НЧЧК. Командировка

Ночь уже слизнула крошечный кусочек лунного диска. Март близился к концу, и до настоящей весны оставался какой-то небольшой шажок. Еще день-два – и в мир придет тепло, брызнет молодая зелень, и все снова начнется заново. Так и должно быть. И так будет.

Циничный романтик Дзир, дроу по национальности и воин по призванию, высунул локоть в открытое окно «нуэно» и получал удовольствие от скорости, ветра и ночной романтики пустынной дороги. В особо циничной форме, разумеется. Он щурился на луну, тихо мурлыкал под нос любимую песенку «Элеватора» про соколов с королевнами и время от времени поглядывал в зеркало заднего вида на парочку крепко спящих Светлых.

Нолвэндэ прижалась к Эрину, уткнувшись носом ему под ключицу. А тот, бессильно уронив голову назад и безуспешно сражаясь с отпадающей нижней челюстью, в свою очередь, крепко обнял девушку. Их пальцы переплелись. Рядом на сиденье в сумке громко храпела крыса по имени Солнышко.

Слушавший музыку в плеере Меноваззин перехватил возмущенно-завистливый взгляд сородича и поднял брови в немом вопросе. Мол, что не так?

– Ты видишь?! – прошипел дроу. – Нет, ты видишь, какие это галлюцинации? Почему эти придурки делают проблему из всего на свете?

– А! Ну что ты хочешь, командир? – вздохнул философски настроенный спецназовец. – Свет – дело тонкое.

О предсказании Праматери Всех Гоблинов он Дзиру так ничего и не сказал. А зачем?

ГЛАВА 13

25–26 марта

Это все остальные командировочные попадают с корабля на бал, а Эринрандир ап-Телемнар – всегда только из огня да в полымя. Рабочий день начался со скандала. Ликование дриады Желудьковской по поводу возвращения «любимого» сотрудника вылилось ведром с грязной водой на его выглаженные форменные брюки и начищенные до блеска туфли. И только спринтерская скорость бега и близость женского туалета спасли дриаду от принудительного надевания опустевшего сосуда на голову. Пришлось идти на совещание к Ытхану в старых запасных джинсах и кроссовках, чьи разноцветные шнурки всегда действовали на орка прямо-таки возбуждающе.

На совещании в присутствии всех начальников отделов Эрин был матерно выруган, заклеймен психопатом и засранцем. Потом без всякого плавного перехода, точно так же публично, ему спели величальную песнь и, образно говоря, чело увенчано было венком победителя – Ытхан Нахырович давал сольный концерт в любимом стиле «салат из кнута и пряника под острым энчечекистским соусом».

Добрые соратники приветствовали разоблачителя колдубинского маньяка аплодисментами. Все уже знали и про бензопилу с зубушками, и про дриадский допрос. Не учреждение, а аквариум.

Однако же триумф следователя длился очень недолго. Бухгалтерия урезала премиальные вдвое, а график дежурств никто не отменял. Следующую ночь Эрину предстояло дежурить по управлению в компании с Меноваззином. Мысленно эльф ругнулся, так как намеченный разговор с Нолвэндэ откладывался на целые сутки. А с его напарницей медлить нельзя. Она девушка непредсказуемая.

– Поедете в прокуратуру и к судье, – напомнил Эрину начальник, когда они остались в кабинете одни. – С вами хотят побеседовать. И будь там предельно вежливым.

– Когда это я хамил?

Но Ытхан не был расположен к шуткам.

– Эринрандир, я тебя очень прошу, – серьезно сказал он. – Я лично перед прокурором на брюхе ползал, чтобы он не давал хода разбирательству по твоим персональным художествам в Колдубинске. Сам знаешь, никто не посмотрит, что ты меньше чем за неделю вычислил маньяка. Комитет по этике вас с Нолвэндэ на куски порвет. Себя не жалко, девочку побереги.

Это был запрещенный прием, и подлый орк прекрасно знал, что ради напарницы капитан ап-Телемнар молча проглотит все прокурорские наезды. Желчные дядьки и неудовлетворенные тетки из Комитета начнут рыться не только в подробностях колдубинской эпопеи, но обязательно сунут нос в личную жизнь энчечекистов. А ну-ка, свободные от брачных уз мужчина и женщина работают вместе уже пять месяцев подряд, живут дверь в дверь и ездят в командировки. А не спят ли они в одной постели? А если спят, то как это отражается на показателях раскрываемости? Эрину-то что, он и не такое пережил, а леди Анарилотиони-младшая сразу потянется к кобуре.

– Хорошо. Вам не придется за меня краснеть. Я буду паинькой, – твердо пообещал эльф и добавил: – Вот только Нол останется. Нечего ей делать у Тамаринда.

– Эрин…

– Ытхан, ты знаешь, каков наш господин Стробил в личном общении. Хочешь, чтобы она ему отстрелила яйца?

Прокурор был лешим, что после колдубинских событий отнюдь не добавляло ему симпатии в глазах мыслечтицы. А помимо всего прочего, у областного прокурора имелась нехорошая привычка запугивать собеседника тюрьмой по любому поводу. Приятного мало, но несмертельно.

– Эрин, завязывай держать девчонку в коробочке, обложенной ваткой, – нахмурился орк. – Нолвэндэ – энчечекистка, а не ребенок. Пусть учится огребать звездюлей в высоких кабинетах.

Но капитан уперся рогом и отказался прислушиваться к аргументам начальства. И сколько Ытхан ни уламывал эльфа, сколько ни убеждал, Эринрандир твердо решил принять огонь на себя. Ну не объяснять же, что в ближайшие семьдесят два часа Нол нужна ему в хорошем расположении духа, спокойная и здравомыслящая.

– Хватит того, что я регулярно огребаю от всех, кому не лень, в первую очередь от тебя.

– Балрог с тобой! – сдался орк. – Если сумеешь отбиться за двоих, то дерзай. Главное, бензопилу с собой не бери.

– Да не переживай, Тамаринд поорет и успокоится. А я буду тихим и смирным, аки овечка, – ухмыльнулся капитан.

Расчувствовавшийся орк по-отечески прижал его к пузу.

– Завтра после ПДПС можешь считать себя в отгуле. Выглядишь ты паршиво. Отоспись, отдохни и вообще.

– Можете считать, – поправил Эрин, – мы – это я и Нолвэндэ.

Ытхан сразу подозрительно прищурился.

– Гляди, ап-Телемнар…

– Что? – Эльф тут же прикинулся той самой невинной овечкой, изобразив томный трепет ресниц.

– То самое! – грозно рявкнул орк. – Ты со своей смазливой мордой допрыгаешься до визита Аэриэн верхом на грифоне.

Вот уж кого Эринрандир боялся в последнюю очередь, так это леди Анарилотиони-старшую.

– Как думаешь, прокурор переживет мои джинсы? – спросил Эрин у напарницы, придирчиво изучая мятые штанины.

– Не знаю. А тебя вызывают в прокуратуру? Меня тоже? – встревожилась девушка, оторвавшись от своих бумажек.

– Нет, только меня, – заверил ее капитан.

– Будут хвалить или ругать?

Эрин хотел было соврать, но передумал. В конце концов, неужели он настолько не доверяет напарнице, чтобы постоянно держать ее в счастливом неведении относительно реалий службы в НЧЧК?

– Скорее ругать, чем наоборот. Я просто не хочу, чтобы нас вызвали на Комиссию по этике. Нам это совершенно не нужно, согласись.

– Может, мне все-таки поехать с тобой?

– Не стоит. Правда. Я сам разберусь.