Не дели любовь...

Кира готова была взвыть от безысходности. Но она не должна показывать свою слабость. Не теперь, когда назад пути больше нет. Потому, закусывала губы до крови, быть может, надеясь солоноватым стальным привкусом избавиться от сладостного вкуса, что до сих пор горел на губах от прикосновений Алексея. Вгоняла со всей силы в ладошки аккуратные ноготки, до боли пронзая нежную кожу, надеясь физической болью вытеснить душевную.

Она то и дело ловила на себе обеспокоенные взгляды таксиста в зеркале заднего вида. Так странно… совершенно посторонний человек, но будто видел и знал, как Кире плохо и трудно. Но меньше всего девушка сейчас хотела сочувствия. От незнакомых людей в частности. Хотя… это ведь намного лучше, чем видеть сочувствие в глазах Алексея. Это самое страшное, если она даже на мгновение сможет поймать в его взгляде, хоть тень этого страшного чувства. А он молчал. Словно издевался. Наверное, чего-то обдумывал. Возможно, даже как попрощаться с Кирой навсегда…

Зажмурившись, девушка позволила паре солоноватых капель одиноко скатиться по щекам…

– Кирюш, приехали.

Родной голос где-то совсем рядом, заставил Слепцову резко распахнуть глаза. Осмотревшись по сторонам, она поняла, что все еще сидит в такси. Но стоят они у её дома. И Лёшка совсем рядом. Стоит, склонившись у дверей автомобиля.

Черт, она даже сообразить не успела, когда они доехали. Каким-то образом, зажмурившись, словно желая отмахнуться от навязчивых мыслей, просто окунулась в забытье… Так, как всегда делала, будучи еще совсем маленькой девочкой, пытаясь избавится от странных, как тогда казалось, не решаемых проблем.

– Идем, - не дожидаясь реакции Киры, Алексей попросту подхватил её на руки, и, прижав крепко к груди, захлопнув дверцу, направился к подъезду.

Как же было приятно прижиматься к его крепкой груди, вдыхать любимый аромат мускатного ореха вперемешку с чем-то таким особым, дорогим сердцу… Ощущать его равномерное дыхание, обнимать иметь возможность прикоснуться…

Она, наверное, была тяжелой, но сказать об этом, или тем более потребовать отпустить Кира совершенно не хотела. Ведь это будет означать, что Лёшка не будет больше рядом. А не этого она хотела. Совсем не этого. Так пускай еще хоть несколько мгновений он побудет рядом, давая девушке возможность насладиться собственной близостью. Еще немного, прежде чем он сможет уйти. Скорее всего, теперь уже навсегда…

Она не могла отпустить Алексея даже в лифте. Более того, даже когда, они оказались у квартиры, Слепцова, уткнувшись в шею Лёши, невнятно пробормотала:

– Ключи в наружном кармане сумки. Тот, что на змейке.

– Да, сейчас, - пытаясь вытащить злополучные ключи свободной рукой, Лёшка поморщившись, добавил, - черт, видно так не получится открыть замок. Сейчас, погоди…

С этими словами он осторожно поставил Киру на пол, пытаясь справиться с дверью. А она, словно потеряв всяческий контроль, сильнее вжалась в мужчину. Уткнулась лицом в шею… Робко потерлась носом, а потом… словно безумная стала покрывать его поцелуями, обхватив за плечи, словно за спасательный круг, боясь при этом потерять равновесие и упасть.

Несколько секунд Алексей так и продолжал возиться с замком, а потом, когда тот, наконец, щелкнул, оповещая о том, что путь открыт, на мгновение застыл. Но тут же ухватив Киру за запястья, тем самым отрывая от собственной груди, пытаясь заглянуть в обезумевшие от желания глаза, прошипел:

– Что же ты делаешь со мной, девочка?

– А что со мной делаешь ты, Лёшенька? – с трудом сдерживая вырывающиеся наружу рыдания, взвыла Слепцова, - ты хоть понимаешь, как я тебя ненавижу?
– высвободив руки, со всей силы стала колотить кулачками мужчину в грудь, выкрикивая – Я тебя ненавижу! Знаешь почему? Да потому, что ты никогда, никогда не будешь моим! Ненавижу за ту любовь, что испытываю к тебе! За это чертово предложение дружбы! За то, что вообще имела несчастье встретиться с тобой!

