?
Климов встал, прошелся по шикарно обставленной гостиной.
– Что мне от тебя нужно? Совсем немного. Несколько правдивых ответов на несколько простых вопросов!
Александр опустился в кресло.
– Помнишь, Вова, когда я первый раз навестил твою хазу, кроме обдолбленных героином и сношающихся повсюду малолеток, здесь находился пожилой бомж?
– Бомж?
– Пожилой человек, обколотый, сидящий в углу одной из комнат, по-моему, в соседней?
Молчанов-младший задумался, пытаясь понять, к чему клонит этот странный
и опасный человек.– Черт его знает! Их столько здесь всяких перебывало! И молодых, и старых. А что? Были клиенты и такие, кому далеко за сорок лет! Честное слово!
Климов укоризненно покачал головой:
– Я смотрю, ты забыл, каким я становлюсь, когда меня злят? Особенно такие надутые мудаки, как ты. Зубы давно вставил? Ты хочешь, чтобы я перевел разговор в другое русло?
– Нет, нет, я все вспомню, – испугался сын депутата, помня тот ужас, который испытал, почувствовав во рту холодную сталь ствола боевого пистолета, – сейчас, одну минуту, я вспомню!
– Вспоминай! Минуту! Время пошло!
Память у парня оказалась в порядке. Он ответил, не дожидаясь отведенного ему времени.
– Вспомнил! Был тут, как раз в тот день, Катала!
– Кто?
– Да мужик один, уже в возрасте, наперстки катал раньше на рынке, иногда дурью приторговывал. Потом сам на иглу сел, опустился, вот Коршун... – Молчанов вдруг замолчал, поняв, что сказал лишнее.
Но Климов его успокоил:
– Продолжай, не пугайся! Про твою связь с Коршуном я знаю, мы с Геннадием Андреевичем знакомы, и даже близко! Продолжай!
Парень почесал затылок.
Александр поторопил его:
– Ты что, уснул, урод?
– А? Да, так вот, Коршун ко мне его тогда и направил. А на следующий день появились вы! Геннадий Андреевич после вашего посещения приказал немедленно прекратить бардак!
– И куда подался Катала? Где сейчас он обитает?
– Насколько я слышал, в каком-то бывшем пионерском лагере, у сестры, что ли, своей!
– К тебе на днях не заявлялся?
– Нет!
– А если подумать?
– Клянусь, нет! Не было его у меня с тех пор, как ушел!
Климов поднялся.
– Ладно, будем считать, что и на этот раз разговор закончен, что никак не означает прекращения нашего дальнейшего общения.
– Вы о малолетке в милицию не заявите?
– Нет! Если вы желаете трахаться с десяти лет, трахайтесь. С вашим поколением в большинстве своем уже ничего не поделаешь. Утеряны вы для общества! Причем безвозвратно.
Александр позвал Володина:
– Все, уходим! А ты, – обратился Климов к Молчанову, – после нашего ухода к телефону как минимум два часа не приближайся! Узнаю, что ты позвонил Коршуну о моем визите, друга к тебе пришлю! Он только что из Чечни вернулся, где карательным отрядом командовал, еще не остыл от крови, а посему у него своеобразная тактика наказания, и познакомиться с ней я тебе не советовал бы! Все понял?
– Да, да, понял!
– И учти, хата твоя под присмотром. Сегодня находиться дома.
Офицеры вышли из квартиры, сели в автомобиль.
Володин спросил:
– Ты узнал, что хотел узнать?
– Узнал!
– И что дальше?
Климов чисто автоматически переспросил:
– Дальше? А дальше, Витя, я познакомлю тебя с одним из представителей касты так называемых современных хозяев жизни!
Он достал сотовый телефон, вызвал Коршуна.
Ответил женский голос:
– Слушаю вас!