Найти «Сатану»

– Наливай! – Она села, скрестив по-турецки ноги, и протянула бутылку мужу.

Он машинально взял ее, но не обратил на «Двин» никакого внимания, так как рассматривал то, что уже десять лет интересовало его больше многих других вещей.

– Куда ты смотришь? Или не насмотрелся еще? – довольно засмеялась Инесса. – Сейчас зальешь коньяком постель!

– Да вроде и насмотрелся, а все равно интересно. – Любящий муж плеснул в бокалы янтарную жидкость.

Они чокнулись.

– Давай за твое продвижение! – с воодушевлением провозгласила Инесса. – Всегда мечтала стать генеральшей! А Алка мне еще на свадьбе это напророчила!

Они выпили.

– Кстати, ты с Аллой связь поддерживаешь? – поинтересовался любящий муж.

– Да, поздравляем друг друга с праздниками. Иногда обмениваемся письмами.

– Как у них с Сергеем жизнь идет? – тем же тоном спросил начальник штаба.

– Она довольна: первая красавица в части, в нее все влюбляются! Работать не надо, делает что хочет, только по Москве скучает. Да с Сергеем проблемы: ревнует её по пустякам, пьянствовать стал.

– Странно! Он же спортсмен и выпивал очень умеренно…

– Когда это было! Тогда он был мажорчик, весь в шоколаде. А когда с жизнью сталкиваешься, то и пить начнешь, и дурь курить… Не так, что ли?

Но Георгий не отвечал – он крепко спал. Инесса вздохнула, налила себе еще коньяку, выпила… И тоже быстро заснула.

* * *

А далеко от дома Балаганских, в сибирской тайге, в «постели» из металла и бетона, спала «Сатана». В отличие от людей, её абсолютно не волновал ни конституционный кризис, ни секс… Волновало только изменение заданных параметров, соответствующих мирной жизни. Отсутствие из-за штурма телецентра «Останкино» радиовещания «Маяка» на частоте 549 кГц насторожило её «мозг» – главный компьютер. И радиообмен между частями ракетных войск и Центром был гораздо выше обычной нормы. Но, проведя тестирование остальных параметров, система успокоилась и вернулась в обычный режим. Лишь одним она была похожа на людей – физической усталостью. Как и человеку, каждой ракете отведён свой срок, и он недолог по сравнению с человеческой жизнью – всего 25–30 лет. Треть этого срока внутренние часы «Сатаны» уже отмотали, о чём компьютер бесстрастно внёс в свой реестр причудливую запись из единиц и ноликов.

9 ноября 1993 года

Москва

За одиннадцать лет со дня выпускного банкета кафе «Виктория» сменило нескольких хозяев, одну букву в названии, повысило статус и превратилось в итальянский ресторан «Vittoria».

«А дублёнка у Серёги осталась та же, – подумал Балаганский, глядя на прохаживающегося у входа Веселова. – Он тогда ещё хвастался, что отец ему привёз откуда-то, из Канады, кажется».

Георгий вылез из машины. В модном длинном пуховике тёмно-коричневого цвета с капюшоном, он был похож больше на завсегдатая злачных мест, чем на начальника Главного штаба РВСН. На самом деле рестораны Георгий не посещал и подаренное женой пальто надел второй раз в жизни: так получалось, что он всегда ходил в форме, – служба практически не оставляла свободного времени. Зато у Инессы времени было хоть отбавляй, и она частенько ныряла с подругами в модные кафешки. Хотя с какими подругами и в какие кафешки, оставалось только догадываться. Но любящий муж верил каждому ее слову и не задумывался на эту тему, а штабной аналитик предпочитал не нарушать такой безоглядной доверчивости.

– Капитан Веселов для прохождения курсов переподготовки и повышения квалификации офицерского состава «Выстрел» прибыл! – с улыбкой, не соответствующей принятой им стойке «смирно», отрапортовал Сергей.

