Не делай добра

– Дело не в боли, - сказал Чарли.
– И сейчас не время быть твердым. Если будет больно, скажи мне. Если тебе нужно, чтобы я остановился на минутку, скажи мне. Если ты хочешь, чтобы я остановился совсем, обязательно скажи мне. Понял?

Джонас глубоко вздохнул.

– Понял.

Первое прикосновение к металлу заставило его подпрыгнуть, скорее от того, насколько холодным он показался, чем от чего-либо еще. А затем кончик стержня скользнул внутрь.

Джонас ахнул от такого вторжения, а Чарли замер в ожидании. Джонас заставил себя дышать. Он открыл глаза, желая посмотреть. Он мог бы предположить, что Чарли ввел стержень больше чем на дюйм, но это было не так. Отверстие было далеко не таким глубоким.

Джонас вздохнул, заставляя себя расслабиться.

– Хорошо, - сказал он хриплым голосом.
– Еще.

Чарли ввел чуть глубже, и еще немного глубже, и еще немного глубже, каждый раз останавливаясь, чтобы дать Джонасу расслабиться. Чтобы дать ему привыкнуть к этому ощущению.

Было не больно, но и приятного ощущения тоже не было. Все было так, как и говорил Чарли, какой-то поверхностный дискомфорт, совсем как в его ранних экспериментах с анальным проникновением. Это было странно и незнакомо, и какая-то часть его мозга подсказывала ему, что это странно и неправильно.

Но затем Чарли начал нежно поглаживать его другой рукой, привлекая внимание к своему члену. Он наклонился к Джонасу и поцеловал его, его язык коснулся языка Джонаса, его борода коснулась подбородка Джонаса, и Джонас перестал беспокоиться о стержне. Он сосредоточился только на том, как приятно ему было, когда Чарли прикасался к нему. Это было похоже на то, как будто его медленно выманивали из укромного места. Чарли использовал свои поцелуи, прижимаясь губами к соскам Джонаса, а рукой к его члену, чтобы облегчить ему переход от дискомфорта к возбуждению, пока Джонас не стал полностью возбужденным и затаил дыхание.

А затем Чарли ввел серебряный стержень чуть глубже.

Джонас задохнулся, выгибая спину, удовольствие пронзило его насквозь. Это было похоже на вибрацию в какой-то глубине его существа, к которой никто никогда раньше не прикасался. Электрический разряд, от которого у него перехватило дыхание. Чарли взял Джонаса за руку и подвел к стержню.

– Поиграй с ним, - посоветовал Чарли.
– Попробуй вводить и вынимать стержень. Попробуй слегка вращать его. Даже вибрация может быть потрясающей.

Джонас сделал, как ему было сказано. Он начал двигать стержень внутрь и наружу по миллиметрам. Чем больше он это делал, тем лучше себя чувствовал.

– Прикоснись к себе и другой рукой, - сказал Чарли.

Джонас начал обводить рукой член по всей длине, как делал бесчисленное количество раз в своей жизни, когда мастурбировал, но от этого ощущения у него перехватило дыхание.

Чарли рассмеялся, обхватив одной рукой свой член.

– Безумие, правда? Это делает все особенно чувствительным.

Джонас попробовал снова, на этот раз мягче. Стимуляция как внутри, так и снаружи была почти невыносимой. Он взял себя в руки и сосредоточился на перемещении стержня, застонав, когда ему удалось войти немного глубже, чем раньше.

– Приятно, правда?

– Действительно приятно.

Чарли лег рядом с ним, притянул Джонаса к себе, их ноги переплелись. Он крепко поцеловал Джонаса, его рука нашла член Джонаса, и Джонас отдался совершенно новому удовольствию. Они по очереди гладили друг друга, экспериментируя во время поцелуя. Ощущения были почти умопомрачительными, стимуляция изнутри каким-то образом усиливала его внешнюю чувствительность. От этого его эрекция становилась тверже, чем когда-либо, а кожа более восприимчивой к каждой ласке. И немного запретный элемент этого был дополнительным бонусом.

