Не будите Гаурдака
Шрифт:
— Хотя, если честно, то давненько уже про них слышно не было, — задумчиво проговорил Кириан. — По-крайней мере, у нас, в Гвенте. То ли привыкли на новом месте, то ли забыли про людей, то ли повымирали все…
— Туда им и дорога! — горячо воскликнул Ривал и трижды рьяно плюнул через левое плечо — прямо барду на сапоги.
— Избавляться вам от суеверий пора, ваше сиятельство, — брезгливо поморщился и потряс ногой тот.
Эрл смутился.
— Я нечаянно… не углядел…
И верно.
Пока древнейшая история трех единых некогда земель извлекалась на поверхность памяти на забаву иностранцам, наступила долгожданная тьма.
Частые,
Замок, казалось, погрузился в непробудный сон.
— Ну, что?.. Пора?.. — с дрожью в голосе и чахлой надеждой на сугубо отрицательный ответ прошептал Кириан.
Главари заговорщиков переглянулись.
— Может, для надежности еще с полчасика погодим? Пока точно все заснут? — неуверенно вопросил Агафон. — А то наткнется на нас в коридоре какой-нибудь луноходец…
— Луноход, в смысле? — уточнил конунг.
— В смысле, сомнабула, — популярно объяснил специалист по волшебным наукам и зябко нахохлился — руки в широких двойных рукавах роброна цвета беззвездной ночи, голова покрыта подбитым лебяжьим пухом капюшоном синего плаща и втянута в плечи. — Не нравится мне всё это, ребята… Ох, как не нравится… Зараза эта… тащить его… еще, чего доброго, сам нахватаешься…
Серафима устало вздохнула.
— Но ты же сам сказал, что ученые маги ВыШиМыШи как раз придумали и искали, где бы опробовать новую защиту от чумы, и что почему бы нам…
— Лучше ничего, чем совсем ничего, — пессимистично буркнул маг. — Не помню, я вам уже говорил или нет, что это наш завкафедры заразологии и инфекцизнания Бздых с какого-то непонятного бодуна придумал гипотезу о том, будто чуму разносят маленькие живые существа. Ну, и действовать призывает соответственным образом.
Товарищи волшебника задумались над сказанным.
— А, по-моему, это ерунда, — изрек, наконец, юный конунг.
— Это почему — ерунда? — возмутился чародей, хотя минуту назад с горящими глазами доказывал всем то же самое.
— А потому что, если бы даже они были живые, то от заразы в первую очередь бы и померли сами. И ничего никому после этого не разносили.
Собравшиеся у окна снова задумались.
— А, может, они и померли? — глубокомысленно проговорил Кириан. — Вурдалаки ведь тоже не живые. А пакости от них…
Оба аргумента показались главному специалисту по волшебным наукам вполне убедительными, и так как и заразология, и инфекцизнание лежали вне поля компетентности его премудрия (Впрочем, если быть совсем честными, как и не один десяток прочих магических дисциплин. Несколько лет хронического безделья и отставания в полгода не ликвидируются и при всем желании ликвидатора), то спорить дальше он не стал, лишь пожал туманно плечами и, страдальчески скривившись, проговорил:
— Но видели бы вы его бинты, и вонь в комнате…
— Увидим, — коротко изрекла царевна.
— Самое главное, чтоб он не раскричался, пока мы его будем похищать, — Ривал озабоченно наморщил лоб.
— Не раскричится, — многообещающе поднял ладонь величиной со сковородку рыжий воин.
Больше
говорить было не о чем, спасатели умолкли и разбрелись по креслам и кушеткам — ждать.Кириан примостился боком на диванном валике рядом с Агафоном, слегка расстегнул ворот обшитой по рукавам и груди медными пластинами кожаной куртки модного стиля «гвентянское милитари», водрузил кружку предусмотрительно разбавленного Сенькой эля на секретер справа, арфу — на колено, покрутил шеей, откашлялся и негромко, но тоскливо затянул:
Ночь. Комната. Чума. Невеста. Морхольт за стенкой. Лай собак. Нет, я не жалуюсь. Я честно Понять не в силах. Гаурдак Разбужен будет иль не будет, А может, миф он? Иль не миф? Чума ль нам головы остудит, А может, не чума, а тиф? Или Морхольт, улад типичный, Уж притаился за углом, И предвкушает, как с поличным Возьмет нас всех, и вздернет лично На площади перед дворцом?..При этих словах непрошенная влага оросила очи певца и потекла по щекам (Чихнул в поднесенную для питья кружку).
После этого почти весь остаток времени выжидания он провел в новом развлечении — в поисках в полной тьме наощупь носового платка или хоть какого-нибудь куска ткани, способного его заменить — пока его премудрие не сжалился над ним и над своими отдавленными не однажды ногами и не одолжил ему подол своего эссельтиного платья.
Когда Серафиме показалось, что прошло уже достаточно времени, чтобы всем, заслужившим ночной покой, кануть в блаженное царство снов, она поправила на пальце неразлучное кольцо-кошку и тихонько скомандовала подъем.
Миннезингер тихонько поднялся, как и было сказано, тихонько — в два маленьких глотка — допил их ночной запас эля, тихонько икнул, тихонько взобрался на кресло, не дождавшись, пока с него встанет Ривал, и так же тихонько продекламировал, тихо-тихо аккомпанируя себе на заботливо уложенной в чехол арфе — для поднятия боевого духа компаньонов, но главным образом — своего:
Зато таких спецопераций Клянусь своею арфой я, История двух наших наций Еще не знала. В путь, друзья!Построиться в походном порядке и выдвинуться на марш было для радостно отбросивших тягучее ожидание неизвестности спасателей Конначты делом одной минуты. И под бодрые завершающие строфы песенки-шепталки маленький, но очень решительно настроенный отряд выступил в поход.
Вслед за невестою подложной Пройдем по замку осторожно, Спасти Конначту нам не сложно, Свинью Морхольту мы подложим. Пусть головы свои мы сложим, Но не склоним их перед ним, Улада рыцарем вторым…