– Вольно, карьерист! – усмехнулся Балаганский и протянул руку.

Они поздоровались и приобнялись, как это делают старые друзья после долгой разлуки.

– Ну, ты заматерел! – улыбаясь, заметил Георгий. – Раскормила Алла! Вон, дублёнка аж чуть не трещит по швам…

«А цвет лица – нездоровый, – отметил он про себя. – И мешки под глазами».

– Да не очень-то она меня балует, – отмахнулся Сергей. – Просто на дежурстве сидишь почти без движения… Вот ты – да, солидно выглядишь, почти по-генеральски…

Они зашли в просторный, неузнаваемо изменившийся зал: цветные витражи с пейзажами Средиземноморья, большая хрустальная люстра в центре, по кругу – галогеновые лампочки, испускающие с подвесного потолка острые лучики на покрытые бордовыми скатертями столы и стулья с такой же бордовой обивкой. Худощавый официант в расклешенных белых брюках, белом пиджаке с выглядывающей из-под него тельняшкой и белом берете с синим помпончиком изображал, надо полагать, итальянского моряка с одного из витражных парусников. Он провел гостей к уютному столику в углу, подал каждому толстый том в кожаном переплете. Веселов отложил свой в сторону.

– Заказывай на свое усмотрение, я все ем!

Балаганский бегло просмотрел меню.

– Чёрт-те что за названия! Официант! – позвал он командным голосом.

Худощавый юноша тут же возник у стола.

– Объясни мне по-русски, что это за блюда! – приказал Балаганский. – И посоветуй, что лучше выбрать!

«Моряк» кивнул.

– У нас замечательная итальянская кухня: восемь видов пиццы, лазанья, шесть видов пасты…

Балаганский поморщился.

– Нас интересует хорошее мясо!

– Тогда рекомендую медальоны из свиной вырезки с салатным миксом и сливочно-грибным соусом, а также каре ягненка на гриле с рулетиками из цукини…

– Неси! И бутылку красного вина.

– «Кьянти»? С мясным ассорти и острой закуской?

– Хорошо, – легко согласился Балаганский.

– Давай лучше водки возьмём, – предложил Веселов. – Вино для женщин. Тем более – столько не виделись…

Собравшийся уходить официант обернулся и вопросительно посмотрел на Балаганского.

– Неси «Кьянти», – подтвердил тот. И когда «моряк» отошел, строго сказал: – Завязывай с водкой, Серёга! Тебя уже представляли на увольнение, неужели не сделал выводов?

– Да сделал, сделал… Спасибо тебе…

Веселов хотел было назвать Балаганского, как в былые времена, Жоркой, но язык не повернулся – все-таки перед ним сидел начальник Главного штаба РВСН.

– Спасибо тебе, Георгий! – растроганно сказал он. – Я и не надеялся, что оставят. Но я не алкоголик, ты же знаешь! Ну, выпиваю, есть грех. А они раздули дело… Там ведь по-другому с ума сойти можно – через день на ремень, теснота, почти тридцать метров над головой и постоянное ожидание войны!

– Как же остальные не сходят?

– Да что мне остальные?! Мне ведь кроме Аллы и не нужен никто. А она… Детей не хочет заводить или не может. Вроде бы и есть семья, а живём как чужие. Мужики вокруг неё постоянно вьются, цветочки дарят, майор-начпрод то парной оленины принесет, то пирог с зайчатиной, то еще чего! А ей нравится – улыбается, глазки строит. Говорит, что это просто знаки внимания, мол, каждой женщине такое приятно… А когда я «внизу» сижу, какое ей внимание оказывают?!

Официант принес бутылку вина и тарелки с закусками: ветчина, сырокопченые колбасы, паштеты, оливки, маслины, вяленые помидоры… Они выпили за встречу, за дружбу, за ракетные войска. Легкий хмель приятно кружил голову.