Найти себя [СИ]

— Ясно… — протянул Васт, — а зачем вы лезли на чердак?

— Зайчик, ты разве не рассказал друзьям, что нас пытались, как наркотов, усыпить маковым дымком? — изумленно взглянула на друга Тина.

— Конечно, нет, — оскорбленно фыркнул анлезиец, — это же ты первая унюхала в дыму запах мака, и догадалась, что нам оттуда не выйти. Не пристало воину приписывать себе чужие заслуги.

— И что вы делали, когда выбрались на чердак? — Васт смерил Тароса нехорошо задумчивым взглядом и повернулся к Тине.

— Она придумала разжечь костер, — оказывается, рассказывать про чужие заслуги анлезийцам вовсе не возбранялось, — я сначала спорил, думал, не получится… дверцу мы не заметили, изнутри даже щелки не видно. Потом я выбрасывал на крышу шкурки, а Тина разжигала всякий мусор, еще на одной шкуре. Всё получилось… но тут охотники притащили лестницу и один влез на крышу, чтоб тушить… а потом… я не понял, что она с ним сделала.

— Если лекарь знает, как лучше вылечить, — с раскаянием вздохнул Костик, — то и как причинить вред, тоже не может не понимать. Я скрутила ему пару шейных нервов… первый раз делала такое сквозь толстые доски.

— Извини… — Васт встал, шагнул к Таросу и начал поднимать в замахе руку, но его остановил резкий окрик Тины.

— Стой! Васт! Не нужно.

— Хорошо… — командир с усилием взял себя в руки, — тебе виднее. А теперь… может, поешь хоть немного… раз на руках Зайла не видно раны… значит ты потратила силу не только на того охотника?

— Васт, — с укором смотрел на командира Костик, — а вот сейчас мне очень хочется тебя стукнуть.

— Да за что?

— Зайчик, объясни… за что ты хотел врезать Таросу?

— За оскорбительные намеки, — Зайл уже сообразил, что без его помощи друзьям не восстановить мир в их маленьком отряде, — но Васт вроде тебя сейчас не оскорбил?

— А если человек сказал чистую правду… а его считают лгуном и притворщиком, — это не оскорбление? — В душе Костика начала расти обида, и он побыстрее стиснул зубы и зажмурился.

— Самое обидное оскорбление, — твердо сообщил Зайл, — я уже на своей шкуре испытал. Васт… раз она сказала, что не хочет есть… все-таки мы там дыма порядочно наглотались… а у нее организм не такой…

— Я понял, извини… извините оба, — Васту явно нелегко дались эти слова, — мне не следовало так безоговорочно верить Таросу… но Тина вела себя несколько непривычно… извините.

— Ладно, — невольно пожалел запутавшегося командира Костик, — проехали. Зайчик, принеси немного водички… спасибо.

— Тина… не больше одной капли…

— Будешь учить, уволю из друзей. Только три… вот так. Ну а теперь у меня сюрприз… — Костик бдительно оглядел пустынные скалы и полез за пазуху.

Блондины, как по команде, отвернулись.

— Можете поворачиваться, — тонкие пальцы ловко достали из потайного кармана крохотный запечатанный квадратик, — Васт, это тебе.

Насторожившийся анлезиец не задал ни одного вопроса, и никакого удивления или недоверия не выказал. Просто молча распечатал приказ харифа и так же молча прочел. Лицо его сразу стало как-то жестче и старше, на высоком лбу появилась тонкая морщинка. Против всех ожиданий Костика командир повел себя очень хладнокровно. Не стал ни спорить, ни обижаться, что ему, практически свободному человеку, приказывают резко сменить маршрут. И вместо надежной Гатирской крепости отправляться в маленький прибрежный городок Луонс.

— Понятно. Ты в курсе? — Васт испытующе смотрел на иномирянку.

— Да, — кротко кивнул землянин.

Сообщать лучнику, что при нем этот приказ и писался и запечатывался, Костик вовсе не собирался, он всегда терпеть не мог оправдываться или объясняться. Как не собирался и рассказывать, что там присутствовала и моряна, хариф никак не хотел отступать от первоначального плана, пока королева не привела свои доводы.

— В таком случае выступаем немедленно, — командир встал с песка и оглянулся на Тину, — тебе помочь?

— Сама как-нибудь… — пробормотал Костик, поднимаясь с одеяла, — вот вещи не забудьте.

Следующие часа три стали для землянина испытанием на прочность. Васт вел отряд по дороге всего с километр, потом резко свернул и погнал панга по дну ручья. Сначала Тине даже понравилось, не так душно, но потом, когда со склонившихся к воде ветвей начали слетаться местные комарики, размером с осу, понял, почему на всех окнах крепости висела тонкая сетка.

Едва отряд вылетел на более-менее свободное место и комары остались позади, Тарос придержал своего панга и, поравнявшись с девушкой, протянул ей нечто из жесткой сетки, связанное наподобие огромного мешка.

— Давай помогу…

Спорить Костик не стал, комаров он никогда не любил, тем более что после некоторых укусов на коже вздувались болючие и чешущиеся, долго не проходящие шишки. Так дома были нормальные комары, а не летающие монстры, как тут.

Выяснилось, что в сетку нужно было залезть целиком, как в мешок, и потом крепко стянуть в узел, находящийся примерно на животе протянутую бечевку. Сам Костик с непривычки такую процедуру вряд ли осилил с первого раза, а у Тароса получилось очень ловко. И ладони он на этот раз где не нужно слишком долго не задерживал… ну если чуть-чуть.

— Тина… прости…

— Не сегодня. И вообще, сначала попроси прощения у Васта.

— А у меня за что? — Оказалось, командир ожидал неподалеку.

— Я не доносчик, — коротко отрезал Костик, — ну, едем?

Признаваться, что езда с каждым километром превращается для него во всё большее мучение, он не желал. Как не желал ни жалости, ни сочувствия спутников. Просто на очередном привале, вернувшись из кустиков, выпил очередные три капли и молча полез в сетку.

В маленький хуторок медогонов, состоящий всего из трех домиков, они въехали в тот час, когда порядочные люди, поужинав, садятся на скамеечках или крылечках возле своих домиков и умиротворенно прощаются с прошедшим днем.

— Негде мне вас поместить, — худощавая жилистая старуха в повязанной по-пиратски бандане смотрела на незваных гостей неприветливо.

— Мы хорошо заплатим, — Васт уже слез с панга и стоял возле калитки.

— Да причем тут плата? — возмутилась женщина, — все взрослые в лес с утра ушли, раньше завтрего не вернутся, а на меня ребятню и зеленых девчонок оставили. Как я потом их матерям в глаза смотреть буду, если эти дурехи топиться от любви начнут?

— Но мы… — Васт смотрел на старуху возмущенно, — даже пальцем! Обещаю!