Назад в СССР

— Понимаю.

— Понимает он. Ни хрена ты не понимаешь! Ладно, — Николай Иванович смягчил тон, видя, что я опустил голову — за то, что не растерялся, действовал четко и хладнокровно, спас ребенка объявляю тебе устную благодарность от имени руководства ОСВОД. Только не болтай об этом. Дисциплину нельзя расшатывать. Мы со стихией работаем. Смерти видим. Нарушение правил безопасности ведет к трагедии. Мне рассказали, что ты молнией метнулся за девочкой. Как понял, что она тонет?

— Сергей Бойков научил смотреть в оба.

— Научил он, — проворчал Николай Иванович, — ты мне его не выгораживай! Я его сильные и слабые стороны знаю. Мне каждая жизнь важна. А ваши в особенности. Тьфу-тьфу, второй год идем без жертв на воде. По стране тысячи людей тонут, а наш город по статистике в числе самых безопасных. С дедом об отце поговорил?

Я кивнул.

— И что?

— Да он мало что знает. Примерно тоже самое, что и вы мне рассказали. А вы знакомы с сослуживцами отца? Вот ними бы переговорить как-нибудь.

— С ходу так не скажу, но подумаю, что можно сделать. Есть у меня один человечек. Как тебе у нас?

— Нравится, Николай Иванович, хочу стать спасателем.

— Ну добро. Ты давай учись потихоньку, экзамен сдашь, мы тебя в штат оформим, раз нравиться. Работы у нас — непочатый край! Новость из центрального вчера пришла. Выделили фонды. Бассейны по всей стране строить будем, деток и взрослых будем учить плаванию. Так что на вашего брата работы хватит.

Я поблагодарил Николай Ивановича, пообещал передать привет деду, попрощался и отправился к Тёме.

Я звонил моему другу с рабочего телефона перед совещанием. Кроме Тёмы я звонил Вике Рерих, но переговорить с ней не удалось. Ее снова отправили в деревню.

У меня закралось подозрение, что ее видели со мной, целующуюся после выпускного вечера, и «выслали» туда, к бабушке, от греха подальше из-за меня.

Уж слишком сухо и официально переговорила со мной ее мама. Меня явно не рассматривали, как достойного ухажера Вики. И уж тем более, как кандидата на роль будущего отца их внуков.

Тренировку по боксу мы пропустили потому что не я успевал. Совещание с разборами полетов спутало весь график и планы.

Но мы решили с Тёмой прогуляться до спортшколы и потренироваться если зал будет всё еще открыт. Я подошел к дому и увидел, как Тёма помахал мне в открытое окно и выкрикнул:

— Сча спущусь.

Я присел на лавочку и стал его ждать.

— Здорово, Макс. Подожди, ничего не говори. У меня такие новости, что ты обалдеешь! Мне надо кое-что тебе рассказать про Гончаренко, — с ходу сообщил мне Тема, выскакивая из подъезда, когда мы встретились с ним в его дворе.

— Что же такого я о нем не знаю? Он английский шпион?

— Хуже. Ты не поверишь!

— Ладно, давай, делись новостями первый. Мне тоже есть, что тебе рассказать про сегодняшний день.

Тёма был днем в милиции и его зачислили в дружинники. Он прошел инструктаж, получил значок, удостоверение и повязку.

Пока ждал, теперь уже младшего лейтенанта Осина, он стал невольным свидетелем разговора о группе гастролеров-карманников.

— Шесть или семь человек?

— Да, — удивленно протянул Тёма, — а ты откуда знаешь?

— Во-первых, я сегодня одного видел на пляже, он спалился и одни из наших чуть не задержал его. А во-вторых, спасателям ОСВОД предписано наблюдать и сообщать о подозрительных лицах. Скорее всего, у нас будут совместные патрули с вашими.

Тёма немного расстроился от того, что я эту информацию получил не от него. Но потом продолжил неунывающим тоном.

— Ну хорошо. А ты знаешь, кто им в городе помогает?

— Нее, я не настолько осведомлен. Кто же?

— Думаю, что это Гончаренко.

— С чего ты взял?

— Наши менты говорили, что им помогает кто-то из местных. Они тут все ходы выходы, не хуже городских знают. И вроде, как это молодой пацан лет семнадцати-восемнадцати с фингалом на пол лица. Представь? Его две бабки с приезжими жуликами у ресторана видели.

— Ну фингал у любого может быть. Даже не у местного. Вон на той же дискотеке навалять могут и местным и приежим.

— Да, это так. Но я не видел никого в городе за последние три месяца с таким огромным, бросающимся в глаза фингалом, как у Гончаренко. И еще, говорят, что этих карманников навел на идею отдохнуть и почистить карманы курортникам, какой-то наш. Местный, который сейчас сидит на зоне. По подозрениям, карманникам помогает кто-то из родни этого зека.

— Что это доказывает? При чем тут Гончаренко?

— А то, что родной брат Гончаренко сидит, за валютные дела. Его в прошлом году сам «КГБ» поймал лично за руку. И проводил до суда, а потом и до зоны. Говорят, валютчики хотели его выкупить, но не смогли. «КГБ» — сила!

— КГБ?

— Ну да. У замдиректора Интуриста такая кликуха. Разве не слышал?

— Слышал, про замдиректора, но не слышал про старшего брата Гончаренко. И все же, ведь далеко не факт, что с шайкой воров трется именно Гончаренко.

— Как не факт? — возмутился Тёма, что я поставил его расследование под сомнение, — всё сходится! Фингал. Кто ходит вшестером или всемером в ресторан без женщин? Воры и жулики! Брат сидит! Он и есть наводчик, а Гончаренко младший им жилье обеспечил.

— Тём, ну спортсмены или студенты могут вшестером в ресторан ходить. Да мало ли какие друзья или товарищи по работе. Может день рождения у кого-то из них. Или вон Осин звездочки обмывал. Он только со своими ментами ходил. Не логичные выводы у тебя.

— Да ты хорошенько сам подумай, прежде чем отрицать.

Из рассказа Тёмы следовала еще одна, новая деталь пазла, связанного с комсоргом Корольковым и валютой, Гончаренко и дракой со мной.

Я не знал связан ли Гончаренко с карманниками, но если его брат Гончаренко валютчик, Корольков валютчик…

Всё, как в той поговорке про утку. Если что-то выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка, то это, вероятно, и есть утка.

Пожалуй, тут целое сообщество валютчиков. И не такое уж и безобидное. Неужели бегунков Гончаренко и Королькова используют потому что они пока несовершеннолетние? Вряд ли.

— В одном ты прав. Пожалуй, твои новости перебили мои.

— Почему? Что ты имеешь ввиду?

Я поделился ему своими соображениями насчет сообщества валютчиков.

— Смотри какая картинка вырисовывается. Королькова вытащили из ментуры на раз. Кто-то большой за ним стоит.

— Кто?

— Я тут случайно узнал от Вики, что Солдатенко, который меня прессует, ему дядькой по материнской линии приходится. Он же требовал, чтобы Вику к бабушке отправили.

— Точно! Видимо, не хотел, чтобы ее менты допрашивали. Тогда бы они узнали, что тебя бил его племянничек.