Не для любви

Яну сейчас должно быть сорок лет, то есть, он на десять лет моложе Глеба. Но фигура у Глеба, которому пятьдесят, намного лучше и мужественней, чем у Яна. Всё-таки как много значит порода! Никифор до старости сохранял стать и не имел ни грамма лишнего веса, Глеб такой же, и Ярослав всегда будет таким.

— Расскажи, почему ты теперь Януш Сокольский? — тепло улыбнулась Ольга.

В конце концов, какими бы ни были воспоминания, связанные с Яном, сам он ни в чём перед Ольгой не провинился.

— Это просто творческий псевдоним, — с подачи Ольги, Ян, наконец, немного расслабился и выбрал нужный тон. — Сокольский — фамилия моего деда по материнской линии. А по паспорту я по-прежнему Ян Кислицын. Как твои дела, Оленька? Ты живёшь теперь в Питере, или приехала по делам?

— В командировке была, на профессиональном форуме. Завтра утром улетаю.

— Жаль, — казалось, Ян искренне опечален.

"А мне совсем нет".

— Замужем, дети?

— Замужем, — кивнула Ольга. — Двое сыновей. Старший — студент, а младший вот недавно пошёл в десятый класс. А ты как? Женат? В Россию давно вернулся?

— Пятнадцать лет назад вернулся; с тех пор живу и работаю в Питере. Как только мамы не стало, так и вернулся. А отца не стало ещё раньше.

Ольга понимала, что Ян так и не узнал всей правды, и сама она не собиралась раскрывать ему глаза на (мягко говоря) неприглядные подробности. Родителей его давно нет в живых, и ворошить сейчас прошлое совершенно ни к чему. Как и сообщать Яну о том, что он мог стать отцом больше двадцати лет назад. Зачем?

— Женился уже здесь. Две дочери у меня, тринадцати и одиннадцати лет. Супруга работает на местном телевидении. Сейчас она в командировке, а дочери пока живут у тёщи и тестя по причине моей занятости с открытием выставки.

— Очень рада за тебя, Ян! Хорошо, что всё у тебя сложилось так замечательно.

— Я сначала искал тебя, Оленька, когда приехал. Но каких-то специальных возможностей у меня не было, а твои следы затерялись.

— Зачем искал, Ян? Я тогда уже замужем давно была. Прошлое, каким бы оно ни было, должно оставаться в прошлом.

— Знаю, — кивнул Ян. — Но меня не оставляла мысль о том, что я поступил как трус, сбежал, бросив тебя. Хотел попросить у тебя прощения. Я не имел права осуждать тебя и отворачиваться.

"Как всё-таки хорошо, что он ничего не знает и живёт в своём мире! Впечатлительная творческая натура… Я по сравнению с ним как чёрствая корка ржаного хлеба рядом с нежным зефиром. Хорошо, что мой Глеб — другой, мы с ним из одного теста".

— Всё в прошлом, Ян, — повторила Ольга. — А прошлое должно оставаться в прошлом. Я очень рада, что мы с тобой встретились и поговорили. Это… правильно и справедливо.

В кофейне они засиделись допоздна, и Ян подвёз Ольгу до отеля. Пытался узнать, каким рейсом Ольга завтра улетает, но она не сказала ему.

Однако Ян решил-таки проявить запоздалую настойчивость (а может, уже обзавёлся "специальными возможностями"?) и появился в аэропорту, когда Ольга с Лилией и Наташей проходили регистрацию.

Так и ходил за Ольгой, пока она не отправилась на посадку, чем немало смущал спутниц Ольги. На прощание долго целовал руки Ольги, и она уже не могла дождаться, когда улетит. Ни номер телефона, ни адрес, естественно, Яну не оставила. А он всё же настоял на том, чтобы она взяла две его визитки.

* * * * * * * * * * *

Спустя две недели.

Была суббота, однако, несмотря на нерабочий и неучебный день, в доме Никифоровых никто не спал, все бодрствовали с утра пораньше: сегодня Фёдор должен был привести к обеду свою девушку. Решился, наконец, познакомить её с семьёй.

— Я давно подозревал, что у Федьки баба есть…

Наткнувшись на взгляд матери, Ярослав ничуть не смутился, прочистил горло и быстро перестроился:

— Давно, говорю, подозревал, что братан с кем-то встречается.

"Да это давно уже секрет Полишинеля", — подумала Ольга, но младшего сына разочаровывать не решилась, пусть думает, что он самый проницательный и прозорливый.

Ярослав сидел за кухонным столом напротив Ольги и помогал ей резать овощи для того, чтобы запечь их с мясом. Серьёзный, сосредоточенный… и такой похожий на Глеба.

В кухне, лёгок на помине, появился мрачный, заспанный глава семейства Никифоровых. Молча достал турку и начал варить кофе. Ольга нарочно молчала, делая вид, что ничего не замечает, хотя ей была прекрасно известна причина дурного настроения мужа.

— В котором часу приедет этот? — не дождавшись вопросов и внимания к своей персоне, ворчливо поинтересовался Глеб.

— Который? — невинно спросила Ольга.

— Белобрысый, — отрывисто бросил Глеб. — Он так и будет появляться на всех торжествах в нашем доме?

Ярослав, пытаясь спрятать улыбку, быстро посмотрел на невозмутимую мать, а потом перевёл взгляд на хмурого отца. Их разговор его ничуть не смущал, поскольку повторялся по нескольку раз в год столько, сколько Ярик себя помнил.

— Во-первых, ты преувеличиваешь, Глеб! — отложив на время овощи, Ольга вымыла руки и начала готовить для мужа бутерброды к кофе.

Ольга и Ярослав проснулись раньше, потому уже позавтракали. Фёдор, который завтракал с ними, уехал по делам, а потом заедет за Кирой, своей девушкой.

— Лёша не так уж часто бывает у нас. Он же крёстный Фёдора, не забывай.

— Его забудешь! — Глеб сел на табурет и взял с тарелки бутерброд.

— Во-вторых, он не белобрысый, а рыжий. А в-третьих, Лёша обещал приехать около двенадцати часов.

…Бахтеев приехал в половине первого, а через полчаса после него прибыли Фёдор и Кира. Обед проходил прекрасно. Кира оказалась симпатичной, простой и общительной девушкой, чему Ольга была очень рада. Она ужасно волновалась и боялась, что девушка у Федьки окажется высокомерной и холодной особой. К счастью, сын не разочаровал родных своим выбором.

После обеда Глеб и Лёха уже навострили лыжи в кабинет, прихватив с собой "всё необходимое", как вдруг прибыл посыльный, который привёз для Ольги небольшую посылку и шикарный букет от неизвестного отправителя.