– Кира, хватит! – встряхнув девушку, прикрикнул Мартынов.

– Лёшенька… - на выдохе вторила ему девушка, и вмиг как-то ослабнув в его руках, прекратив бессмысленные удары, переместила руки к лицу мужчины, обхватив за подбородок, потянувшись к нему губами, выдохнула, - я не могу так больше жить, Лёшенька… Я слишком сильно тебя люблю…

И не давая возможности опомниться, настойчиво прикоснулась губами к устам любимого мужчины. И плевать на все! Плевать на то, что возможно будет потом! Сегодня она его не отпустит. Ни под каким предлогом. Ни под какими пытками. Сегодня он будет с ней! А остальное… черт возьми, ей так осточертело беспокоится еще о чьих-то чувствах, о ком-то, кто ей в принципе неведом… Неужели она не имеет право хоть раз в жизни сделать то, что хочется именно ей, не взирая на всяческие правила? Неправильно? Ну и пускай! Она же не Мать Тереза, чтобы всегда и во всем вести себя правильно!

Только Лёшка не торопился отвечать на поцелуй. Хотя и не отталкивал. Уж это что-то да значит! Во всяком случае, девушка очень хотела бы верить в это.

Словно пытаясь пробудить в Алексее хоть какие-то чувства, Кира все отчаяние прижималась к его губам, терзая в безответном поцелуе, при этом обхватив одной рукой за шею, а другой растрепывая непослушные волосы у него на затылке. Боже… как было приятно его обнимать. Кажется, Кира ждала подобного момента целую вечность, но…

– Кирюш, не нужно… - отстранившись, слегка озадаченно попросил Мартынов.

Не надо! Ему легко говорить! Быть может девушка смогла поверить его просьбам, отрицаниям, если бы не видела, что он хочет всего этого не меньше её. Если бы не ощущала сумасшедшего вожделения и желания, что он тщательно пытался скрыть за все еще холодной, практически стальной, выдержкой. Она могла бы поверить… Какие-то минуты тому назад верила. Что он считает её глупой дурочкой. Что она для него маленькая девчонка, подруга, с которой иногда можно поговорить на отвлеченные темы, но не более того. В конце концов, верила, что он уйдет. Навсегда.

А сейчас? Что переменилось теперь? Наверное, она слишком самоуверенна, но Кира чувствовала, что это не так… Лёшка сколько угодно может обманывать самого себя, но только не её!

– Нужно, не нужно… - хрипло передразнила Слепцова, принявшись исследовать губами лицо Алексея, - пойми ты, я давно не маленькая девочка... Хватит уже меня направлять. Говорить, что можно, а что нет… Я сама хочу решать, - ухватившись ладошками за щеки, пытаясь заглянуть в серые, немного грустные, глаза, повторила – сама, понимаешь!

– Кира, ты хоть осознаешь, что ты сейчас не в себе? – с отчаянием прошептал Алексей, пытаясь достучаться до здравого разума девушки, - ты ведь потом пожалеешь о своем… поведении. Обо всем пожалеешь.

– Нет, Лёша, не пожалею, - закивав в разные стороны головой, настаивала Кира, - позволь мне хоть ненадолго ощутить каково это, когда твои чувства взаимны… Всего одна ночь… Ради воспоминаний… А потом… можешь делать, что хочешь!

И не давая мужчине права выбора, будто боясь, что он настоит на своем, снова прижалась к нему яростным поцелуем, при этом резко заталкивая внутрь квартиры. Так, будто это сможет удержать его от побега.

Но Лёшка и сам уже не собирался сбегать. Быть может, осознавал, что поступает неверно, но… слишком сильным было искушение. Слишком сильно он хотел эту девчонку…

Безумные поцелуи, терзающие губы… руки, бесстыдно щарящие по телам друг друга… Попытки Киры стянуть с Лёшки пиджак… И аналогичные действия с его стороны по отношению куртки и футболки девушки… Тяжелое дыхание, сливающиеся в одно… Стук сердец в унисон, заглушающий все вокруг… Вместе… Рядом… А остальное…

Лишь на мгновение Кира позволила себе отстраниться от Алексея… Громкий вздох… Глаза в глаза… И не отводя взора от любимого лица, резко захлопнула входную дверь, отделяя их этой маленькой преградой от окружающего мира. Хотя бы на одну ночь…