Назад в ссср 6

– Да я больничный принес сдать. Сегодня новый открыл, а по старому-то отчитаться ведь положено, – слукавил я.

– Да нахрена мне твой больничный? – отмахнулся следователь, – я не бухгалтерия, я тебе и без бумажки верю. Можешь его на стенку себе повесить. Дуй домой. Как все уляжется, выйдешь. Даст Бог, скоро все закончится. Гошу разговорим, дело с обвинительным в суд закину – и в Москву вернемся. Тебе сейчас в Москве лучше будет.

– Ну, раз уж пришел, может, хоть чаем напоите?

Горохов снова нахмурился, раскрыл рот, чтобы еще что-то проворчать, но Света его опередила:

– Конечно, Андрей, – засуетилась она. – У меня трубочки со сгущенкой есть. Будешь?

– Не откажусь, – я пожал руку присутствующим, а Света воткнула в розетку сверкающий мельхиором чайник.

Украдкой глянул на часы. Почти десять утра. Уже скоро…

– А мне трубочки можно? – облизнулся Катков.

– Конечно, – кивнула Света. – Тогда, может, все вместе чай попьем? Никита Егорович, вы не против?

Тот тоже посмотрел на часы, чуть задумался, соображая, что время еще раннее (перерыв на чай он устраивал всегда по расписанию – в одиннадцать), потом махнул рукой:

– А давайте, раз уж Петров пришел разлагать рабочую дисциплину…

– Андрей, набери воды, пожалуйста, – улыбнулась Света. – На всех не хватит.

– Ага, сейчас, – я выдернул шнур и подхватил чайник.

Вышел в коридор. Внизу на лестнице послышался шум. Громкие разговоры, какая-то беготня. А вот и Галя пожаловала. Точно, как и договаривались.

Я прогулочным шагом направился к туалету за водой. Сильно не спешил, здоровался с каждым встречным.

Ждал, когда шум меня нагонит. Топот по лестнице приближался. Я оглянулся:

– Здравствуйте, Галина Владимировна, какими судьбами к нам?

Федорова поравнялась со мной. Лицо сосредоточено, видно, что немного тревожится. Не каждый день в таких мероприятиях ей приходится участвовать. Но поддержка у нее что надо.

За прокурорской аж четверо в штатском. Морды холеные, гладко выбритые. Костюмчики сшиты явно на заказ. Конторские, значит, подтянулись. Оно и понятно. Когда работаешь против начальника местной милиции, на подхват оперативников МВД не возьмешь. Только конторских можно, ведь ведомственное ОСБ еще не народилось.

– Работа, Андрей Григорьевич, а вы что здесь делаете? Вы же на больничном, – Галина изобразила удивление.

– Так, заскочил на чаек к коллегам, – махнул я мельхиоровой посудиной и посторонился, пропуская хмурых оперативников КГБ.

За ними семенил дежурный. Морда красная, глаза испуганные, китель топорщится. Размышляет о том, что влетит ему от Сафонова, что не успел предупредить шефа о таких нетривиальных визитерах. Не знает еще, что хана Сафонову.

Я увязался любопытствующим хвостиком за процессией, которая прямиком направилась кабинету начальника УВД.

– У себя? – небрежно бросила Галя вытаращившейся на нас сотруднице канцелярии, что сидела в приемной вместо личной секретарши.

Та растерянно кивнула, потянулась к телефону и пробормотала:

– Как о вас доложить?

– Не надо, – Галя шагнула к двери начальника. – Мы сами.

Первую дверь распахнула, по второй постучала и, не дожидаясь ответа, толкнула ее от себя. Решительно вошла внутрь, увлекая за собой “хвост” из конторских, дежурного и еще двоих интеллигентного и пришибленного вида граждан (понятых я сразу и не заметил).

– Подождите! – секретарша бросилась следом. – Без предупреждения нельзя!

Пользуясь некоторой суматохой, я тоже прошмыгнул в кабинет.

Сафонов вытаращился на нас как на всадников апокалипсиса. Я скромно пристроил свою тушку возле выхода. За спинами остальных, меня подполковник пока не заметил.

– Валерий Игоревич, – холодно проговорила Галя. – У нас постановление на проведение обыска в вашем кабинете.

– Чего? – Сафонов привстал. – Ты кто такая?

– Вы прекрасно знаете, но для формальности представлюсь. Старший следователь прокуратуры по особо важным делам Федорова Галина Владимировна.

– Да знаю я твое имя, я спрашиваю, ты кто такая, чтобы ко мне с каким-то обыском заявляться? Да я…

– Все по закону… Вот постановление, ознакомьтесь. Виза прокурора города имеется.

Сафонов злобно выхватил из рук Гали отпечатанный листок и пробежался глазами.

– Совсем там охренели в своей прокуратуре! – подполковник потянулся к телефонной трубке.

– Не стоит, – Галина кивнула одному из конторских, тот ненавязчиво вытащил трубку из рук милиционера. – Звонки во время проведения следственного действия запрещены.

– Марченко! – рявкнул Сафонов на дежурного, что переминался с ноги на ногу позади . – Вызывай наряд, вышвырни посторонних из моего кабинета!

Капитан еще больше покраснел и, раздувая щеки, пробормотал:

– Та-ак… Это самое… Товарищ подполковник. Это же…

– Я знаю, кто это! Выполнять!

Это удивило даже меня. Совсем Сафонов уверовал в свою безнаказанность. Сейчас явно перегибает. Но Марченко не дурак, хоть и трус. Собрался с духом и возразил:

– Никак нельзя, товарищ подполковник. У них бумага имеется, я проверял. И удостоверения в порядке.

– Черт знает что! В постовые у меня пойдешь! Или вообще в народное хозяйство!

– Валерий Игоревич, – холодно проговорила Галя. – Давайте прекратим скандал и приступим к делу. Откройте, пожалуйста, вот этот сейф.

– Ключи дома забыл, – оскалился Сафонов, откинувшись на кресле и скрестив на груди руки. – Завтра приходите.

– Ничего страшного, – невозмутимо ответила следователь. – В канцелярии возьмем дубликат. Марченко, проводите нашего товарища в секретариат.

Под уничтожающим взглядом подполковника бедный дежурный пятился, поглядывая на окружающих исподлобья, словно побитый пес. За ним направился один из конторских.

Вернулись минут через пять.

– Нет дубликата в канцелярии, Галина Владимировна, – развел руками конторский.

Что называется, вечер переставал быть томным.

– Вот незадача, – лыбился Сафонов , – я же говорю, завтра приходите. Кхе-кхе…

Надо отдать ему должное, подпол не струхнул, а продолжал этак свысока пыхать гневом, создавалось четкое впечатление, что за ним стоит кто-то еще более крупный.

– Ничего страшного, – тем временем Галина повернулась к конторскому, что был в светлом плаще (обычно они темные цвета предпочитают, этот выделялся среди своих, еще и шляпа была фасона нестандартного – явно заграничного производства). – Петр Игнатович, прошу вас. Откройте сейф.