Наживка для крокодила

Это уже было серьезно! Если бы Дима «вырубился», я не смог бы и шагу ступить с этого балкона! Едва я успел об этом подумать, как у Верховцева подкосились в коленях ноги. Словно мешок с картошкой, он упал на пол.

Вот это ситуация!.. Димке срочно нужен был врач. А где его взять? Я остался один в этой банке с пауками, да еще с раненым другом на руках. Где же Обрезанов?!

Вытолкув Юнга к самым перилам, я захлопнул дверь, ведущую с балкона в коридор. Скользнув взглядом по лицу корейца, я тут же увидел, какие выводы он сделал из сложившейся ситуации! Он просчитывал варианты, как принудить меня сложить оружие. Эх, Дима! Как ты не вовремя…

Боеприпасов у меня, включая последние пять патронов в дробовике, оставалось ровно на три минуты боя. При том условии, если я буду экономить и отвечать на каждый сотый выстрел противной стороны. Пессимизма добавил и дикий рев Табанцева:

– Да если бы я знал, где эта сука! Ты что, думаешь, я бы не сказал в такой ситуации?!

Да, ситуация у него была невеселая. Прямо под ним, пытаясь залезть друг на друга, чтобы стать повыше, копошились четыре рептилии. После свежей человеческой крови «пирожное» в лице Табанцева приводило их в страшную ярость. Достать его крокодилы не могли, но от этого не уменьшали усилий.

Я повернулся к корейцу:

– Господин Юнг, вас поменять местами с вашим подельником?

Тот равнодушно пожал плечами. Этот бы мне ничего не сказал. Я – убийца его сына, в дополнение к этому его обставила баба, завладев всеми деньгами. Ему вообще лучше было умереть. После таких оскорблений Юнг просто не имел права жить. Если не найдется достойный выход из положения, ему больше не быть боссом.

Из дверей у самого берега, где еще недавно происходила схватка с крокодилами, выглядывали люди главы семейства. Входить они не решались, но и уходить не смели. Следили за событиями без комментариев. Мне оставалось лишь ждать…

Глава 33

… и верить в то, что Иван меня правильно понял. А также надеяться на его сообразительность и трезвый расчет. Что могло произойти за это время? Могла сломаться машина. Но Вьюн – не водитель, он – автогонщик. Он починил бы ее за пять минут. Прокол колес? «Форд» задержан подчиненными Табанцева? Но Ванька – не сопляк-стажер, он опер от бога. Бурлак развел бы ситуацию за то же время. Вариантов много. Во всех случаях можно выбрать самый быстрый. Но есть случаи, которые просто невозможно предусмотреть. Например, удар «Мистралем» по «девятке» Игоря. Тут не помогут ни опыт, ни провидение.

– Убери меня отсюда!!! – снова пронеслось по террариуму. – Я дам полный расклад по авторынку!

Юнг стал проявлять признаки нервозности. Рот у него был заклеен, поэтому остановить Табанцева он не мог. Я оперся на перила балкона и показал майору свою заинтересованность.

Он говорил минут пять. О том, что однажды имел неосторожность взять у Тена взаймы «на жизнь». А когда в следующий раз отказал в просьбе молодому корейскому господину, тот прислал ему кассету с видеороликом. На ней майор Табанцев получал пакет и пересчитывал деньги. Так Виталий Алексеевич попал на «кукан». А потом все было очень просто. Табанцев стал одним из главных действующих лиц организованной преступной группировки…

– Не группировки, Табанцев, – поправил его я. – Международного преступного сообщества. Не нужно скромничать.

