Не буди короля мертвых

— Рейв, я… — прошептала она тихо, обхватив его лицо ладонями, когда они оба на миг замерли. — Я люблю тебя…

Что-то остро-болезненное взорвалось в его груди, режущими осколками впиваясь в ребра, раздирая сердце. Что-то настолько щемяще-прекрасное и грустное одновременно, что некромант не смог ответить. Он закрыл ее губы поцелуем, в котором хотел утонуть, хотел утопить их обоих.

И ему это удалось.

Он целовал ее до умопомрачения, до разноцветных кругов перед глазами. А потом срывал с ее губ стон за стоном. Крик за криком. Выпивая каждый без остатка. Двигался с каким-то остервенением, почти яростью и восторгом зарываясь в ее волосах, текущих как шелк сквозь пальцы. Вдыхая пьянящий запах. Лучший запах в мире.

Эта ночь была только для них двоих, такой она и осталась навсегда.

Последняя ночь короля мертвых.

Когда под утро Ангелина, наконец, уснула, некромант поднялся с постели, оделся и тихонько направился к себе. Ему нужно было подготовиться. Скоро рассвет, а там и до встречи с советом недалеко. Его малышка может отдохнуть, а у него, увы, нет на это времени.

Выйдя в пустующие коридоры замка, Рейв глубоко вздохнул. Затем сунул руку в карман куртки, перекинутой через плечо, и достал прозрачный флакон с ядовито-черной жидкостью. Взглянул на него еще раз, затем бросил на пол и раздавил сапогом, безразлично двинувшись дальше.

Над ухом раздался знакомый шорох:

— Идиот, — прокаркал голос Ульфрика Айрис, появившегося, как только дверь в комнату Ангелины захлопнулась. — Сейчас ты получил немного ее магии, но что будет, когда она кончится? Надолго ее не хватит. А когда малышка поймет, что нужна тебе лишь как источник силы, ее покои для тебя навсегда закроются!

Некромант ничего не ответил, продолжая смотреть вперед неподвижным, бесцветным взглядом. А призрак над ухом продолжал вещать. Его голос усиливался каменными коридорами и, казалось, становился еще отвратительнее:

— Идиот. Когда начнется бой, ты не удержишь Бьельндевира. Так и знай. Не удержишь. Настанет момент, и придется развеять дракона. Ты же помнишь, что в нем виал крови, правда? Это будет началом твоего конца, Рейв Эридан. Началом конца!

Зомзом

Зомби шел по коридору замка, чувствуя след хозяина. Последнее время у него внутри поселился какой-то странный зуд, довольно сильно раздражающий мертвеца. Этот зуд мешал ему сидеть на месте. Стоило только замереть на часик-другой, сливаясь с окружающей Тьмой, растворяясь в тишине, как появлялось это чувство.

Любопытство.

Скука.

Оно ужасно раздражало. Сегодня Зомзом чуть не сорвался и не перегрыз горло слуге, случайно вошедшему в комнаты короля мертвых, когда того не было на месте. Бедолага собирался разжечь камин или спросить, ничего ли не желает его темное величество. А в результате опрометью бросился прочь, натолкнувшись на пылающие яростью и голодом глаза Зомзома, который забыл надеть шляпу.

Теперь все вокруг звали его хозяина темным величеством. Как будто сговорились. Хотя зомби знал: сам Рейв никогда не требовал ничего подобного.

И вот, потревоженный случайным визитом слуги, мертвец уже не смог успокоиться. Он вышел из покоев и направился по Сумеречной нити, что связывала его с господином. Мертвецу в замке совершенно нечего было делать. И он выбрал это направление, просто чтобы идти хоть куда-нибудь.

Впрочем, неприятный зуд мгновенно исчез, стоило проскользнуть во тьму коридора. Чувствительные глаза нежити прекрасно видели во мраке, и мертвец сознательно сторонился мест, освещенных факелами или магическими светильниками.

Он всматривался в серые камни, различая внутри них мельчайшие Сумеречные проходы. Как вены огромного существа. Иногда он видел духов, запечатанных в той или иной стене.

Вот коридор в очередной раз повернул в сторону, а нить Тьмы, ведущая к хозяину, стала совсем расслабленной. Рейв Эридан был где-то поблизости.

Зомзому не нужно было долго размышлять, чтобы понять, куда именно пошел сегодня вечером некромант. Это было крыло, где они раньше жили вместе с Ангелиной. И где теперь жила лишь она одна.

Однако, свернув за угол, мертвец остановился. Там, в десятке метров впереди, рядом с дверью, куда вела нить хозяина, кто-то стоял. Низкая, квадратная и сгорбленная фигура. Словно маленький толстый монстр на колесах.

Женщина в инвалидной каталке.

Во все стороны от нее разило голодной Тьмой. Зомзом видел сильного некроманта, окруженного каким-то мощным защитным заклятьем и одновременно проклятого на смерть.

Мертвец узнал ее, Ливию Рендан. Бывшую невесту мертвого короля.

Женщина сидела вполоборота к нему и смотрела в комнату Ангелины через замочную скважину. Ее длинные волосы расстелились по выпуклой спине тусклыми коричневыми ошметками, как грязная пакля. Опухшее лицо было ужасным, почти потерявшим человеческий вид, но все же узнаваемым.

Герцогиня держала что-то в руках, то и дело запихивая в рот. Тонкий слух Зомзома донес до него мокрое склизкое чавканье.

Мертвец склонил голову набок в старом, еще при жизни заученном движении. Он не торопился приближаться к ведьме. Несмотря на ее очевидную болезненную слабость и на то, что в коридоре совсем никого кроме них не было, Зомзом не испытывал желания нападать. Инстинкты нежити подсказывали, что из них двоих хищником будет именно это искалеченное подобие человека, а не он.

И в тот момент, когда зомби уже решил отвернуться и погулять где-нибудь в другом месте, Ливия вдруг повернула голову, посмотрев прямо на него.

Маленькие заплывшие глаза женщины зло сверкнули.

— А кто это у нас здесь? — проговорила она сухим сиплым голосом.

Внутри зомби раздался тревожный звонок. Громкий, предупреждающий.

Инстинкты мертвеца были гораздо мощнее человеческих. Но и они сработали слишком поздно.

Ливия развернула коляску и выставила перед собой скрюченную кисть, напоминающую куриную лапу. В тот же миг Тьма всколыхнулась, смертоносной лавиной направившись в сторону нежити.

Зомзом дернулся, испытав приступ ужаса, но не смог пошевелиться. Ни одна конечность не работала. Он словно превратился в марионетку. Куклу, у которой живы лишь глаза.

А затем женщина покатилась к нему. Заскрипели колеса. В тишине коридора тяжелое, натужное дыхание черной некромантки почти резало чувствительный слух зомби.

Под страхом смерти в мозгу мертвеца пал запрет хозяина: Зомзом больше не боялся убивать живых. Он чувствовал, как его собственная воля становится сильнее. Чувствовал, что вот теперь-то он легко и без проблем мог вонзить клыки в чью-нибудь тонкую шею. Разодрать когтями грудную клетку, добираясь до мягкого сердца. Он смотрел на Ливию, и даже ее болезнь не затуманивала голод.