Не будите ведьму в женщине

Когда я вошла в комнату, парень проснулся.

Его тоже накормили и я опять напоила его зельями и намазала мазями.

Пока он отдыхал я занялась соколом. Вправила его крыло, смазала мазями и закрепила крыло так, чтобы сокол пока не мог им шевелить.

Убедившись, что парень в порядке, я отправилась опять на улицу. Отнесла сокола в лес и уже там влила в него силу.

— Тебе лучше? — спросила сокола

— Да — коротко свистнул он

— Ты голодный?

— Да

— Потерпи, сейчас тебя накормят. Дар! Лаки! — позвала я

Мои мальчики появились рядом с разных сторон.

— Мальчики, накормите моего больного, пожалуйста — обратилась я к ним

— Хорошо

— Ладно

— И еще — я обратилась опять к соколу — Сегодня повязку с тебя не сниму. Так что потерпи до утра

— Потерплю. Спасибо

— Ну все мне пора к другому больному.

Я вернулась в дом. Меня опять ни о чем не спрашивали. Просто предложиди чай. От чая отказываться не стала.

Потом еще на ночь дала парню снотворного, чтобы он крепко и спокойно спал. Принятие силы тоже дело нелегкое. Для этого мне надо, чтобы его тело было расслабленное.

Дом улегся спать, все вокруг успокоилось.

Я выждала еще немного, а потом открыла окно, впустила лучи молодого месяца и приступила к таинству вливания природной силы в больного.

Я встала в луч света месяца и отправила силу мною полученную в руки. Они засветились такими красивыми переливами, что сама бы смотрела не отрываясь.

Подошла к парню, он спал и его лицо сейчас было спокойным, расслабленным и даже уже не таким бледным.

Лучик месяца плавно повернул за мной и мы с ним склонились над пареньком. Он слегка постанывал во сне, но процесс заживления не всегда проходит без боли и парень ее явно испытывав.

А я чувствовала, как у него внутри все становиться на свои места и процесс заживления запущеный еще днем, усиливается моей силой и лунной помощью. И вот теперь он точно пойдет на поправку.

Так что сегодня ночью за ним еще послежу и завтра пригляжу, а потом, если пойму, что моя помощь больше не понадобится, я отправлюсь домой.

Остаток ночи прошел спокойно. Больной спал крепко и спокойно. Вначале ему было не легко, но он справился.

Сейчас ему и правда стало легче, и я это чувствовала.

А во мне еще бурлили природные силы.

Думала потрачу на него сил больше. А, впрочем, еще на рассвете можно еще добавить парню порцию силы. Но сейчас хватит.

Я достаточно напитала больного силой и оставила его спать, а сама вышла на крыльцо. Вот так за заботами и не заметила, как время пролетело. Скоро начнет светать.

Дом начал просыпаться.

Я села на крылечко и вдруг я увидела всадников на дороге.

Они ехали по направлению к деревне, в которой я сейчас была.

Я поняла, что вижу все глазами Дара. Это было не вновь и сам отряд воинов меня не удивил, не смутил.

Вообще ничего.

И то что они к деревне едут тоже ничего.

А вот то, что впереди отряда едет Трофим, вот это меня напрягло.

Ну как напрягло — я не готова с ним встречаться.

И тем не менее я сидела на крыльце и смотрела глазами ворона на Трофима. Красив!

Собран, серьезен, губы поджаты, между бровей складка.

И постарел, что ли?

Нет, не постарел, а неухоженный какой-то.

Вот сидела, смотрела и анализировала трезвой головой, а в сердце ничего не шевельнулось.

Права Серафима: не мой он человек. А видеть его не хочу. Наверрное мне нужно еще время…

Так ладно.

Пойду еще раз на парня гляну. Он тоже уже проснулся.

— Ну как себя чувствуешь? — спросила с улыбкой

— Как заново родился! — парень даже сесть попытался

— Лежать! — остановила его я — Моя помощь тебе больше не нужна. Вижу что идешь на поправку. Я оставлю снадобья и объясню хозяйке когда, как и что надо делать. А ты уж, будь добр, дней пять в постели проведи. Иначе мои старания пропадут прахом. А твое здоровье на поправку не пойдет. Так что уж постарайся для себя. Твоему брату я тоже все объясню. Имей в виду не выполнишь мои рекомендации — за помощью не посылай и не приходи! Не приду! Ясно? А мне домой пора.

Должна была его немного попугать, а то ведь и правда вскочит.

Ну а пока его осматривала, еще немного силы влила. Теперь с ним точно все будет хорошо.

— Спасибо тебе огромное! Я знаю, что ты меня вытащила почти с того света. Я же уже чувствовал, как ноги отниматься начали. И даже бы если выжил — кому я такой калека нужен бы был. Спасибо! Век не забуду! И все, что наказала — выполню. — парень смотрел на меня почти влюбленно

— Да, из-за защемления и пережатого нерва проблемы с ногами вполне могли бы быть. — подтвердила я его ощущения, а потом улыбнулась. — Ладно, поправляйся! А мне и правда пора. Может и свидимся когда, а может и нет! Прощай!

Я вышла к его родным, рассказала им все, что сказала парню.

Предупредила, что это не шутки и дальше все будет зависеть и от них, и от него. Тем четче они выполнят мои рекомендации, тем крепче будет здоровье парня. Они старше и поэтому должны понять, что навредить его здоровью еще можно. Но если выполнить все как я говорю — у парня все будет хорошо.

Рассказала как давать ему зелья, как и где мазать мазью. Что в постели ему еще дней пять пробыть надо.

А потом можно вставать. Но на тяжелую работу он еще пару недель непригоден будет. А там сами заметят, когда можно будет ослабить контроль за ним.

Заверила их, что они дальше сами справятся, а мне пора идти.

Распрощалась и отправилась в сторону леса.

Дар и Лаки ждали меня там. Я попросила их остаться тут еще на пару дней, чтобы проследить, как за парнем ухаживают и что там с проклятыми девочками. Ну и конечно мне все показывать и послушать давать.

Забрала сокола. Его еще рано отпускать. И пошла домой.

Вышла на заповедную тропу и остановилась.

Перед глазами опять появился двор мужика, который за мной в лес приехал.

На двор прибежала запыхавшаяся женщина, которая проклятая. Она за руки тянула своих детей

— Тихон! Ведунья где? — обратилась она к хозяину дома

— Ушла на рассвете. Указания дала и ушла. Сказала домой пора — растеряно отчитался Тихон — А что случилось?

— Посмотри! Посмотри на нас!

— И что? — не понял Тихон

А я присмотрелась.

Молодец молодуха!

Она действительно была еще достаточно молодая и очень даже хорошенькая. Мне не интересно за что ее прокляли, но проклятье делало свое дело. Да, уже медленее, но еще более коряво, так как снимали его неумело и не до конца.