Да, именно международного. В Европу от Тена приходили» заказы» и подбирались нужные варианты. Речь идет о дорогостоящих авто. Люди Тена экспедировались в указанный город и угоняли машины. На таможне другие «люди» беспрепятственно оформляли документы, и автомобили пересекали границы с Россией. Транспорт, как правило, перегоняли граждане с «ксивами» ветеранов войны в Афганистане, участников Чернобыльской трагедии и даже детей бывших узников концлагерей. Это для того чтобы платить копейки. Вот тут и вступал в дело Виталий Алексеевич Табанцев. Даже начинающий эксперт-криминалист легко определит двойной «набой» на номерах агрегатов. Он же без труда установит, перевешивался ли номер-табличка на кузове. Но кому из новых хозяев автомобиля нужно заниматься производством экспертиз, если в ГИБДД им выдали документы без проблем? Другими словами говоря, «железный конь» в розыске не значится, на учет поставлен, приобретен добросовестно.

Там, где шуршат деньги, всегда нужна бухгалтерия. Вот и копились в сейфе Виталия Алексеевича копии настоящих и фиктивных документов краденых машин. В период расцвета автобизнеса у Тена появилась милая девушка по имени Ольга. Милая девушка отдалась Виталию Алексеевичу уже после второй «случайной» встречи. Прямо на рабочем столе. Такого оргазма майор не испытывал уже давно. Чувство удовлетворенности сменилось глубоким разочарованием через два часа, Виталий Алексеевич немного пришел в себя и обнаружил, что со стола пропали те самые документы. С той поры он не видел ни документов, ни милой девушки. Так начиналась история Великого Шантажа.

Мне стало грустно. Табанцев только что оскорбил мой разум. Я нажал кнопку и тут же ее отпустил. Приближение пищи на двадцать сантиметров привело крокодилов в восторг.

– Виталий Алексеевич, – вздохнул я, глядя на оживших рептилий, – вы только прихериваетесь под придурка, или у вас на самом деле не все дома? Зачем вы мне поведали эту душещипательную историю? Я ее знаю от начала до конца. Мне нужно не это.

Со словами: «Я вас сейчас еще немножко опущу, чтобы освежить память», я поднес указательный палец к кнопке. Табанцев взревел, а Юнг что-то замычал. Для него, как для продолжателя дела Тена, рассказанная история имела особое значение. Он имел свою версию. Меня лишь интересовало, относительно чего. Поэтому я наклонился и наполовину отлепил скотч. Если прозвучит хоть одно слово по-корейски, я ему залеплю не только рот, но и глаза.

– Не будьте глупцом, господин капитан… – Юнг смотрел куда-то в пол и переводил дыхание. – Ваш друг сейчас умрет. Ему нужна помощь.

Дима уснул. Он сидел в углу балкона, и мертвенная бледность его лица обещала самое страшное. Повязка ослабла, и кровь пропитала брючину от бедра до середины голени. Я не знал, что мне делать. Выход в коридор с раненым на спине означал верную смерть.

– Я предлагаю сделку, – Юнг поднял на меня свой взляд. – Сейчас я вызову своего врача, если он, конечно, не скормлен вами крокодилам. И вы отпускаете меня. С условиями свободы я ознакомился, когда вы предлагали ее майору. В отличие от него, такие условия меня устраивают.

– Я отпушу вас не раньше, чем Верховцев начнет говорить.

– Верховцев? – Кореец улыбнулся краем рта. – Хорошая фамилия. Многообещающая. Я согласен.

Громкий короткий крик, и через минуту дверь на балкон отворилась.

– Проходи побыстрее! – поторопил я лекаря. – И без поклонов. Делай все быстро. Господин Юнг, если с милиционером что-нибудь произойдет… Ну, остановка сердца, например, после укола или что-нибудь другое, я перестреляю вас всех, как собак. Я хорошо объяснил?

Юнг снова улыбнулся.

– Для того чтобы милиционер был мертв, мне нужно было просто посидеть на полу еще пять минут. Молча. Потом бы вы винили не меня, а себя.

Лекарь шаманил около Верховцева, а я думал, что делать дальше. Мешал этому процессу все тот же доктор. После укола в вену он стал втыкать в Дмитрия иголки и нажимать на точки – под челюстью, на висках, на затылке. Чудо свершилось уже через несколько минут. На лице оперативника появился розоватый оттенок, он задышал глубже, но открывать глаза не торопился. Лекарь что-то сказал господину, а тот перевел мне: