Назад в СССР: 1984

— Павел Сергеевич, как видите, провожу допрос гражданина Савельева, по поводу вчерашнего инцидента, — залебезил капитан, явно стараясь придать значимости своей работе.

Фу, меня от таких людей просто воротит. Я и забыл, что в восьмидесятые подобные индивиды тоже были, хотя их число было куда меньше. Карьерист, мля.

— И как? — сухо поинтересовался гость.

— Ну, он согласен с…

— Чего-о? — возмутился я, перебив капитана. — Ни с чем я не согласен. В мое обвинение еще ничего не было сказано, а тем более подтверждено.

Иванец взглянул на меня с легким удивлением, но ничего не сказал. Затем снова перевел взгляд на капитана Рогова.

— Савельев! Ты понимаешь, где находишься?

— На вы, пожалуйста, — отозвался я. — Я гражданское лицо. Разве такое должно быть поведение у офицера?

Капитан аж покраснел от злости. Хотел что-то сказать, но видимо никак не мог сформулировать речь.

— Пусть скажет, Сережа… — спокойно произнес гость.

Павел Сергеевич, тоже поменявшись в лице, мной явно заинтересовался. Интересно, с чего бы это?

— Вы обвиняете меня в умышленном нападении на гражданина Иванец Геннадия Павловича? Несмотря на то, что вчера на месте преступления работали офицеры милиции, провели беседу с обоими и опросили свидетелей, считаете жертвой его? А может быть, все произошло с точностью до наоборот, а? Может быть, опросим настоящих свидетелей, а не лиц заинтересованных в этом? Например, гражданку Сидорову, что первой увидела происходящее за гаражами? А то фамилии Пащенко и Добровольский как-то не внушают доверия…

Иванец старший сидел молча, глядя на меня со смесью интереса и удивления, а капитан Рогов медленно сползал на свой стул, буравя меня колючим взглядом.

— Были и другие свидетели. Например, Костин Сергей Петрович, был одним из рабочих, что заливали крышу битумом. Он первым подоспел на место и оказал мне помощь. Кстати, вот тут у меня заключение начальника травматологического отделения, — я вытащил из своей папки пару листов бумаги. — В нем сказано, что у меня резаная рана правого предплечья, почти до самого локтя. Со слов врача, самостоятельно нанести себе такую рану нельзя. Далее, нож, которым предположительно была нанесена рана, находится у меня и на рукояти отпечатки только гражданина Иванец Геннадия Павловича. При проведении следствия, которое, кстати, реально не проводилось, нож вами найден не был. Далее, подключаем здравый смысл — я, комсомолец, спокойный и порядочный гражданин с хорошей школьной характеристикой, вдруг кидаюсь с ножом на группу молодых людей, каждый из которых не раз попадал в неприятные ситуации? Даже опустив это — любой из этой компании крупнее и сильнее меня. Я что, простите, псих? Бросаться в одиночку на группу людей? Заметьте, товарищ капитан, один только Пащенко не раз был замечен в мелком хулиганстве! А Геннадий Павлович, раза в полтора шире меня… Знаете, мой хороший знакомый из Генеральной Прокуратуры СССР, проконсультировал меня по щекотливым вопросам, дал комментарии по этому казусу. Поэтому со всей уверенностью заявляю вам, ваше желание выставить меня крайним — выглядит очень натянуто и сомнительно… В это никто не поверит.

— Ну ты, пацан… Умный, да? — выдавил из себя побледневший Рогов.

— Так! Сережа… — вдруг произнес Павел Сергеевич, расстегивая верхнюю пуговицу своего пиджака. — Выйди-ка…

— А?

— Выйди за дверь, я сказал!

Тот помедлил — видать не привык, чтобы с ним так разговаривали в его же кабинете… Но все же, он поборол себя и поднялся на ноги. Выбрался из-за стола и направился к выходу, тихо прикрыв за собой дверь.

Павел Сергеевич развалился на стуле, вдруг поменял позу. Теперь он открыто демонстрировал, что заинтересовался мной — смотрел с какой-то оценивающей полуулыбкой. Кажется, он соображал, что со мной делать.

