Не будите спящую ведьму

— Надо же, а обещали без осадков…

Люди задирали головы кверху, а маленький Ларс безнадёжно теребил мать за край блузки и безнадёжно уже ныл:

— Мама, мама! Ужастик!

Ныл, пока не вылез из глубины багажника Денис. Ларс быстро схватил его за руку и ткнул пальцем на угол универсама.

— Это не облака! — вдруг сказал водитель и опрометью прыгнул на своё место в аэротакси.

Задохнувшаяся от ужаса (она наконец взглянула на угол дома), Рита подхватила малыша Ларса и шлёпнулась позади водителя. Перепуганный Денис плюхнулся у окна напротив. Первой, замеченной Ларсом, вышла из-за угла зверюга с невиданно высоким гребнем на хребте. Чудовище шло, раскачиваясь тощим длинным бронированным телом. Броня тускло поблёскивала пыльно-жёлтыми чешуйками, словно облитая слизью. И вообще, чудовище сильно напоминало сушёную рыбу, если б не бегемотоподобная морда и мощные кривые лапы. Хвост отсутствовал, и почему-то это обстоятельство вызвало у Дениса ещё больший страх. Аэротакси дрогнуло и взлетело. И тут из-за угла же выбрели другие уродливые звери, а небо потемнело ещё больше. Люди, застывшие у магазина, единой толпой ринулись в помещение. Денис всхлипнул. Сверху он ясно видел, как чудовища вмиг потеряли медлительность, словно среагировали на женские крики и плач. Чудища прыгали на людей, опрокидывали их на землю, и у Дениса появилось странное впечатление, что дикие агрессоры убивают людей отнюдь не из голода. А чудовищный поток из-за угла не прекращался. Денис дёрнулся. Он будто только что услышал, как водитель лихорадочно бормочет: "Боже мой, что это… Боже мой, что это?!" Аэротакси буквально кралось на высоте второго этажа, почти вплотную прижимаясь к стене. Кралось над растянувшейся толпой, бегущей вдоль бесконечного ряда магазинов. Многие пытались проникнуть внутрь, но там уже знали, что на улице опасность, и закрыли двери. От воплей отчаяния и ненависти аэротакси словно вибрировало. Внезапно толпа взорвалась визгом и криком, а такси едва не врезалось в рекламный щит, закрывавший балконы третьего этажа.

— Не смотри! — закричала Рита и обняла Дениса, вжимая его лицо в свой живот. — Не смотри! — Ларс уткнулся в её плечо и дрожал.

Но Денис успел увидеть. С неба слетали те же чудовища, но обладавшие крыльями, один взгляд на которые — и ясно, что крылья — тоже оружие. И, прижатый к материнским коленям так, что рисковал задохнуться, Денис видел повтор одних и тех же кадров из фильма кошмаров. Героем фильма стало чудовище, одно к одному схожее с тем первым, замеченным Ларсом, только крылатое, и морда похожа на мяч, плавно переходящий в суженный длинный клюв. "Пеликан!" — мелькнуло в мыслях, и мальчишка закусил губу, чтобы не захохотать, одновременно чувствуя, как потеплели глаза от подступающих слёз. Чудовище спикировало на толпу буквально в трёх метрах от аэротакси. Кто-то из людей надрывно завизжал и бросился прочь, кто-то остановился и взглянул наверх, как, например, мужчина в серой рубахе и чёрных джинсах. Он замер на полушаге, вскинувшись на движение сверху. Наверное, он даже не успел понять, что произошло. Распяленная лапа ударила его в лицо, мгновенно сжав когти. Вторая лапа вогнала когти в грудную клетку жертвы, но не для того чтобы убить — чтобы удержаться на жертве. Ибо убило чудовище первой лапой. Легко и просто: сжало когти — и череп несчастного лопнул куриным яйцом. Денис потрясённо вглядывался в жижу, облившую когти крылатого ужаса, — и в этот миг Рита обняла сына. Но и с закрытыми глазами мальчишка смотрел с начала до конца одно и то же: вот падает с неба чудовище с телом сушёной рыбы, мордой пеликана, ящеричьими лапами и неожиданно длинным хвостом, похожим на шланг; вот мужчина вскидывает голову кверху; вот крылатый убийца в странном сером мареве на секунду замирает над ним… Водитель, про которого машинально думалось, что он забыл о своих пассажирах, напряжённо сказал:

— Держитесь крепче. Сейчас будет сильный удар.

