Не для посторонних глаз...

Тот июльский день, который отмечен в календаре семьи Горских чёрным, был тёплым и солнечным и не предвещал ничего плохого. Алексу уже исполнилось восемнадцать, он как раз окончил первый курс и целый год параллельно с учёбой работал на полставки в «Вайлет-компани». Однако и летнюю практику в университете никто не отменял, поэтому расписание у него было очень плотное.

Поход в театр отец запланировал ещё за две недели, выкроив время в своём напряжённом графике и подгадав так, чтобы всем было удобно. В итоге Алексей с родителями планировал хорошо провести вечер (Лика находилась в летнем лагере, иначе бы тоже поехала с ними), но неожиданно позвонил руководитель практики, которому срочно потребовались данные по исследованию рынка, которые остались дома в ноутбуке.

На «Травиату» Алекс уже ходил, поэтому было не так обидно. Они отъехали от дома совсем недалеко, и он, извинившись перед родителями и пожелав им приятно провести время, вышел из машины. Только потом Алексей узнал, что мама с папой по пути подобрали Антона, который как раз возвращался от друга, и предложили ему поехать с ними, чтобы билет не пропал.

Звонок из полиции оказался громом среди ясного неба. Алекс слушал скупые объяснения о неисправности автомобиля, о том, что шансов на спасение не было (машина на повороте въехала в грузовик), но не слышал, в ушах стоял гул, в глазах потемнело. Авто оказалось всмятку, тела родителей и брата с трудом удалось извлечь из-под покорёженного корпуса.

Новость прокатилась по дому подобно урагану, повегнув в шок и ужас всех обитателей, начиная от хозяев и заканчивая слугами. Когда дядя с тётей узнали, что их единственный сын, только-только окончивший школу и с успехом поступивший в университет, не сядет за парту в новом семестре, то едва не отправились вслед за ним. Тётя рухнула без чувств, а дядя… Взгляд, который он в тот момент бросил на Алексея, врезался в память: неверие, ярость, ненависть. Он будто бы говорил: «Почему Антон, а не ты?!»

Да, кузена там не должно было быть. Алекс часто винил себя в том, что, выйдя из машины и не поехав вместе с родителями, стал причиной смерти брата. Пусть это было глупо, ведь никто не мог предугадать грядущую аварию, но он ничего не мог с собой поделать.

Лике пока не говорили, да и вообще не знали, как сказать. Бабушка с дедушкой, которые потеряли сына, невестку и внука, оба были как с креста снятые. Опознавать тела тех, кто тебе дорог, — самая ужасная вещь, которая может приключиться с человеком. Ужасная и неотвратимая.

Но долго оплакивать потерю было чревато. Новость о трагедии обошла большую часть каналов, курс акций стал нестабилен, и нужно было срочно возвращаться в рабочую колею, чтобы не потерять семейное дело, в которое было вложено так много сил.

Проработав в компании всего год, но дойдя за этот короткий срок от помощника до поста менеджера и изучив всю подноготную «Вайлет-компани», сразу стать исполнительным директором было нелегко. Однако выхода не было: занять должность гендиректора, которая принадлежала ему по праву, Алексей был пока не готов, а потому её унаследовал дядя, передав племяннику свой пост. Такая себе рокировка.

Большого труда стоило убедить совет директоров, что молодой наследник достоин такой чести и не развалит компанию за пару месяцев. Пришлось взять эмоции в узду и в кратчайшие сроки из мальчика-студента превратиться в мужчину, твёрдого и несгибаемого. И пока его однокурсники кутили по кабакам и развлекались в клубах, Алекс, переведясь на заочное отделение, вникал в новые обязанности и налаживал работу компании, пошатнувшуюся после гибели прежнего гендиректора. Так прошёл почти год, и Алексей параллельно с работой успешно окончил второй курс.

Дедушка, здоровье которого и так оставляло желать лучшего, после гибели сына совсем сдал. Год он ещё как-то продержался, а потом у него случился сердечный приступ. Это произошло во время одного из собраний акционеров, где дядя решил немного покачать права и гнул свою линию, не желая считаться с остальными. Дед на него прикрикнул… и, схватившись на грудь, почти упал в кресло, благо один из присутствовавших мужчин, отец Дениса, успел поддержать.

Алекс ничего не сказал сестре, не желая дёргать с учёбы, только бабушке сообщил, и ринулся в больницу вслед за каретой скорой помощи. Несколько часов спустя (после томительного ожидания и протаптывания плеши в ковровой дорожке коридора) кризис миновал и к пациенту пустили посетителей, но разрешили заходить по одному. Первым позвали Алексея, и он, оставив в коридоре заплаканную Лику и бабушку, вошёл в палату, запахиваясь в стерильный халат.

Дед никогда не был особо многословным, говорил коротко и по существу, и даже сегодня, лёжа на больничной койке, перешёл сразу к делу:

— Мальчик мой, ты должен быть сильным, иначе сожрут и не подавятся. Обещай, что никому не покажешь своих слабостей. Прячь их глубоко, чтобы никто не видел. Ты обязан выстоять, держись, пока я не вернусь.

Алексей, который запрещал себе плакать и не проронил ни единой слезинки с тех самых пор, как потерял родителей, сморгнул непрошенную влагу и постарался стереть с лица все лишние эмоции.

— Ты, главное, вернись. Я буду стараться и всё сделаю, — твёрдо сказал он. — Мы с Ликой справимся, а ты должен выкарабкаться. Слушай бабушку и не перетруждайся, а то я тебя знаю.

— Так-так, будут ещё яйца курицу учить, — притворно строго сказал дед и задышал тяжелее. — Всё, иди. Не надо тебе видеть меня таким. И Лике скажи, чтобы не волновалась и не рыдала почём зря. Я ещё живчик. Завтра приходите.

Дедушке требовалась серьёзная операция, после которой был необходим длительный курс реабилитации и полный покой. В общем, возникла дилемма: или жизнь, или компания. Ясное дело, выбор был сделан в пользу здоровья, и Андрей Александрович с супругой улетели в Швейцарию, оставив «Вайлет-компани» на попечение наследников.

— Лёшенька, как же вы без нас? — перед отъездом бабушка буквально разрывалась между внуками и мужем, которому нужен был хороший уход и поддержка близкого человека.

— Дедушка сейчас важнее, присмотри за ним, пожалуйста. А я присмотрю за сестрой, не волнуйся, — клятвенно пообещал Алекс и держал слово вот уже девять лет.

Алексей в свои девятнадцать стал для тринадцатилетней Анжелики и мамой, и папой, и братом, и нянькой. Он пропадал в компании, параллельно успевая ездить на необходимые лекции, сдавать сессию и посещать родительские собрания Лики. Сестра, умница, старалась держаться, сама делала уроки и не бросила ни один кружок, где оставалась после школы, хотя Алекс прекрасно знал, что она плакала в подушку, а иногда не выдерживала и рыдала у него на плече.

А он сидел, обнимал её крепко-крепко, гладил по голове и думал, что было бы здорово, если бы и его мог кто-то вот так же успокоить. Но некому. Сейчас он глава семьи и должен быть сильным, вести себя как мужчина, быть опорой Анжелики и не позволить дяде прибрать к рукам то, что дедушка с отцом создавали нелёгким трудом.

Кстати, после той аварии дядюшка съехал из поместья Горских, а его отношение к Алексу стало хуже некуда. Он будто за что-то его наказывал, вымещал злобу, почти ненавидел. Какая уж тут поддержка?!