Не бойся, Люся!

Чертовы линзы резали глаза, оттого что плакала. Как только Михаил ушёл, я тут же вытащила их и сжала в кулаке. Ничего, куплю новые.

Домработница Ирина принесла чашку чая и присела рядом.

– Как вы себя чувствуете, Люся? – поинтересовалась она. – Может быть, принести чего-нибудь поесть?

– Я не знаю, – ответила я ей честно. – Есть я точно не хочу. Спасибо.

– Вы все еще в шоке. Давайте я вам постелю в спальне для гостей? Оставайтесь ночевать. Завтра утром хозяин даст машину, и вы спокойно вернетесь домой.

Я приподнялась с дивана и опустила ноги на пол.

– Ира, спасибо вам. Я, пожалуй, сейчас уеду.

– Что вы, что вы! Дождитесь Михаила Сергеевича. Небезопасно вам уходить вот так в данный момент.

– Ира, захотят убить – убьют. Я домой.

Я встала с дивана, взяла сумку и пошла на выход.

Машина, на которой я приехала, все еще стояла во дворе. Трупа водителя в машине уже не было, и кто-то даже успел вымыть сиденье, руль и стекло от крови. "Быстренько же ребятки работают у Михаила Сергеевича," – подумала я и села за руль. Ворота автоматически открылись, и я выехала на проселочную дорогу. Видимо, парень, который контролировал въезд и выезд, подумал, что так и должно быть. Правда, получит нагоняй, когда хозяин вернется.

Я вела машину в каком-то дурмане. Все казалось мне каким-то страшным сном. Будто бы все это происходит не со мной. Выбравшись наконец-то на трассу, я открыла бардачок и нашла там сигареты и еще одну бутылку «Буллет Бурбон». Водитель, имя которого я, к сожалению, даже не успела спросить, видимо, был хорошо подготовлен к поездке со мной.

Пока горел красный, я отпила из горлышка бутылки и закурила сигарету.

Добравшись наконец-то до дома, я припарковала машину во дворе. Продолжая пить «Буллет» из горла, я сидела в машине еще минут пятнадцать и думала о несчастном водителе, который получил пулю в лоб, о пакете, из-за которого все это случилось. О Михаиле, о его руках и глазах.

"Ну и ночь выдалась," – вслух сказала я сама себе, вышла из машины и, пошатываясь на каблуках, поковыляла домой.

Открыв двери квартиры, первое, что я увидела, – горел свет на кухне. Будучи уже нетрезвой, я все еще помнила, что лампочка у меня на кухне перегорела. Значит, свет гореть не может. Ну никак не может!

Тихо открыв шкаф в прихожей, я вытащила из него биту, которую Макс как-то оставил у меня после продажи его старой машины, в которой он всегда ее держал. Сердце предательски громко стучало. Я скинула туфли и, стараясь не издавать ни единого звука, медленно двинулась к кухне.

– Ты что, офонарела? – выругался Макс, когда я влетела в кухню с битой.

– Это ты офонарел! – разозлилась я. – Как ты тут оказался?

– Сама ключи дала. Что, забыла? – удивленно спросил он.

– Забыла забрать обратно! – недовольно сказала я. – Вот уж это точно: забыла так забыла!

– Люська, хватит злиться, – поднялся Макс со стула. – Я вон тебе свет починил, ужин приготовил. Ты что, опять пила? – раздосадовано спросил он. – Ну сколько можно?

– Слышь, отвали, а? – безразлично сказала я.

Слушать его лекции не было ни сил, ни желания.

– Хочешь тут переночевать – ночуй. У меня тяжелый день был. Я спать.

Развернувшись, я пошла в спальню.

Я завалилась на кровать, как обычно не снимая одежды, и попыталась уснуть. Я чувствовала, как Макс расстегивает платье, снимает его с меня, как накрывает меня одеялом, как ложится рядом, как притягивает мое уставшее и сонное тело к себе, обнимает и вдыхает запах моих волос…

Кажется, во сне я услышала голос Михаила.

– Не боишься? – спросил он.

– Не боюсь, – ответила я и расплылась в улыбке…

* * *

Я проснулась около двух часов. Макса в постели уже не было. Дойдя босиком до кухни, я обнаружила завтрак, оставленный на столе, и записку «Я в суде. Позвони, как проснешься". Естественно, звонить я никому не собиралась. Есть не хотелось. Я достала из своего любимого шкафа ментоловые сигареты, сделала быстро кофе в машине и абсолютно голая вышла на балкон. Благо, живя на девятом этаже и имея застекленный балкон, я могла себе это позволить. Макс точно не оценил бы мой выход.

Высунув голову в окно, я курила. На улице было безлюдно. "Работают люди. Вот именно – что там у меня с работой?" – подумала я и услышала, как раздался звонок в дверь.

Затушив сигарету, я побежала в ванную, накинула халат и открыла входную дверь. Передо мной стоял Габриэль собственной персоной.

– Тебя спрашивать "Кто там?" не учили? – поинтересовался он.

Я со всей силы захлопнула дверь прямо перед его носом, крикнула "Кто там?", затем открыла дверь и спросила, глядя в его темные глаза:

– Так сойдет?

– Очумелая ты, Люська, ей богу!

Я схватила его за черную рубашку и втянула в квартиру.

– Ты куда меня вчера послал? – злобно прошипела я. – Водителя твоего грохнули. А если бы меня? Я еще, знаешь ли, жить хочу.

– Убери руки, – тихо сказал он, и я отпустила его.

– Не за бесплатно же ездила. Вот здесь оплата твоего труда, – вытащил он из кармана толстый конверт. – Бери давай!

– Вот и возьму, – схватила я без раздумья пухлый конверт. Развернулась к трюмо, на котором стояла сумка, открыла ее и вытащила пакет.

– Твой пакет и ключи от машины. Она припаркована внизу около второго подъезда.

– Спасибо, дорогуша! – расплылся в улыбке он. – Возьми пару дней отгулов, а потом возвращайся на работу.

– Я подумаю, – все еще недовольно смотрела я на Габриэля.

У меня было много вопросов к нему. Но я понимала, что ни на один Габриэль не даст ответ. Убитый водитель его совершенно не интересовал.

– Звони, если что, – вышел он, аккуратно прикрыв за собой дверь.

* * *

В понедельник была просто отвратительная погода. Ни одного намека хотя бы на один, способный пробиться сквозь темные облака солнечный луч. На улице было ужасно душно, все шло к тому, что пойдет сильный дождь.

Надя как назло заболела, а значит, разбирать товар сегодня придется мне одной. То еще занятие! Скучно до умопомрачения.

Когда я вошла в магазин, Габриэль уже был в офисе и сидел над какими-то бумагами. Махнув ему рукой, я прошла за витрину и принялась открывать свою смену.