Среди хаоса воплей, стонов, рычания его голос хлестнул плёткой сиюминутного, возвращением к реальности. В маленькой клетушке на высоте пассажиры инстинктивно осознавали необходимость подчиниться хозяину такси. Они вцепились во всё, во что можно было, с тревогой ожидая "сильного удара", при котором водитель не надеялся на ремни. А тот, уловив тишину после лихорадочной возни закрепляющихся пассажиров, внезапно направил аэротакси в следующее же окно бесконечного здания. Притом он успел развернуться с мчащимся на таран ящером. На грохот обваливающегося металлизированного стекла ящер не стал обращать внимания. Добычи хватало и на пешеходных дорожках. Тем более что машина своей массой забила окно. Водитель выскочил первым и помог выйти женщине с мальчишками. Огляделись. Они попали в какой-то офис, пустой, видимо, из-за обеденного времени. Кабинет маленький и — что важно — с единственным окном.

— Меня зовут Саймон, — представился парень, стоя у двери и вслушиваясь, что там, в коридоре.

— Рита, — машинально отозвалась женщина.

Заплакал Ларс. Денис присел на стул с круглым сиденьем, притянул братишку. Ларс плакал беззвучно, и Денис понял: если дальше будет смотреть на искажённое плачем лицо братишки, разревётся сам. Однако Ларс сам подсказал, что делать: плача, он то и дело нервно зевал. Денис огляделся.

— Давай-ка его сюда, — сказала Саймон, сообразивший, что он ищет.

Водитель легко поднял малыша и перенёс в кожаное кресло, прятавшееся за угловым столом. Денис машинально шёл за Саймоном и даже не удивился, когда Ларс, очутившись на мягком ложе, прочно огороженном спинкой и валиками, тут же свернулся в клубок и уснул. Братишке, для его возраста, слишком много досталось. Пусть не физически, но всё же… Саймон, между тем, задумчиво стоял перед изящным стеллажем справа от кресла. Стеллаж состоял из металлических опор и пластиковых полок. Сначала Денис вяло удивился, почему водитель заинтересовался полками, поскольку на них почти ничего не было, кроме каких-то плоских коробок. Но Саймон так же задумчиво обхватил ладонью вертикальную опору стеллажа и чуть дёрнул её, точно проверяя на прочность. И Денис понял. Он любил боевые и героические фэнтези — и книги, и фильмы и игры. Поведение водителя подпадало под стереотип героя: он оказался в безвыходной, страшной ситуации, но ему нужно и выжить, и спасти слабых. Теперь и Денис с интересом вгляделся в стеллаж. В замаскированное оружие.

— А мы сможем отодрать их?

Мальчик ни на секунду не сомневался, что будет на равных принимать участие во всех событиях.

— Пластик тонкий. Об колено — и всё дело.

Они освободили полки стеллажа и живо вынесли его на середину кабинета. Рита испуганно смотрела на них, а когда раздался треск отдираемого пластика, зашипела:

— Тихо! Тихо! За дверью услышат!..

Саймон встряхнул темноволосой головой, сгоняя прядь со лба.

— Если уж на грохот моего такси сюда никто не заглянул…

Но всё же встал и вновь подошёл к двери. Помедлив, открыл.

— Пусто. Не будем включать света, может, и дождёмся, пока всё не придёт…

Он не договорил, но Денис легко закончил фразу: "… не придёт в норму". Если честно, то мальчик не боялся за последнее. Меры предосторожности против чудовищ — это само собой, но полиция сейчас придёт в себя от неожиданности и…

— Надо забаррикадироваться.

Тихие слова Риты беспомощно повисли в воздухе, когда все трое огляделись в поисках материала для баррикады. Запирать дверь оказалось нечем. Хлипкие столы и стулья, ещё один стеллаж. Кресло, в котором спал Ларс, выглядело солидно, но одно проблемы не решало.

— Хотя бы замок заклинить! — жалобно сказала Рита.

— Зачем?!

— Не знаю. Мне так спокойней.

Саймон пожал плечами и пошёл к окну. Машина упёрлась носом в пол кабинета, багажник остался на высоте и с улицы. Взрослому человеку трудно залезть в аэротакси, не потревожив машины. Рита не успела опомниться, как водитель помог Денису забраться в кабину и сказал вслед:

— За пассажирским сиденьем внизу есть дверца с двумя защёлками по бокам. Откроешь — там сумка. Вытащишь осторожно. Я пока машину подержу.

