Назовите меня Надеждой

– Насть…, - позвал меня Влад.

– У меня рак, - выдохнула я, и разрыдалась.

– Я сейчас приеду! – крикнул он в трубку.

В автобусе было нестерпимо душно, и некоторые пассажиры то и дело возмущались, мол, неужели нельзя было поставить кондиционер? Ведь дорога-то неблизкая! Мы с Владом тоже изнемогали от жары, особенно я, но предпочли не участвовать в общих стенаниях. Я энергично обмахивалась веером, так, что моя правая рука разболелась не на шутку.

– Потише, - сдерживая смех, шепнул мне Влад. – Ты машешь так, что у позади сидящей женщины вздымается челка.

– Думаю, она мне только спасибо должна сказать, - шутливо отмахнулась я.

Мы ехали уже полтора часа, и это время казалось вечностью, а сколько еще впереди!

Влад протянул ко мне руку, и обнял, притягивая к себе. Я положила голову ему на плечо, и задремала. Мне снился санаторий, снилось море, снилось предстоящее счастье, и неважно, что впереди меня ждали курсы лучевой терапии, болезни, страдания. Сейчас мне было хорошо и спокойно. Сейчас я была счастлива.

Я не сразу поняла, что произошло, когда из сладостной неги меня выдернул резкий то ли удар, то ли толчок. Я растерянно заморгала, уставившись на Влада.

– Что это? Что произошло? – испуганно спросила я мужа.

– Колесо вроде лопнуло, - хмуро ответил он. И правда - в задней части салона что-то громыхало, звенело, падало. Кажется, там не только колесо лопнуло, там еще и детали отваливаются! Я с ужасом заметила, что автобус едет по дороге, петляя то влево, то вправо. Проще говоря, мы ехали зигзагом. В автобусе раздался оглушительный визг, когда стало заметно, что навстречу нам мчится грузовой фургон. Мой рот открылся и застыл в беззвучном крике, а может, его просто не было слышно. Салон автобуса пронзили истеричные, нечеловеческие крики и эти крики были последним, что я запомнила.

В операционной был переполох. Доктора суетились и громко говорили. Я слышала разные непонятные слова и фразы, но все они проносились мимо моих ушей. Вообще, звук здесь был какой-то странный, словно я слышала все за стеклом.

Я, не отрываясь, смотрела на операционный стол, на котором лежало мое тело. Я не хотела смотреть, но все же смотрела. Мне делали сразу две операции – на голову и на живот. Я слышала только, как кто-то из хирургов сказал: «лопнула селезенка». Наверно, ее они и удаляют.

Было странно смотреть на себя со стороны. Мое тело и мое лицо пугали меня. Это была чужая, незнакомая мне я. Это странно, ведь смотрясь в зеркало, мы не пугаемся самих себя. Мы без страха и волнения осознаем, что это мы и совершенно спокойно узнаем в отражении себя. Сейчас же было все иначе. Я смотрела на себя и не узнавала, словно это была не я, словно я видела это лицо впервые.

Я заплакала, но никто не увидел моих слез, никто не слышал моих рыданий. Стало так страшно, что хотелось закричать, но от осознания того, что никто не услышит крика, становилось еще страшнее. Казалось, что вот-вот остановится сердце, но ведь я не могу умереть. Ведь я уже мертва.

Я больше не могла смотреть на это. Мне захотелось уйти отсюда, и как только я захотела этого, то тут же ощутила невероятную, неправдоподобную легкость, будто я стала невесомой. Я поняла, что поднимаюсь куда-то вверх, в поток ослепительного, почти белоснежного света. Да, свет был белым. Мне не было страшно. Наоборот, я ощутила радость, почти восторг. Было легко-легко. Я знала, что мне больше не будет больно. Никогда. Я поднималась все выше и выше, но не видела ничего, так как из-за ослепительного света пришлось закрыть глаза. Смерть это вовсе не туннель, это поток света – бесподобного, яркого, теплого. Хотя, наверно, у кого как. Я не знала, куда он несет меня, но я не боялась, полностью доверившись ему.

Интересно, что ждет меня дальше? Как выглядит мир умерших, и встречусь ли я с теми, кого уже нет на земле? Увижу ли я свою бабушку и давнюю знакомую, что умерла, когда нам было по двенадцать лет? Очень хотелось бы ее увидеть! Увижу ли я Бога? Как Он выглядит, и что я скажу Ему, когда увижу? Существует ли рай и существует ли ад? И куда попаду я? Я заволновалась. Мысль о последнем немного встревожила меня.

Поток света рассеялся, растворился, и я обнаружила себя стоящей на полу. Хммм… Я ожидала увидеть какую-нибудь поляну с зеленой травкой и щебечущими птичками. Но, то место, в котором я оказалась, было похоже на зал ожидания в аэропорту или вокзале. И что же это значит? Значит ли это, что я должна ждать? Но ждать чего?

Я неуверенно сделала несколько шагов, и, заметив два черных стула, присела на один из них. Ладно, без паники, Анастасия. Чему быть, того не миновать. В конце концов, хуже уже не будет! Ну, если только я не накосячила за всю свою не очень долгую жизнь настолько, чтобы попасть в…то место, что так встревожило меня. Я стала думать. Я погружалась в собственные воспоминания. Сколько добрых дел я совершила? А сколько плохих? А были ли плохие? Наверно, были. Много раз я проходила мимо нищих, не подав милостыню. Большинство я принимала за спившихся.

Да, это мне непременно учтут.

Зато я часто кормила кошек. Просто я их очень люблю. Любила.

Но ведь я никогда не отказывала в помощи, если кто просил. Или все же бывало, что отказывала?

Вздохнув, я открыла глаза, и стала осматривать это странное место, в котором очутилась. Кроме меня здесь никого не было. Тем не менее, это место нравилось мне. Уж не знаю, почему. Оно казалось мне знакомым, будто я уже бывала здесь раньше. Бред, конечно, но все же, ощущение дежавю не покидало меня.

Ну, конечно! Это же зал ожидания! Зал ожидания аэропорта! Я там была всего один раз, когда мы с Владом летели в Турцию, чтобы провести медовый месяц. Помню, я точно так же сидела на стульчике, и мечтательно представляла себе, что совсем скоро отправлюсь туда, где буду счастлива целых десять дней! Мне тогда было так хорошо и радостно, что просто не описать словами. Предвкушение счастья ничуть не хуже самого момента счастья. Сейчас я ощущала себя почти также, как тогда. Я предвкушала счастье. Жаль, что со мной нет Влада. А может, я для того и оказалась здесь, чтобы дождаться его?

Скорее почувствовала, нежели услышала за своей спиной тихие шаги. Я робко обернулась, и девочка пугливо остановилась. Кто она и почему здесь оказалась? Она была очень хорошенькой – маленькая, лет пяти-шести, со светло-русыми, как у меня, волосами, и пронзительными ярко-зелеными глазами. Как у Влада. Смешно сравнивать незнакомого ребенка с нами. Но она, правда, была похожа на нас. Может быть, она как напоминание о том, что я никогда не хотела детей? Может быть, я должна раскаяться и пожалеть? Но в чем смысл? Я никогда не делала абортов, и даже пыталась забеременеть. Нет, странно это.