Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба»

«Теневые правители мира» (слава богу, не всего ещё) до предела едко критиковали столь недавно уважаемого ими сэра Арчибальда. За что критиковали? За то, что не сумел, введя их в заблуждение, единомоментно сокрушить ненавистную Россию. Вот все предыдущие правители Великобритании за четыреста лет, клубмены со своими председателями за двести, неизвестное число «сионских мудрецов» с сотворения мира того же самого добиться не сумели, но к ним – никаких претензий! Очень, получается, мистер Боулнойз почтенных джентльменов обнадёжил. А такое не прощается. Как не прощается засидевшейся старой девой неисполненное обещание жениться.

– Мне крайне лестно было вас послушать, – сказал Арчибальд, выходя из тени портьер, – особенно когда мистер Пейн отказался признать меня самим дьяволом или хотя бы его инкарнацией.

Его внезапное появление ввергло почтенных охотников в смущение. Всё же не принято, даже за глаза, говорить о коллеге, тем более – намного старшем, не весьма корректные слова.

Он прошёл к председательскому столу, презрительно взглянул на бутылки с очень плохой минеральной водой и на чашки чая, разливаемого лакеем в белой куртке (не в ливрее почему-то).

– К сожалению, я и вправду не дьявол. Обычный человек, способный ошибаться, как все, и проигрывать противнику, оказавшемуся сильнее меня. Но что сказать о вас, джентльмены? Россия ещё не рухнула, не превратилась в «чёрную дыру» на карте мира? Неужели в этом виноват только я? Отчего же никто из присутствующих не вспоминает об очень интересном моменте…

Он сделал очень длинную паузу, достал из нагрудного кармана бледно-зелёную сигару в целлофановой обёртке, распаковал, прикурил от чужой, лежавшей на столе зажигалки.

– Насколько мне известно, за последний год каждый из вас заработал на операциях, связанных с проектом, никак не меньше трёх миллионов полноценных фунтов. И без всяких налогов. Вот вы, герцог, – Арчибальд сделал жест в стиле римского сенатора эпохи Республики. – Назвать? Сколько и на чём именно?

Герцог Честерский спрятал глаза. Остальные славные охотники тоже зашевелились. На такие вопросы джентльменам отвечать не хотелось. Даже в своём узком кругу. Арчибальд был уж слишком прав. Деньги получили все, деньги были не так чтобы уж очень чистые, и налогов с них не заплатил никто.

– Считаем тему закрытой? – усмехнулся Арчибальд. Он привык к тому, что подобного типа людей следует угощать алкогольными напитками до предела их биохимических возможностей. Потому налил себе и взглядом приказал другим не отставать. Строго приказал.

– Вот и хорошо. Как в одной песне пелось: «Козырей в колоде каждому хватило». Поэтому я должен на некоторое время вас покинуть. Возможно, на неделю, возможно, на месяц. Неотложные дела, джентльмены. Продолжайте жить, как жили. Я это специально подчёркиваю. Все начатые программы продолжайте, реагируйте на изменения обстановки строго в соответствии с нашими разработками. И ничего сверх этого.

– Вы нам опять что-то хотите навязать? – прищурившись, приподнялся с кресла господин Пейн, самый аполитичный человек в совете клуба, объехавший три континента, истративший несколько сотен патронов с дробью «семёрка», чтобы добыть легендарную «серебряную ржанку» [82] , увы – безуспешно. А на «Кроссворде» не заработавший ни единого фартинга.

– Уж вам, сэр, ни в коем случае, – почти раскланялся Арчибальд и протянул навстречу стакан. – Только посоветовал. Вам лично могу предложить сафари в очень интересном месте, там, возможно, вы найдёте то, что искали всю жизнь. Всем остальным джентльменам – аналогично. Хозяин – барин. Хочет – живёт…

82

Ржанка – представительница семейства ржанковые (60 видов), отряда ржанкообразные (система классификации окончательно не отработана, включает от 11 до 18 семейств). Ржанка серебряная – существо гипотетическое, нечто вроде аналога пресловутой синей птицы, лично изготовленное чучело якобы приносит охотничье счастье. См. соответствующую литературу.

После этого сравнительно конструктивного разговора, во время которого Айвори Гамильтон-Рэй ухитрился не произнести ни единого слова, Арчибальд простился со всеми за руку и откланялся, произнеся с порога нечто странное:

– Князя Скорбной Памяти спросили об Алтаре Земли. Цзай Во ответил: «Владыка Ся использовал сосну, у иньца применялся кипарис, а чжоусец избрал каштан, чтобы народ дрожал от страха.

Услышав это, Учитель сказал:«Свершенного не объясняют,За то, что сделано, не увещают,И в том, что было, не винят».

Когда двери за Боулнойзом закрылись, господин Пейн, допив виски, спросил, ни к кому специально не обращаясь:

– И как это прикажете понимать?

Одли, окончивший два университета, ответил, что это наверняка что-то из Конфуция, но вне контекста звучит не слишком ясно.

– Куда же яснее? – не согласился герцог. – Память о случившемся у нас скорбная, какой ещё ей быть, Боулнойза вполне можно считать её Князем, и ничего из «свершённого» он так и не объяснил.

– Осталось выяснить, кто, в таком случае, Учитель, – со всем доступным ему сарказмом сказал Гамильтон-Рэй.

Глава девятая

Императору было чем заняться и кроме «Мальтийского креста». Идея, конечно, была намного заманчивее, чем возвращение, например, Константинополя и Проливов, кто же будет спорить. Удвоить территорию Империи, получить полтораста миллионов новых подданных, технические возможности, невиданные в мире. Совершить, можно сказать, геополитический и технологический скачок на века вперед. Как, например, из эпохи Николая Первого сразу в двадцатый век, причём располагая необходимым для освоения нового уклада жизни контингентом культурно и технически подготовленного населения. Уйдя в такой отрыв, можно не опасаться, что в обозримом будущем какая-нибудь держава Россию догонит!

А всё же не верилось отчего-то. Именно в силу грандиозности плана и прямо-таки пугающей его простоты. Поймать в ограниченной акватории с применением современной снасти Золотую Рыбку, «только и делов». Отказываться от сказочного шанса Олег Константинович не собирался и дал своим помощникам карт-бланш. Делайте, мол, что хотите и можете, только предъявите результат. Любой успех будет оценён и одобрен. Но одновременно Император от этого дела решил несколько отстраниться, как Александр Второй от завоевания Средней Азии.

Как оно тогда было? Значилась на картах неосвоенная, никому фактически не принадлежащая территория от Оренбурга до Памира, застрявшая где-то между временами Александра Македонского и Чингисхана. На запад совершали из неё бесконечные набеги орды грабителей и работорговцев, с юга-востока точили зубы на эти земли британские империалисты. Любой шаг вперёд грозил новой войной России, истощённой двумя предыдущими и сотрясаемой внутренней смутой. Оставаться на прежних рубежах было невозможно, двигаться вперёд – тем более.