Наживка
Шрифт:
***
Я закрыла глаза и приготовилась слушать, купаясь в тепле его крепких рук.
– Я родился зимой 1736 года в провинциальном городке возле Токийского залива, - начал Хиро, и я замерла, вся превратившись вслух. От звуков его голоса, казалось, охватившее меня смущение мигом развеялось - мной овладел интерес.
– Отец был военным, а мать - вела хозяйство и занималась моим воспитанием. Через два года на свет появился мой младший брат, Такеши. Как и полагалось, рожденные в семье военных, в будущем мы оба должны были стать самураями. С этого и началось наше непростое детство: чтобы развить терпение и выносливость, нас заставляли браться за любую тяжелую работу, ходить босиком зимой, отказываться от пищи. Чтобы выработать отвагу и мужество, нас заставляли посещать публичные казни, осматривать отрубленные
Я внутренне содрогнулась, походу рассказа перед моими глазами то и дело мелькали картинки: на глазах у двух маленьких детей казнят преступников, теперь они совсем одни ночью на кладбище...
– По мере обучения у моего братца стали проявляться невероятные способности во владении мечом. В то время как я оставался к учебе безразличным, постоянно отлынивал и сбегал, за что вдвойне подвергался наказаниям. Это были ужасные годы. Но потом все изменилось... Я встретил Нацуми Сато, мою первую любовь. Когда она улыбалась, казалось, солнце светило ярче и теплее. Иногда, закрывая глаза, я до сих пор вижу перед собой ее лицо...
Ничего не в силах с собой поделать, я напряглась, в груди что-то неприятно кольнуло. Впрочем, Хиро, казалось, ничего не заметил, продолжая:
– Мы проводили вместе много времени. По ночам спускались к речке, где могли разговаривать до самого утра, мечтать и строить планы на будущее. Затем я провожал ее домой и, если везло, получал целомудренный поцелуй в щеку, - по его голосу я поняла, что он улыбается, и почувствовала, что вдруг начинаю злиться. Ревную? Возможно.
– Через несколько лет я наконец стал похож на воина и начал делать успехи, воспитав в себе храбрость, терпение и другие необходимые для самурая качества. Все гордились мной, но... в душе я до сих пор считал, что слепое служение кому бы то ни было, готовность отдать за него свою жизнь - бессмысленны. Все это было ради Нацуми. Ради нее я был готов добиться успеха, сделать карьеру. Но ее родители были против нашего союза, они считали меня бесперспективным неудачником и отправили дочь в другой город, где она должна была выучиться на актрису театра Но.
Ко всему прочему в это время погиб мой отец, отдав жизнь за своего господина. Я был подавлен, разочарован в жизни и с большим трудом окончил учебу, - Хироко на некоторое время замолчал, видимо, заново переживая давнюю потерю. Честно, я была растеряна и, не зная, что сказать, сохраняла молчание, давая ему время прийти в себя.
– Дальше мне тоже не везло, - продолжил вампир, снова начав растирать мои плечи, казалось, он делал это неосознанно.
– Первого моего господина убили и, как истинный самурай, я должен был последовать за ним, но... Я сделал выбор в пользу жизни, чем обрек себя на позор, и стал ранином. Тогда-то во мне впервые и открылись... необычные способности. Я понял, что способен на большее, чем обычный человек. В то время люди особенно боялись магии и старались обходить колдунов стороной, впрочем, не без оснований. Я познакомился с бандой местных магов, они занимались тем, что грабили соседние города и... вступил в их ряды.
Я пораженно замерла, не веря своим ушам.
– Ты был... колдуном-разбойником?
– с сомнением выпалила я, не сумев удержаться.
– Да, - неуверенно согласился Хиро, и я почувствовала, как он за моей спиной кивнул.
– На этом наши пути с братом разошлись, он стал самураем, мастером меча, и не мог позволить себе путаться с вором. Награбив достаточно денег в других городах, мы с Акайо - предводителем банды - вернулись домой, а там... я снова встретил Нацуми. Она все-таки стала актрисой, добилась успеха, но стоило нам увидеть друг друга, как давно забытые чувства вспыхнули с новой силой - мы стали встречаться тайно. Ей было плевать на мое положение, она готова была бросить все и быть со мной. И тогда я сделал ей предложение.
На какое-то мгновение, казалось, я перестала дышать. Не знаю, чего я ожидала услышать, когда попросила рассказать его о своей жизни, но точно не этого.
– И?
– спросила я, когда Накамура так и не продолжил.