Денис добыл сумку быстро, несмотря на её тяжесть. В сумке оказались универсальные инструменты для мелкого ремонта. Пока Саймон возился с кабинетным замком, Рита препиралась с сыном по поводу вылазки в аэротакси, вклиненное в окно. А потом сделали всё: и заклинили замок, и обзавелись оружием из металлических стоек стеллажей (правда, Денис вспомнил бронированные бока чудовищ — и его передёрнуло), и уговорили Риту ещё раз отпустить Дениса в машину за продуктами, и разобрали кресло на части, устроив кровать для Риты с Ларсом, и попытались ещё раз дозвониться хоть куда-то, но молчали и личные телефоны, и оба кабинетных компьютера. А потом наступил вечер, и сразу стало ясно, что Саймон зря беспокоился о свете: вечер подступал постепенно — сначала сумерками, затем сплошной тьмой. Саймон сначала решил, что женщина с ребёнком спрячется за тем же угловым столом, а они со старшим пацаном будут поочерёдно спать у двери. Теперь же, когда стало понятно, что энергосистемы города приказали долго жить, Саймон сказал, что спать они будут вместе, приготовив на всякий случай фонарики из машины. Уже засыпая, Денис незаметно для себя длинно вздохнул, и на его голову опустилась тёплая мамина ладонь. Но и привалившись к мягкому маминому боку, Денис продолжал думать о том, что Диснейленд находится в конце той самой улицы, откуда появились чудовища; о том, что папа обещал приехать в парк сразу после работы… 29. Утром Дениса разбудил Саймон. Мама и Ларс не проснулись, когда Денис тихонько откатился от них. Оказывается, Саймон уже сбегал на разведку и нашёл неподалёку туалетную комнату. Коридор с "их" кабинетом и туалетной комнатой был прямой. Пока Денис справлял нужду, Саймон сторожил и его, и спящих. Когда они вернулись, водитель признался, что прошёл весь коридор от тупика до лифта. Где-то кабинеты были открыты — и пусты. Где-то закрыты, и тогда Саймон еле слышно стучал, но за дверью не откликались: "Кто там?" И тогда Саймон пришёл к выводу, что они на этом этаже одни. У Дениса даже закружилась голова, когда он представил, что они единственные живые не только на этой линии этого коридора, но и во всём здании. Неужели всех сожрали чудовища? Но голова закружилась слабо, да и вообще с момента пробуждения Денис чувствовал себя вялым, словно больным, как было однажды, когда на спор с пацанами он выпил банку пива для взрослых. Наверное, поэтому он и не испугался, когда Саймон тихонько разбудил его. А вот Саймон был лихорадочно возбуждён. Он сказал, что за окнами тех, открытых кабинетов сначала было очень темно, хоть глаз выколи. Но теперь, с рассветом, видно слишком многое. Даже в своём апатичном состоянии Денис понимал, что Саймону очень хочется показать, что там, на улице, и в то же время он боится напугать. А ещё мальчишка подспудно, почти не осознавая того, понимал, что Саймон обязательно должен поделиться впечатлением от увиденного, и тогда парню станет легче и спокойнее. И Денис сказал:

— Покажи.

Они ещё раз огляделись. Коридор в оба конца от "их" комнаты продолжал пустовать, и можно было надеяться на несколько спокойных минут. Затем Саймон показал мальчишке кабинет, по-утреннему сумеречный, откуда улица лучше просматривалась. Оба чуть не умерли от страха, когда парень, закрывая дверь, уронил прихваченное оружие — стойку от стеллажа. Длинная полая трубка сухо забренчала по полу. Неизвестно, отчего испугался Саймон, но Денис ужаснулся, не проснулись бы мама с Ларсом. Стойка упасть на пол окончательно не успела: в очередном подскоке она так и застыла в воздухе, дрожащая в двух дрожащих кулаках, большом и маленьком. Саймон некоторое время смотрел на неё, а когда Денис отлепил от стойки мокрые пальцы, прошептал:

— Такого психа, как я, только в спецназ, да? Крутая была бы комедия…

"Зато я проснулся", — мысленно возразил Денис, вспоминая полыхнувшую в теле молнию, облившую кожу жарким потом… Он крепче сжал собственную железку и подошёл к окну. В городе ещё только начало светать. Поэтому в сумеречную улицу надо было вглядываться даже со второго этажа. Будто затаившись от невидимого врага, на дороге беспорядочно застыли машины. Здесь был и наземный, и воздушный транспорт. Правда, транспортом эту смесь металла, стекла и пластика уже не назовёшь. Словно какой-то великан захотел поиграть, сгрёб в кучу попавшиеся под руку машины, а потом они ему надоели, он стукнул кулачищем поверху кучи — и получилась городская дорога нынешним утром. Долго Денис не смог разглядывать искорёженные в авариях машины и перевёл взгляд на пешеходные дорожки. Здесь было посвободнее, хотя несколько машин, видимо потеряв управление, ворвались на тротуар. Денис машинально поискал глазами хоть что-то, что напоминало бы очертания человеческой фигуры. Нигде и ничего. Какие-то тряпки и бумаги, лениво перебираемые утренним ветерком, в которых взгляд почему-то увязал или вообще проваливался, — вот и всё. Денис даже отвернулся на секунды, когда понял, что это за пятна. Но что-то встревожило в смутном отпечатке утренней улицы, который остался перед глазами. И он снова обернулся. Где же оно? Так, кажется, нашёл.