(Не)Чаянная дочь для магната

Я выглядываю из гардеробной, и Люська прикусывает язык. На пуховике расходится молния, но нет сил с ней возится. Хочется поскорее сесть в машину.

– Маруся, солнце! – хнычу я. – Давай скорее.

Дальше всё, как в бреду. Выходим во двор, где ждёт моя старенькая «ашка». Младшенькая могучего немецкого концерна. Маруся забирается на детское кресло без спинки, по виду шлепок шлепком, и я пристёгиваю её ремнём безопасности. Поворачиваю ключ в замке. Приборная панель приветливо загорается оранжевыми огоньками. Включаю навигатор в телефоне, выбираю «Бухарестская дом» и, смахнув дворниками мокрый снег, трогаюсь. По дороге, через городского робота вызываю врача себе и Марусе. Она притихла, роется в своём рюкзаке. На разговоры нет сил.

Плохо помню, как приходим домой. Со мной такое впервые. Опускаюсь на табуретку и понимаю, что нет сил снять сапоги. Беспомощно обвожу взглядом нашу студию. Маленький мирок, где нам так уютно вдвоём с Марусей.

– Мамочка, тебе плохо? – В больших серых глазах Маруси притаился страх. – Ты вся белая.

– Не бойся, солнышко! Сейчас мама посидит… – говорить тяжело.

Маруся помогает мне расстегнуть сапоги, а я, доламывая молнию, избавляюсь от пуховика. Надеваю чистую маску, боясь заразить дочку, и добредаю до постели.

– Марусь, я немного посплю…

Падаю на матрас, лежащий прямо на полу, и проваливаюсь в темноту.

– А ты и правда в маске спишь! – отдаётся в ушах голос из прошлого.

Нет, похоже, не из прошлого. Открываю глаза, и меня бросает в жар. Фрол на четвереньках стоит рядом и разглядывает меня.

– Как ты… – Пытаюсь проглотить слюну, но не получается. – Как ты вошёл?

– Я его пустила. – Маруся подходит к Фролу и кладёт руку ему на шею. – Знакомься. Это мой друг Декабрь.

Глава 3

Рита

Мне на лоб ложится ладонь в кожаной перчатке. Наверное, это сон. На меня смотрят с сочувствием два близко посаженных глаза шимпанзе. У обезьяны такой же красный свитер, как у Фрола.

– У… У-у-у, – представляется она.

– Чур тебя!

Я закрываю глаза. Галлюцинации. Но какие реальные! Матрас проминается слева от меня, и по моему виску проходится шершавый язык. Мне хочется шарахнуться в сторону, но удаётся лишь слабо шевельнуть головой. Теперь стопудово не галлюцинации. Надеюсь, это не Фрол. Приоткрываю один глаз. Рыжий питбуль, обнажив белоснежные зубы, улыбается мне, как родной.

– Мамочка! – голос дочери – единственное реальное звено в этой пьесе абсурда. – Смотри, сколько у меня теперь друзей.

Пикает микроволновка.

– Маруськин, погрелись твои блинчики. – Фрол, подхватывая дочку на руки, ловко поднимается с колен и даёт команду собаке: – Кайла, место!

Нормально девки пляшут! Пока я спала, на квадратный метр нехило прибыло гостей. А у питбуля уже и место есть. Шимпанзе срывается за хозяином, а я отворачиваюсь к стене. У меня сейчас хватает сил лишь на то, чтобы лежать, тряпочкой. Смех Маруси, голос Фрола, цокот когтей по ламинату, уханье обезьяны сливается в один звук, и я снова проваливаюсь, словно в шахту.

– Гюльчатай, открой личико, – раздаётся вкрадчивый голос Фрола.

Открываю глаза в полумраке, ощущая на плече тяжёлую руку. Поворачиваюсь. Сквозь жалюзи проникает свет из дома напротив. Неужели я проспала весь день?

– Сколько времени? – хриплю я.

– Девять. Пить хочешь? – Фрол сидит по-турецки возле меня, сжимая в руках мою любимую кружку с серым медвежонком. Вот мы уже и «на ты» с Гориным.