Его тяжелый взгляд я с легкостью выдержал — перед ругающимися лютым матом генералами стоял и не ломался, а тут какой-то хрен, разморенный жизнью на халяву, подумаешь…

— А ты молодец, сообразительный… — спокойно произнес он, положив ладони на стол. — Признаюсь, я допустил ошибку, когда вообще в это полез, но сын все-таки… Ты хорошо все разложил, грамотно. Книг начитался или из кино? А, неважно. Про знакомого из генеральной прокуратуры, тоже хорошо придумал, а может и нет… Тоже не важно. А вот тот факт что ты капитана на место поставил, заслуживает уважения. А то он на жирном месте совсем разучился работать. Да и моего ленивого оболтуса ты приструнил, что тоже меня удивило. Сам вроде не спортсмен, зато мозги работают как надо, достойно. Генка мой живет на всем готовом, ничему учиться не хочет. Мне дерзит. Мать не слушает, деньги постоянно клянчит для дружков. Связался не с той компанией… Характер у него в последнее время совсем дрянной. Теперь еще и эта неприятная история. Признаюсь, хотел по-быстрому закрыть вопрос, не вникая. Дал отмашку Рогову. А этот лентяй обделался как котенок…

— Зачем мне все это знать? — выдавил я.

— Ни зачем. Цирк уехал, можно уходить, — едва заметно усмехнувшись, ответил тот. Вид у него был глубоко задумчивый. В общем, вот что… Хочу Генку в армию отправить, недалеко чтобы…Пусть жизни хлебнет, может быть перевоспитается. Пусть поймет, что не все в этой жизни будет решаться моими деньгами и связями.

— А я при чем? — между делом поинтересовался я. — Только что меня готовы были обвинить во всех смертных грехах, а теперь на душевные разговоры потянуло?

— Ты сначала, дослушай… — Иванец был спокоен, как питон. Может быть, я в нем ошибся? Человек он странный, первоначальное мнение ошибочно.

Кажется, я тоже перестарался. Не может семнадцатилетний пацан так складно ваять и вести себя настолько бесстрашно и самоуверенно.

— Тебя же Алексей зовут, так? — он постучал пальцами по столу, глядя на меня оценивающим взглядом. — Думаю, не ошибусь, если предположу, что после школы пойдешь в армию?

— Не обязательно, — я, пока не понимал, к чему он клонит.

— Хочешь в институт?

— Возможно. А что?

— А если не поступишь? Ладно. В военкомате тебя могут отправить куда-нибудь за полярный круг или в степи Казахстана. Оденешь там военную форму, кирзачи, бушлат… И будешь либо с пингвинами разговаривать, либо в степях на ворон смотреть. Оно тебе надо ехать так далеко? Ну, не буду ходить вокруг да около — военный комиссар мой хороший знакомый.

— Вы что, мне угрожаете?

— Нет, совсем нет. Если бы я угрожал, это выглядело бы совершенно иначе. Наоборот, предлагаю кое-что полезное.

— Ну, тогда я вас слушаю.

— Я не последний человек в городе, имею кое-какой административный ресурс. Например, могу повлиять на то, чтобы ты остался где-нибудь в Киевской области, поближе к дому. А заодно, за моим Генкой там присмотришь! Ну а как срочную службу закончишь, можешь поступать куда хочешь — тем, кто с военным билетом, везде дорога. Плюс я подключу связи, тебе дадут рекомендацию.

— А почему бы самого Генку не отдать в институт?

— Отдавал, — скривился Павел Сергеевич, махнул рукой. — Выгнали. Его только армия исправит. Сам через это проходил.

— То есть, вам нужна нянька для сына? А почему я?

— Почему? — тот на мгновение задумался. — Ты его в честном бою на лопатки уложил. Генка до сих пор в шоке. Сам здоровый, а бездарь. А это что-то да значит. Мне понравился твой напор, уверенность. И еще… Ты сам-то понимаешь, что несколько минут назад капитану милиции рот заткнул? Я серьезных людей сразу вижу.

— И вы хотите меня…

— А почему нет? Для тебя сплошные плюсы, и я буду спокоен.

Признаюсь, подобного я совершенно не ожидал. Даже рот приоткрыл от удивления.