– Конечно, она согласилась. Я пообещал ей бросить воровство, магию и увезти ее оттуда, далеко-далеко. Но сначала - последнее дело, Акайо не хотел так просто отпускать меня, да и нам нужны были деньги на поездку. В общем, в город
приехала богатая англичанка, сорившая деньгами направо и налево. Слухи о ее красоте быстро распространились по всей Японии: длинные белокурые волосы, манящие серо-голубые глаза, стройная изящная фигурка и невероятно бледная кожа. Грациозная, манерная, истинная аристократка...С каждым словом в моей голове все ярче и ярче складывался образ и, когда азиат продолжил, я уже знала, какое имя он назовет.
– Аннабелль Герво. Под покровом темноты мы пробрались в ее дом, чтобы обокрасть ее, казалось бы, ничего сложного, но... Аннабелль устроила настоящую кровавую резню. Несмотря на всю нашу магию, мы не были готовы к этому, не знали, что такие монстры существуют. Для моих братьев-колдунов эта ночь стала последней, а для меня... последней в образе человека. Я не знаю, что вампиршу тогда привлекло во мне, но она заинтересовалась мной и обратила в себе подобного. Белль научила меня охотиться, заметать следы, прятаться. Одним словом - выживать. Чем больше я узнавал ее, тем больше испытывал отвращение - она была жестока и хладнокровна, беспощадна и мстительна...
Я содрогнулась, вспомнив, как вампирша мучила меня и мою сестру: еще никто не вызывал у меня такого отвращения с первой секунды знакомства. Успокаивала лишь мысль о том, что этой суке не удалось выжить после взрыве в пещере.
– Помню, она даже долгое время пыталась соблазнить меня, но... мое сердце уже было занято. Подобный отказ стал настоящим вызовом для самоуверенной англичанки, - тут в интонацию Хиро впервые закрылись ядовитые, неприятные нотки.
– Через месяц, совладав с голодом, уверенный, что не причиню Нацуми вреда, я нашел ее и открыл правду. Она была в ужасе: назвала меня демоном, порождением зла, и вышвырнула за дверь, сказав, что не в силах смириться с моей новой сущностью. Я был в отчаянии и пошел туда, где мне не отказали бы - к Аннабелль. Помню, как она открыто злорадствовала, причитала, что предупреждала меня, но... я по-прежнему оставался холоден к ней.
Через две недели всю Японию сотрясла ужасная новость об исчезновении известной актрисы Нацуми Сато, - тут голос вампира дрогнул, он с силой сжал мои плечи, и я с трудом подавила готовый сорваться с губ стон.
– После нескольких месяцев безрезультатных поисков она стала числиться мертвой.
Он снова замолчал, продолжая до боли стискивать мои плечи, казалось, замкнувшись в себе. Не зная, как поддержать его, как выразить то, что чувствовала, я ласково положила свои руки поверх его ладоней.
– Мне жаль, - прошептала я, понимая, как глупо звучат мои слова.
– Я тоже искал ее, - после затянувшейся паузы отстраненно заговорил Накамура, когда казалось, что он уже не станет продолжать, - никак не мог успокоиться, сходил с ума, а затем решил сбежать от Аннабелль и отправиться в Европу. Но перед этим успел обратить братца в вампира, глупо надеясь, что он последует за мной, - губы азиата скривила неприятная, горькая усмешка, - но он, конечно же, возненавидел меня, ведь я лишил его всего...
В одиночку я начал много путешествовать, но нигде не задерживался надолго. На моем пути встречалось много людей, вампиров и других созданий ночи, имена и лица которых не остались в моей памяти, - Хиро на секунду замялся, впервые за весь рассказ обратившись прямо ко мне.
– Мне продолжать?
– Да, - хрипло сказала я, чересчур часто закивав головой, боясь разрушить атмосферу. Перед моим внутренним взором продолжали картинка за картинкой проноситься события его жизни.
– В 1816 году я, наконец, обосновался во Флоренции - этот город, как и вся Италия, покорил меня своим очарованием и красотой. Скопив за время странствий немаленькое состояние, я открыл собственный ресторан. Дело процветало и мои доходы росли одновременно с положением в обществе. Вскоре я стал уважаемым человеком, к мнению которого прислушивались самые влиятельные люди Италии, без моего присутствия не обходился ни один прием. На одном из таких приемов, в доме Боргезе, я познакомился со служанкой Габриэллой Кованни - темные волосы, пронзительный взгляд, она покорила меня своей вспыльчивостью и очарованием. Между нами, - тут он снова запнулся, волосы на моей макушке шевелило его горячее дыхание, - гм, вспыхнула страсть. Габи впервые пробудила во мне чувства после смерти Нацуми, о которой я старался не вспоминать. Пусть наши отношения и были мимолетными, но они вернули меня к жизни. В последствие мы стали хорошими друзьями, в 1818 я помог ей и ее сыну бежать и из страны.