Найти крысу

– Ты помнишь, Алан? Помнишь?

Бледное, неподвижное лицо. Огненно-рыжие волосы. Веснушки рассыпаны по плечам.

Тьма. Демоны научили видеть Тьму. Тьма была в каждом демоне. У кого-то больше, у кого-то меньше. Тьма Алана была сродни Тьмы отца. Черная, она дышала ровно и глубоко.

Взмах - и эту дверь никто не откроет. Второй - и никто, даже амулеты лекарей не услышат ни звука. Дэми улыбнулась. Не зря она провела эти годы. Демоны кое-чему научили.

Эмма сняла одежду. Маску. Перчатки. Поклялась, что найдет того, кто изуродовал ее лицо и жизнь. Найдет, живьем вырвет сердце и скормит самой Тьме. Она не демон. Но она попросит. Тьма услышит. Услышит и не откажет.

Тьма обняла их. Баюкала, осыпала цветами, пела песни, шептала слова любви, а потом ушла. Ушла Тьма, ушла Магия, и они остались вдвоем. Совершенно голые и абсолютно счастливые.

– Джен! Дженни! Джен Ярборро!

Голос профессора Дин. Ха-шии-ррри, неужели она опять что-то натворила? Снова боль в глазах от невыносимо-яркого света, снова голова раскалывается. Отец! Она должна быть с ним! Надо встать...Надо!

– Тихо! Тихо, девочка. Не так резко. Вот, хорошо... Я принесу кисель.

– Ярборро, ты как? Я тут к Марте смотался. Пирожков принес. С вештиверовым джемом.

– Спасибо.

– Не переживай. Дин сказала, с твоим отцом Эмма работает. Она справится, вот увидишь.

– Почему я здесь?

– Ну...ты плакала. Потом отключилась. Дин говорит, нервно-магическое истощение. Пару дней попьешь настойки и будешь как новенькая!

– Конечно, будет! Чай! Настойку...

Опоссум принес пузырек, и Джен выпила. Ха-шиии-рри! Гадость какая!

– Пирожком, пирожком заешь, Ярборро! Кисельком запей...

Джен улыбнулась. Друг старался ее поддержать. Как мог. Но на душе все равно скребли ядовитые опоссумы. Прости, Чай...

– Где твои кинжалы?
– профессор Дин посмотрела туда, откуда обычно у принцессы рожками выглядывали рукоятки с двумя змейками.

– Ой...

– Не переживай. Они вернутся. Ты ведь уже прошла ритуал?

– А откуда вы...

– Знаю. Во-первых, девочка, я много чего знаю. А во-вторых, я тебя осматривала. Это не укус мирайи. Мирайя сбежала из террариумов кафедры и укусила студентку! Чушь несусветная! Змеи умны и не тянут в рот всякую гадость!
– старушка хохотала, вытирая слезы морщинистой ладонью. Придя в себя, она продолжала:

– Магия Рини сильна. Сильна и опасна. В отличии от магии Стихий, она не проходит для мага бесследно. За нее надо платить. Изменить уже ничего нельзя, Дженни. Поэтому мой тебе совет - прислушивайся к себе. И если заметишь какие-то изменения - обращайся.

– Профессор Дин...

– Да? Ну, смелее! Ты же хочешь попасть ко мне на кафедру? Спрашивай!

– Вы меня осуждаете?
– Джен посмотрела профессору в глаза.

Мало кто мог выдержать взгляд старейшего зельевара, и не отвести глаз. Даже Верховный маг старался этого избежать. Синие глаза жгли насквозь. Принцесса смогла. Сильная девочка. Упрямая. Смелая. Ах, какая девочка! Дочка Эммы...

– Я? Нет, не осуждаю. Я вообще никого не сужу. И тебе не советую.

– Но ведь мама, она же тоже...

– Эмма провела все это время у демонов. Она все забыла. Думаю, это ее уберегло. Что будет теперь - не знаю. Вот и посмотрим. Еще киселя?

– Я хотела спросить.

– Да?

– Слюна опоссума. Вы ее используете в зельях?

– Слюна опоссума - смертельный яд, Дженни, - старушка откинулась на спинку огромного мягкого кресла, утонув в нем целиком.

Сухие сморщенные пальцы, словно перстнями усыпанные разноцветными пятнами подтянули края шали. Вязаные черепа расплылись в жутковатой улыбке.

– Я знаю. Но можно сделать очень слабый раствор. Яды в микродозах обладают целительскими свойствами. Их используют в мазях.

– Верно. Но слюна опоссума, кроме того что ядовита, способна разъедать. Дырочки на подоле твоей мантии говорят о том, что ты много времени проводишь с Чаем. Думаю, на твоем столе есть выжженные зеленые точки. Причем этим свойством обладает как слюна опоссума, так и слеза. Даже кровь!

– Она брала у меня кровь!
– Чай обиженно ткнул пальцем в профессора Дин.

– А если раствор совсем слабый? Будет слабый ожог?

– Конечно.

– А если соединить с жиром муля?

– Будет легкое покраснение, и только. Но если ты собираешься отомстить кому-нибудь, давай придумаем что-нибудь более гуманное. Кто тебе насолил? Можно сделать так, что лицо будет идти синими пятнами всю неделю. Выглядит гораздо веселее и намного безопаснее.

– А почему это опасно?

– Даже очень слабый ожог лица оставит красноту надолго.

– Надолго, но не навсегда?
– допытывалась Джен.

– Девочка... К чему ты клонишь? Что именно ты хочешь у меня узнать?

– Я хочу помочь маме. Вывести шрамы.

– Зачем же такие сложности! Есть масса других способов! Просто Эмма почему-то не хочет. Я ей предлагала. Но она и вспоминать сначала ничего не хотела! Думаю, скоро она ко мне обратится, и тогда я ей помогу. Не переживай. Еще киселя?

...

Шарль открыла глаза. Улыбнулась. Подтянула одеяло, попробовала нырнуть обратно в сон. Не получилось. Жаль. Там, в ее сне, маг с заплетенной в косичку седой прядью дарил ей огненный цветок...

Это...Правда? Она и магистр Рийс. Огонь на ладони. То, что было потом? Девушку бросило в жар. Она встала, открыла окно.

 Ночь. Звезды. Вдруг стало очень холодно. Прохладный шелк рапи не согреет, а снова под одеяло... Нет! Она не заснет. Не сможет. Сердце скачет: Рийс-Рийс-Рийс...

«Рийс - это западный ветер», - думала девушка, натягивая на себя форму, в которой они ходили на занятия к Корри. Захотелось закрыть все тело. Ноги - в сапоги. Вот так. Так намного теплее и...

Она поймала свое отражение в зеркале над столом. Стройная, высокая. У рапи красноватая кожа, это правда, но то, что творилось сейчас на щеках не имело к ее происхождению никакого отношения. Кожа горела от поцелуев. Она была с мужчиной. До сватовства, до танца семи покрывал.

На ее родине таких женщин отдают в порт, на утеху морякам. Мама бы... Но герцогини нет в живых, а ее дочь не вернется на Рапири.

 Стать магом. До самого последнего вздоха любить только его! Счастье. Стыдно. Стыдно от бешеного, истового счастья. Прости, мама...

Лицо в зеркале изменилось, стало старше. Морщинки. Грустные глаза. Мама... улыбается и исчезает. Вместо нее, запрокинув голову, заливается звонким смехом Рина.

Они рассказывали друг другу все. А теперь... Теперь у Шарль есть друзья. Настоящие. И все же она скучает. То, что происходит сейчас между ними, после всего, что вместе пришлось пережить, это неправильно. Так не должно быть!