Назад в молодость

Олеся какое-то время стояла молча, а потом, словно что-то вспомнив, дернулась и ушла. И замечательно. Честно признаюсь, внимание старосты начинает меня напрягать. Пусть все и происходит «по делу».

***********************************************************

В столовой донес до Шурика, Электроника и Гриши (в последние дни товарищ из Витебска тоже начал сидеть с нами) всю актуальную информацию. Они восприняли услышанное спокойно, и даже имя-отчество нашей цензорши их не рассмешило.

Стоило оглядеть их повнимательнее, как все стало ясно. Парни нервничали. Оно и понятно: не каждый день такие ответственные смотрины.

Да я и сам беспокоился, чего греха таить. С годами появился навык скрывать эмоции как за пустой болтовней, так и за томным молчанием. Тут ребята выбрали второе, и я с радостью их поддержал.

После пар мы решили не покидать институт. Пару раз прогнали песни, посидели на листах с текстами (и не важно, что это театральная традиция), сбегали на перекур. Оказалось, что Гриша, как и я, любит травить себя табаком, причем с завидной частотой. Шурик и Электроник, в свою очередь, просто стояли рядом и дышали дымом. Их это явно успокаивало.

— Пассивное курение опаснее активного, — напоминаю им.

— А стресс еще хуже, — резонно отметил Шурик.

Больше никто ничего не говорил. Не было необходимости.

**********************************************************

Подготовка к прослушиванию, проходившему в актовом зале нашего замечательного учебного заявления, заняла где-то час. Сначала надо было разобрать барабанную установку, потом перенести инструменты и собрать установку на новом месте. Звучит просто, но делается сложнее.

Потом мы ждали. Первым пришел представитель профкома, учтиво поздоровался и сел в зрительном зале. Потом явилась Олеся и заняла место рядом с ответственным лицом.

— Смотрите, у нас уже зрительный зал собирается, — Гриша решил разрядить обстановку.

Мы улыбнулись.

Затем подтянулись еще несколько человек: кто-то из ректората, декан нашего факультета. В дверном проеме замечаю Таню и Свету. Девушки смотрели на нас из коридора, но внутрь заходить не решались.

И вот пришла ОНА. Стоило ее звонким каблукам пару раз цокнуть по полу, как все остальные персонажи встали. Для полноты картины не хватало только аплодисментов.

Вглядываюсь в человека, от которого сегодня зависит слишком многое. Внешне она один-в-один Людмила Прокофьевна из «Служебного романа», даже тот же отвратительный взгляд. Подавляю в себе сиюминутный приступ тошноты и стараюсь выглядеть приветливо. Насколько это возможно, конечно.

— Здравствуйте, товарищи, — произнесла женщина, дойдя до сцены. Сначала она окинула взглядом сидящих в зале, а затем соизволила посмотреть на сцену, где сидели мы, — А вы тот самый вокально-инструментальный ансамбль?

— Да, — отвечаю коротко, — Это мы.

— А как вы называетесь?

Как говорят в таких случаях студенты, «черт, опять валит». Ведь название мы действительно не придумали.

— Знаете, а мы не думали об этом, — честно признаюсь, — Пусть будет ВИА «Без названия».

Приятели, кажется, посмотрели на меня, словно на идиота. Но мне лично было на это плевать.

— Допустим, — кивнула женщина, а потом повернулась к залу и сказала, — Забыла представиться. Меня зовут Челюскина Даздраперма Олеговна, я уполномоченный Главного управления по делам литературы и издательств, сокращенно Главлит. Так как песни вашего ВИА существуют еще и в текстовом виде, мы имеем полное право осуществлять контроль и над ними тоже.

«Существуют в текстовом виде». Хитро. Учитывая, что сам Профком попросил сделать копии. Интересно девки пляшут.

— Ну что, товарищи, — женщина повернулась к нам, — Тексты ваши получены были заранее. Давайте не будем отнимать друг у друга время и приступим.

И что на это отвечать? А вот никто не знал.

Мы молча заняли свои позиции. Шурик и Электроник взяли гитары, я стал напротив микрофона, а Гриша сел за установку. Все было готово.

— С чего начнем? — шепотом поинтересовался барабанщик.

— Давай с «Kiss me like nobody's watching», — предлагаю.

Ребята кивнули. А дальше последовало классическое:

— Раз, два, три. Погнали!

И мы начали играть. Дошли до припева и меня словно прорвало:

— So kiss me

Like nobody's watching

Yeah, people are talkin’

It doesn't matter what they say…

Это четверостишие я буквально прокричал, выпучив глаза, чтобы не моргать. Дальше, к моему удивлению, все шло гладко.

Мы доиграли и остановились. Лицо Даздрапермы Олеговны не выражало никаких эмоций, что печалило. Хотелось все же понять, нравится ей или нет. И чего вообще ждать?

— Дальше, — скомандовала женщина.

Ну, дальше, так дальше.

Следом мы сыграли «Vacation». Кажется, что ее мы репетировали больше всего. Или секрет в тексте, который для кого-то из нас жизненный? Не знаю.

Во время исполнения замечаю, что Света и Таня уже не толпятся в коридоре. Они прошли в зал и расположились на одном из последних рядов. И это радовало. Приятнее выступать перед красивыми девушками, чем перед напыщенно-искусственными недочиновниками местного разлива.

— У вас еще одна песня заявлена? — уточнила женщина из Главлита, стоило нам закончить.

— Так точно, — отвечаю. Не хватило только честь отдать.

— Исполняйте.

И мы начали играть «Don't wanna think about you». Так сказать, оставили самое сладкое напоследок.

— Can you leave me here alone now

I don't wanna hear you say

That you know me

That I should be always doin what you say

Cause I'm tryin' to get through today

В процессе понимаю, что не учел один момент. Посыл всей песни заключается в том, что кому-то стоит свалить, а лирический герой не хочет слушать и знать этого неизвестного. А вдруг тетка из Главлита воспримет услышанное на свой счет? Неловко будет.

Похоже, Даздраперма почуяла неладное. Если до того она смотрела куда-то вдаль, то тут не сводила с меня глаз. Под конец песни я решил на этом сыграть. Как говорится, «Никогда не сдавайся. Позорься до конца».