– Очень. А где Маруся? – Прислушиваюсь к звукам, но слышу только мерное тиканье часов. Кровать дочери возвышается вторым ярусом над моим матрасом.

– Умаялась, спит с Микки. Садись.

Фрол смотрит так, что хочется разрыдаться. Столько раз представляла себе нашу встречу, а сейчас и слово сказать боюсь. Даю голову на отсечение, что он меня узнал. Приподнимаюсь на локтях и отползаю к стене.

– Ты личико-то открой, – ухмыляется Фрол. – Или из трубочки пить будешь?

Я снимаю маску, и время останавливается. Даже дышать страшно.

– Здравствуй, Марго! – он наклоняется и гладит меня по щеке.

Вдавливаюсь в стену и цежу сквозь зубы:

– Руки убери.

– Прости!

Он протягивает мне чашку. Делаю пару глотков и морщусь:

– Что за писи сиротки Каси?

У Фрола вытягивается лицо.

– Вообще-то я сварганил тебе домашний морс.

– Прости, – возвращаю ему кружку, – похоже, я не только нюх, но и вкус потеряла.

– Да ты вообще берегов не видишь, – смех Фрола сладкой музыкой убаюкивает мои давние обиды. – Это я ещё вчера заметил.

– Зачем ты здесь?

Я выбираюсь из-под одеяла и, цепляясь за подоконник, встаю.

Фрол поднимается следом.

– Однажды ты спасла меня – хочу вернуть долг. Мы слишком знакомы, чтобы забыть друг друга.

– Горин, я не девочка пяти лет! На этой станции кипяточку не попьёшь! Ты меня даже не узнал прошлой ночью!

– Ты провела пять дней в моей постели. Мы вылезали оттуда лишь поесть. Тебе шла моя рубашка… Я уже не представлял тебя в другой одежде.

Фрол стягивает с себя свитер. Стараюсь не смотреть на его загорелое тело. Он продолжает:

– С тобой мне вдруг захотелось валентинок, амуров и прочей чепухи, но я должен был уехать. Сегодня я готов признать – ты лучшее, что случилось в моей жизни.

– Э-э, ты не мог бы свитер обратно надеть.

– У тебя жарко… Не перебивай меня!

– В смысле не перебивай? Я еле стою, а ты втираешь мне какую-то дичь!

– Марго!

– Ближе к делу!

Я и правда еле стою. Фрол ставит ладони на подоконник по обе стороны от меня и шепчет на ухо:

– Маруся – моя дочь!

– С чего это вдруг? – актриса из меня никакая сегодня.

– Считать я умею.

– Хм. А ребёнок от рыжей бабы тебя чем не устроил?

Фрол отрывается от подоконника и бурно выдыхает. Пользуясь случаем, я закрываюсь в ванной. Ну и кто это у нас в зеркале? М-да. Я тебя не знаю, но я тебя помою… Частями. С температурой под душ не полезешь. Весь день проспала в одежде, тело просит отдыха. Мечтаю влезть в пижаму, но как-то неудобно перед Фролом щеголять в неглиже. Да пошло всё лесом. Избавляюсь от одежды, умываюсь. Стягиваю резинку с хвоста и едва прохожусь расчёской по голове. Обычно я причёсываюсь массажной щёткой минуты три не меньше. Роскошная копна светлых волос – моя гордость. Сегодня без массажа. Натягиваю синюю пижаму в горошек и, прислонившись к стиральной машине, раздумываю, как бы выставить Фрола с его зоопарком. Что ему действительно от меня надо? Выгнали из команды и отобрали квартиру? Давно пора разогнать всю сборную. Нет, тут что-то другое.

Звонок в домофон. Кого ещё принесло?! Выхожу из ванной и сталкиваюсь нос к носу с Гориным. Кайла вертится возле него, стегая меня по коленям хвостом.

– К тебе врач! – Фрол вешает трубку домофона на базу и, ощупав меня взглядом, командует: – Дуй в постель.

– А к Марусе приходил доктор?

– Приходил! Иди ложись! Кайла, место!

Собака быстро скрывается в комнате. Я дрессировке не поддаюсь. На нашем этаже с грохотом останавливается лифт. Фрол открывает замок и впускает в квартиру врача.