Назови меня по имени, или Укротить миллионера

— Юля, — встревоженно произнесла я, поражаясь, на что пошла сестра ради перевоспитания богатенького сынка.

— Не юлькай мне тут! Не бойся, спать с ним не стану. Скажу, что эти дни, поэтому обойдемся без интима, — она хихикнула и уже голосом, способным разрезать металл, добавила: — А ты даже не думай отказываться! Поняла?

— А ты не дави на меня! — ответила в том же тоне. — Ты не представляешь, какой он… противный.

— Всего лишь? Ты в своем приюте возишься с облезлыми вонючими собаками, а тут же вполне приличный мужчина, не знающий, что такое настоящая жизнь.

— Не сравнивай!

— О, Господи, началось… Ладно, Вик, уговорила. Семьсот пятьдесят.

Я нахмурилась. Осмотрела пустынный дворик, откуда совсем недавно забрали детвору, так как уже начинало темнеть.

— Со своего кармана собралась добавить? — поразилась я.

— Нет. Начальство предлагало… — она замолчала. Вновь послышались торопливые шаги. — Он обещал миллион. Я тебе предложила только половину, предполагая, что придется потратиться на организацию этого «скромного» мероприятия, но некоторые даже денег не взяли, согласились помочь просто так. «Я не прочь поржать над салагой», — передразнила сестра чей-то мужской голос.

Я тем временем тоскливо оглядела пустые лавочки, желая присесть и переосмыслить творившийся вокруг меня дурдом. Семьсот пятьдесят тысяч мне даже с подработками не накопить! Но стоит ли поступаться своими принципами ради денег? Почему-то я была более чем уверена, что план сестры не крепче карточного домика, который в один момент непременно рухнет. Кем я буду тогда? Конечно, сейчас я зла, меня мало волнуют чувства Ходорова-младшего, и если бы с ним приключилась какая-нибудь пакость, то непременно позлорадствовала бы.

Но вдруг получится?

Я начала кусать губы, медленно направляясь к своему дому.

— Юля, это ничем хорошим не закончится.

— Не беспокойся, я тебя вытащу из любой задницы. Ты только сделай. Давай, Викусь, приручи тявкающую дворняжку. Знаю, хочешь же. Разве самой не интересно, получится ли? А так как в тебе течет моя кровь, то уверена, что справишься.

— Вообще-то, это в тебе моя, а не наоборот! — градус настроения резко повысился, но тут же рухнул ниже отметки «ноль», стоило заметить возле подъезда сидевшего на скамье Романа.

Он со скучающим видом взирал на звезды, изредка поглядывал по сторонам. А едва увидел меня, вскочил.

— Эй, чего замолчала?

— Смотрю на дворняжку и не хочу к нему подходить, — бездумно озвучила свои мысли.

— А хвостом уже виляет?

— Пирожные купил с масляным кремом. Эти, которые есть невозможно.

— Ну, пусть сам и ест! Так, все, мне пора. Удачки, тебе, сестренка. Люблю!

— И я тебя, — вздохнула, нажав на кнопку завершения звонка.

Опять. Она не услышала моего ответа, уверенная, что соглашусь. А разве будет иначе? Сперва я хотела поиздеваться над Ходоровым-младшим, в полной мере поквитаться за смерть отца, теперь же — просто забыть о нем. Мама была права — не нужна мне никакая месть. От нее только хуже, как в мыслях, так и на душе. Она словно вязкая вонючая грязь, которая липнет со всех сторон, и ее не снять, не смыть, не избавиться по взмаху волшебной палочки.

В очередной раз отругав себя за мягкотелость, поспешила к подъезду и прошла мимо миллионера, делая вид, словно его не знаю. Но разве это поможет?

— Я же попросил прощения, — увязался за мной хвостиком мужчина. — Сеструха, давай мириться. Я тебе пирожных принес.

— Рома! — резко развернулась я на ступенях, отчего Ходоров-младший едва не уткнулся в мою грудь.

Глянул на нее, ухмыльнулся, но после поднял глаза и вмиг стал серьезным. Чертов кобель! Он ни на йоту не поверил, что мы родня, и наверняка продолжит намекать на интим. Возможно, снова нападет, как случилось этим утром. Где гарантии, что в следующий раз окажется благоразумным и остановится? Может, сделать ему прививку от бешенства?

— Спасибо, дорогой братик, что потратил мои последние деньги на пирожные, которые даже есть противно.

Я покачала головой и поспешила попасть в свою квартиру, однако захлопнуть дверь перед лицом миллионера не успела. Он, словно мелкая шавка, успевающая протиснуться в любую щель, уже зашел внутрь и по-хозяйски начал разуваться.

— Уверен, ты преувеличиваешь! — сказал и направился в кухню.

— Только посмей залезть в холодильник! — крикнула вдогонку и усмехнулась: там все равно ничего нет.

Одна прожорливая свинья сперва все покусала, а затем выбросила в мусорное ведро. Я, конечно, девушка не из брезгливых, но доставать не стала, хотя было очень жалко прощаться с хорошими продуктами.

— Не хочешь поставить чайник? — доброжелательно произнес выглянувший в коридор Роман. Он посмотрел на дверь ванной комнаты и, едва указав на нее, словно спрашивая разрешения, быстро отправился туда.

— Хочу, — пробормотала, а вместо этого пошла переодеваться. — Но на перекус нет времени.

Сменила майку, накинула сверху вязаную кофту. Хотела бы еще причесаться, но просто собрала волосы в высокий хвост.

— На свидание? — заметил мои сборы миллионер.

— Да, Рома, побегу на встречу с толпой подвыпивших парней, которым постоянно не хватает мелочи. Чего стоишь? Бери свои пирожные, и пойдем — тебя пора выгулять.

— Ты это о чем? — поинтересовался он, вытирая лицо полотенцем.

— Говорю, покажу тебе небо и звезды — романтику, в общем. Увидишь, чем занимаются люди, когда не шастают по барам.

— А нельзя остаться дома?

— Чтобы ты мне еще что-нибудь порезал, а потом в мусорку выкинул? Нет, спасибо. Дома я тебя одного не оставлю. Мало ли, вынесешь еще чего, чтобы выручить хоть немного денег.

— Да здесь… — начал миллионер, но благоразумно прикусил язык. — Дурдом!

Глава 8. Роман

Я искренне негодовал из-за происходящего. Мало того, что желудок начал пожирать соседние с ним органы, так еще и сеструхе вздумалось ночевать не дома. Нет, у меня давно вошло в привычку покидать квартиру с наступлением сумерек, ведь в это время начиналось все самое интересное. Но не сегодня! Сейчас я отдал бы многое за обычный плотный ужин и спокойный сон.

Нагнав торопливо шагающую девчонку, мысленно напомнил себе: в данный момент мне отдавать-то нечего! И по странному стечению обстоятельств необходимо расположить к себе эту, можно сказать, незнакомку. Ведь она — единственное звено между моей прошлой жизнью и творившимся сейчас безумием. Что мы родня — не поверю. Потеря памяти? Сто раз «нет»! Я слишком отчетливо помнил каждое прожитое мгновение, чтобы начать сомневаться. И ожидая ее перед подъездом, лишь больше в этом убедился. Рубашка… Если я бедный разгильдяй, как утверждала эта обиженная особа, то откуда на моей одежде бирка дорогой марки? Да я даже мог назвать, когда и где купил ее!