– Не кончай, пока он не вышел, - сказал ему Чарли, когда дыхание Джонаса стало быстрым и судорожным.

– Во всяком случае, не в первый раз. Вытащи его, пока этого не случилось.

Джонас кивнул, задыхаясь, пораженный волнами удовольствия, прокатывающимися по нему. Чарли отстранился достаточно надолго, чтобы нанести еще смазки и на стержень, и на член Джонаса. Джонас держал свою эрекцию одной рукой, а кончик стержня - пальцами другой. Его руки не двигались, но бедра двигались. Его эрекция скользила сквозь пальцы, стержень легко входил и выходил из его щели. Чарли наблюдал за ним с неприкрытой похотью в глазах, когда поглаживал свой член.

– Продолжай, - приказал Чарли.
– Заставь себя кончить.

Это не заняло много времени. Чарли выглядел потрясающе, его обнаженная волосатая грудь была видна, когда он поглаживал себя, из-под нее выглядывал серебряный наконечник вибрирующего стержня. Джонас застонал, двигая бедрами, чувствуя, как стержень скользит глубже, чем когда-либо.

– О, боже!

Он едва вспомнил, что нужно вовремя вытащить стержень. Оргазм заставил его закричать. Его мочеиспускательный канал словно наэлектризовался, нервные окончания, о которых он и не подозревал, покалывало, словно он был на взводе и ждал большего. Он чувствовал поток семени, чего никогда прежде не было.

– О, Боже!

Его спина выгнулась дугой, дыхание замерло, пока не потемнело в глазах и он не увидел звезды. Он не хотел задерживать дыхание, когда кончал, но это случалось ужасно часто. Он едва слышал стоны Чарли, когда он кончал.

Чарли лег рядом с ним и снова поцеловал его.

– Когда-нибудь я надену эти кожаные штаны. Я посажу тебя на раздвижную штангу и вставлю тебе в член вибрирующий стержень.

Джонас улыбнулся, представив это.

– Да?

– А потом я буду трахать тебя, пока ты не закричишь.

Джонас застонал от этой мысли и поцеловал его.

– Мне нравится эта идея.

Они прибрали за собой беспорядок и, наконец, забрались в постель. Джонас уютно устроился в объятиях Чарли. В те первые несколько дней Чарли беспокоился о своих размерах, но Джонасу это нравилось. Ему нравилось, каким теплым и надежным был Чарли, и каким защищенным он себя чувствовал, когда прижимался щекой к его широкой волосатой груди.

– Тебя это беспокоит?
– Спросил Чарли.

– Хм?
– Джонасу было так тепло, уютно и сытно, что у него едва хватало сил держать глаза открытыми. Потребовалось усилие, чтобы обдумать слова Чарли и то, что они могли означать.
– Грей? Ты о этом говоришь?
– Молчание Чарли было достаточным ответом.
– Он придет в себя. Дадим ему немного времени и попробуем еще раз. А потом попробуем снова.
– Он пожал плечами, хотя этого жеста не было видно, так как Чарли не мог его видеть.
– Я понимаю, почему ты расстроен, но беспокойство по этому поводу не изменит его решения. Единственное, что мы можем сделать, это подождать и набраться терпения, хотя я знаю, что это легче сказать, чем сделать.

Чарли усмехнулся, прижавшись грудью к щеке Джонаса.

– Что тут смешного?
– спросил Джонас.

– На самом деле не смешно. Но обычно я говорю это людям.
– Он помолчал с минуту, но Джонас знал, что он о чем-то размышляет.
– Помнишь, что ты сказал на днях в машине?

– Когда?

– После «Тап Хауса». Ты сказал что-то о том, что люди, которым надоели все эти игры, тоже могут найти друг друга?

Джонас обнял Чарли за талию.

– Я помню.

– Что ж, ты прав. Это одна из причин, по которой это так хорошо работает. По крайней мере, для меня.