Не будите изувера

Участкового все слушали внимательно и не перебивали. Он рассказал о допросе подозреваемых, о работе по поиску пляжных свидетелей, которые подтвердили, что видели девушку лишь на берегу и больше с ней не пересекались. Затем перешел к рассказу об ограблении на даче. Следователь иногда задавал уточняющие вопросы.

– Время проверили? А алиби у дружков есть? Эта троица не могла учинить беспредел на даче?

– Можно пройтись по маршруту с Полканом, – перебил незаметно подошедший к группе кинолог.

– Да, мы об этом и хотели попросить, – обрадовался Петр Макарович.

– Тогда сразу, как здесь закончите, и отправимся.

– Договорились.

– Петр Макарович, ты дальше рассказывай. Ничего странного в этой попойке не было?

– Если судить по словам Толика и Юрка, то нет. Но мы нашли недалеко от места последней остановки дружков вот эти миленькие вещицы. Привезли их криминалисту как улики.

Участковый извлек из папки пакетики с презервативами. Сегамачо обдало жаром, когда он увидел то, что достал участковый.

– А как выглядела девушка? – неожиданно для самого себя хриплым голосом спросил он.

Все удивленно посмотрели на него, как будто увидели впервые и подумали, что этот огромный мужчина здесь делает.

– И правда. Скажи нам, Петр Макарович, какие-нибудь приметы. Я когда выезжал на убийство ориентировку мельком просмотрел, не придал большого значения, раз не сам этим делом занимаюсь, – поддержал Сегамачо Нестеренко, а потом добавил, – это что получается, они ее изнасиловали?

– Выходит, что да. Только они, паразиты, об этом ничего не сказали.

– А может, у них шуры-муры по согласию были, – вставил в разговор свои пять копеек Кирилл, который просто сгорал от нетерпения.

– Может, и полюбовно, если не доказано, то и вину возлагать ни на кого нельзя, грех, – согласился участковый Парфенов, – ну, а если брать приметы, то Надежда – обычная девушка. Ей двадцать семь лет. Невысокая, стройная. У нее темные волосы средней длины, слегка опускаются ниже лопаток, и карие глаза. Один чуток косит. Одета светлую футболку с непонятным рисунком, никто толком его не сумел описать, и темно-бордовую широкую юбку с карманами. Хотя, что это я вам рассказываю. Кирилл, нам же бабушка фото дала. Правда, она там немного другая, еще совсем юная, но все же.

Кирилл достал фотографию, с которой им мило улыбалось прелестное девичье лицо, и у Сегамачо вырвался отчаянный возглас:

– Мы с Котычем ее видели.

– Как видели? – вскинулись оперативники и изумленно посмотрели на расстроенного богатыря, стоящего с опущенными плечами и нервно потирающего лоб.

– На дороге ее подобрали. Это было примерно в 22-30. Я случайно ее заметил, когда мы мимо проезжали. Она в кустах валялась. Мы подумали сначала, что мертвая, а потом она как заорет. Напугала нас до смерти.

– Как девушка выглядела, когда вы ее обнаружили?

– Не очень красиво. Юбка у нее была задрана на грудь, ноги раскинуты, и она была без трусов. Они рядом валялись?

– Рядом? Не на руке были повязаны?

– Нет. Рядом. Костик, когда их поднял, то увидел, что они или разорваны посередине или разрезаны. Мы еще подумали тогда, что ее изнасиловали, – Сегамачо глубоко вздохнул и уже хотел в порыве откровенности и отчаяния, которое до макушки захлестывало его, рассказать все, но Нестеренко перебил его желание своим вопросом, и момент опять был упущен.

– И что вы с ней сделали?

– Ничего. Отвезли к базе отдыха. Думали, что у ворот охрана ее заметит и сообщит, куда следует.

– Мы с Кириллом посмотрели видео с камер наблюдения базы отдыха. Но вашего уазика там не было, – встрял в разговор участковый.

– Все правильно. Мы и не хотели светиться. Боялись, если свяжемся с охраной, наша рыбалка накроется медным тазом, – виновато опустил плечи Сегамачо.

– А раньше ты, Сергей Иванович, почему ничего не сказал? – укоризненно покачал головой Нестеренко.

– Да я ведь только двадцать минут назад сообразил, что речь идет об одном и том же человеке. Раньше не до этого было. Вот как про юбку красную услышал, так и щелкнуло. Получается, – обратился он к Петру Макаровичу, – девушка к базе отдыха не пошла?

– Сначала пошла, а потом развернулась обратно. Но в 23-00 она была еще жива. Охрана ее видела, однако тоже связываться не захотела. Вот так все и бросили пьяную бабу ночью в лесу. Где ваша жалость, мужики?! – в сердцах воскликнул Макарыч.

– Господи, хоть бы с ней ничего не случилось! Сначала Костик, а теперь еще и эта девица, – застонал Сегамачо.

– Ну ладно, – похлопал по плечу Петра Макаровича Нестеренко, – ты на него сильно не дави. Ему и так досталось. Сам видишь, что здесь творится.

– Какого цвета, говорите, юбка? – поинтересовался стоящий с сторонке, чтобы не нервировать Полкана, кинолог.

– Темно-бордовая, широкая, из воздушной ткани. Такой покрой «солнцем» называется.

– Как узнали, что ткань была легкая?

– Так, Толян говорил, что когда Надежда на пляже кружилась, ее голое тело до пупа открыто было. Все мужики и глазели.

– А на это цвет не похоже?

Мужчины дружно посмотрели на пакетик, который держал в руках Степан. Это была та самая улика, которую нашел Сегамачо в зарослях лесной малины и которую давали Полкану для поиска следа преступника. Сквозь прозрачный целлофан просвечивал крохотный, не больше детского ноготка, кусочек ткани темно-бордового цвета. Нестеренко, Сегамачо и Петр Макарович недоуменно посмотрели друг на друга, и в их глазах буквально через секунду одновременно промелькнула догадка.

– Твою ж мать! – воскликнул уже второй раз за утро следователь. – Чертовщина какая-то!

Глава 33

Максимовы

Дальнейшее Света воспринимала фрагментами. Отдельно муж, растерянно смотрящий на Надежду. Отдельно кричащие дети. Отдельно сумасшедшая. Светланы будто бы не существовало в этом страшном месте. Она парила между небом и землей и была сторонним наблюдателем происходящего.

Бешеный лай собаки. Звериный оскал и красный длинный язык, висящий между клыков. Прыжок. Острые зубы сомкнулись на левом предплечье девушки. Ярость в черных глазах попутчицы, искаженное лицо. Скальпель мелькнул в твердой руке (и когда девушка успела его схватить!) и вонзился в худенькое тельце Чапки. Потом еще раз… и еще. Донесся дикий визг, и собачка отлетела в сторону. Антон резко наклонился, чтобы подхватить Чапку, и в это время над его головой сверкнуло маленькое лезвие и так глубоко вонзилось в спинку водительского кресла, что Коля почувствовал легкий укол в спину и вздрогнул.