Называй меня Богом

Ринна исчезает в ледяном вихре, погрузив комнату в холод. Отчего-то, на какую-то секунду, мне кажется, будто она вспомнила давно забытое и жалеет. Но ведь Охотник не жалеет, правда? Или нет?

Прижимаю к себе Кару собственническим жестом. Скорее неосознанно, чем понимая, зачем. От слов Ринны жутко там, глубоко внутри. Иметь такое и потерять из-за глупости и прихоти, отказавшись от любой помощи… Отметаю эти мысли, обещая себе подумать потом. Хотя, вру, конечно.

– Она странно говорила сейчас, - задумчиво замечает моя темная любовь, - столько боли в голосе.

– Просто Ринна теряла. Это всегда больно, котенок.

– Мужчина? – небесные глаза глядят на меня, проникая прямо в душу.

– Не только, - вздыхаю, – все сложно.

– Я хочу знать, - тянет меня за прядь волос. Моя маленькая Темная своенравна.

– Тогда смотри, - позволяю ей проникнуть в свой разум и увидеть.

***

– Она не помнит меня, - тихо.

Он сидит на высоких каменных перилах, всем своим видом выражая обреченность. Позади лишь бесконечность неба и острые скалы далеко внизу. Я никогда не боялся за него раньше, ведь для метаморфа открыть крылья – это дело не более трех секунд. Но в таком состоянии Вассаго похож на куклу, выполненную из живой плоти. И, мне кажется, что он с радостью примет судьбу, если та решит подарить ему забвение хоть каким-то способом.

– Помни о ребенке, - внушаю я. – Диран потерял мать, ты хочешь лишить его еще и отца?

– Я помню, Эйд, - лицо на мгновение освещает улыбка, напоминающая о прошлом счастье, - и пекусь о нем тоже. Зачем моему мальчику такие родители? За что? Мать, потерявшая всю память, и отец, убитый горем.

– Поэтому оставим его одного? – я злюсь, и вокруг вспыхивают золотистые огоньки.

Фигура напротив чуть поворачивается, чтобы видеть бездну, раскинувшуюся позади. Плечи опущены, дыхание ровное, руки покоятся на коленях. Он полностью похож на мир, в котором обитает – безмятежные Восточные Сады Истины, которая перекочевала в свой Льдистый Дворец на севере. И, почему-то, мне кажется, что спокойствие это сродни смирению близкой смерти. Будто Васс уже решил, и никакие мои слова не смогут изменить того, что мое творение будет делать.

– Я много молился, отец мой, - начинает он, глядя вдаль.

Ветер играет со светлыми волосами и длинными полами одежды, а я все жду, когда же метаморф окончит фразу. Но он молчит и лишь шелест воздуха, играющего с лепестками, нарушает абсолютную тишину.

– Она теперь не слышит молитв, - подталкиваю к разговору я.

– Я молился Праматери.

– А она не слушает их еще дольше, - молиться Великой Пустоте – это как бросать монеты в бездонный колодец, в надежде, что они когда-нибудь достигнут дна.

– Мы заключили сделку, - он не поворачивает головы, и лишь сдавленность в голосе говорит об эмоциях, испытываемых сейчас.

Я же поражен. Эллинайе ответила ему? Так какова же должна быть сила любви, если сама основа основ его слышит молитвы?

– Она позволит мне жить вечно, но заберет Дирана. От тебя я прошу лишь забвения. Ждать и помнить обо всем – это пытка.

– А твой сын? Что будет думать он?

– Я поговорил с ним. Он умный мальчик. И знает, что его любят. Что всегда будут любить. Пожалуйста. Сделай это для меня, отец…

А в воздухе кружат розовые лепестки, и стоит горьковатый запах. И, наверное, есть смысл в его словах и действиях, заметный лишь самому моему творению, неподвластный мне. Такой глубокий, что заметить его не в силах даже Бог. Поэтому я решаю удовлетворить эту просьбу. И тоже молиться, хотя она и не слушает молитв.

***

– Все так… грустно, - в её глазах затаенная боль.

Тогда я был зол. А понимаю Вассаго лишь сейчас. Если бы передо мной встал такой выбор, то он непременно оказался бы в пользу любимой. Для нее.

– Да, - киваю я, – готова, домой?

Глава 11

Часть первая.

Клятва.

***

Я владею тобой,

Я твоя,

Ты знаешь причины?

Ты – Светлый мой,

И я, Тьма,

Выбираю такого мужчину.

Покоряй и имей,

Это рай,

Это адово пламя.

В свете ярких лучей

Обладай;

Брак, навек обрученный Богами.

Я Богиня Огня.

Правы сны.

Мы едины, в том сила!

Поприветствуй меня.

Это мы.

Я люблю, как тебя никогда ни одна не любила!

Когда сжигаешь много калорий, то следует их восполнять. А покушать я люблю. И так странно, и необычно, и удивительно, что можно просто тянуть Бога Огня за руку вниз в направлении кухни. И он будет подшучивать, флиртовать и заигрывать. Хотя, я могла бы ожидать подобное после долгожданной страстной встречи, и активно начавшегося утра.

Мои мышцы ноют от тренировок, а может больше от наших с Эйдом занятий. Голод мучает сильный, даже несмотря на усталость.

На кухне нас ждет Рина, развалившись на подоконнике. Охарактеризовать ее внешний вид я не решаюсь, но выглядит она еще более вымученной.

Настолько, что сразу же с нашего появления начинает читать лекцию о возможном обмене энергетикой. Да еще и с наглядным пособием - демонстрируя ленты энергетических токов так активно, словно очень хочет отвлечься от... снедающей ее боли.

Я, конечно, могу об этом подумать. Обмен желаниями, эмоциями, страстью... и еще дополнительно энергией. "Передать то, чего не хватает партнеру..."

Гляжу на Эйда. Что ему может не хватать? Чего-то во мне?

Лана язвит по отношению к себе, тем самым скрывая муки от небезразличных к ней. Решает, видимо, сообщить нам все новости и свалить куда-нибудь подальше.

Уроки как таковые закончились. Теперь мастерство оттачивать мне. Пригласила после заняться навыками владения оружием. Это придет. Я лишь кивнула в знак согласия.

– Светлый брат, береги ее. Береги как саму свою жизнь. Потому что терять хреновая штука…

Темная попрощалась и исчезла, наполнив воздух холодным отчаяньем. Я поежилась скорее от ее слов, нежели низкой температуры вокруг.

Эйдан обнял сильнее. Что именно его гложет в это мгновение? Или и на него так сильно подействовало признание Зариланны?

– Она странно говорила сейчас, - тихо отзываюсь, - столько боли в голосе.

– Просто Ринна теряла. Это всегда больно, котенок...