Нажать крючок

— Меня зовут Антон, — выбрав подходящий момент, кивнул сосед. — Простите, я, кажется, где-то вас видел. Вы уже бывали в Париже?

Цепь воспоминаний прервалась. Расшатанная пирамида осталась в старой жизни. Пора было начинать новую, и Людмила Алексеевна, улыбнувшись в ответ, сказала:

— Никогда, но всегда очень хотела побывать.

— Город действительно сказочный. Мне повезло, и я его хорошо знаю. Хотите…

* * *

— Хочешь покурить?

— Нет, — Алексей вздохнул. — Так, значит…

Двое мужчин продолжали стоять в комнате, напротив друг друга. Один держал в руке пистолет, другой задумчиво смотрел на оружие. Оба понимали, что из квартиры уйдёт только один.

— «Беретта» М-951 «Джетфайр», — вздохнул Алексей. — Редкая штука. Двадцать второй калибр?

— Ага.

— Стреляет тихо…

— Да. И шумоизоляция здесь приличная. Никто ничего не услышит, да и соседей никого нет. Я проверял.

— А я вот сдурковал напоследок… Значит, говоришь, сам себя я искал?

— Ну, так и получается. Здорово баба нас всех провела?

— Да, обидно. Я так понимаю, это не она, а муженёк её успел сочинить. Оставил завещание.

— Кто его знает? Они ведь хитрые!

— Так нам, получается, делить нечего, — произнёс Алексей и вопросительно посмотрел на Марголина. Тот отрицательно покачал головой:

— Получается, что нечего, но и разойтись мы не можем. Не спрашивай почему, сам все понимаешь.

— Мы бы неплохо сработались вместе.

— Нет, старина. Мы бы не сработались,

— Пожалуй, я бы закурил.

Марголин поднял левую руку и, не отводя глаз от противника, исхитрился посмотреть на часы.

— Нет, уже не успеешь.

— У тебя что, электричка отходит?

— Женщина ждёт. Ты на чём приехал?

— На такси.

— Что?

— На такси, я сам управлял, — разъяснил Алексей.

— Надеюсь, не угнанная?

— Нет.

— «Бомбу» мою пришлось бросить. Жалко, хорошая тачка была.

— Новую купишь.

— Уже не здесь.

— Сваливаешь?

— Ага. Тут у вас слишком горячо стало.

— Зато интересно.

— Пора на покой. Старым я стал для таких переделок.

— Ничего, старый конь борозды не испортит.

— Не про меня. Отдохнуть хочу.

— Наскучит быстро. Опять на старое потянет.

— Ничего, переломаюсь. Так где у тебя ключи? Я воспользуюсь твоей, не возражаешь? Тебе ведь она больше ни к чему.

— Как знаешь. В приметы не веришь? Смотри, несчастье принесёт.

— Ничего, я осторожный. Так где ключи?

— В боковом кармане. Хочешь взять? Ты не стесняйся, я достану.

— Не стоит. Что я, грабитель, что ли? Подожду!

Они последний раз взглянули друг другу в глаза.

— Прощай, — печально сказал Марголин. — Мне с тобой было интересно. Наверное, последний раз так было…

— Счастливо.

Тонкий ствол пистолета изменил своё положение и теперь смотрел Алексею точно в центр лба. Сейчас можно было испытать судьбу…

Указательный палец вдавил спусковой крючок. Курок упал на ударник, вспыхнул капсюль, и пороховые газы, расширяясь, вытолкнули из гильзы пулю. Она совершила положенное количество оборотов, набрала скорость и ударила Алексея в лоб в тот момент, когда выбрасыватель вытолкнул дымящуюся гильзу.

Алексей стукнулся спиной о дверной косяк, в застывших глазах отразились искажённые, как в кривом зеркале, окна. Колени подогнулись, и труп стал медленно сползать вниз. Глаза оставались раскрыты, и по мере того, как тело опускалось все ниже и ниже, волнистые окна в них сменились изогнутой мебельной стенкой, сверкнул бесполезный хрусталь и замерла, дрогнув, роскошная трехъярусная люстра.

И в тот момент, когда тело прекратило движение, за много тысяч километров от квартиры, тяжёлый Ил-86 коснулся колёсами парижской бетонки и стал замедлять свой бег.

Санкт-Петербург Август-октябрь 1997 года