(Не)добрый молодец: Зимогор

— Ладно, говори условия договора. Я согласен.

Лиса тут же ударилась о землю и обернулась девушкой. Вадим даже не успел толком рассмотреть её тело, как девушка уже укуталась в шкуру, но место для фантазии осталось.

— Договор?!

— Договор. Какие условия?

— Я обещаю тебя вывести из старого леса, кормить, поить, отвечать на все твои вопросы. И помочь выжить.

Последнюю фразу, Роса уже добавила от себя. Чем-то ей всё же понравился человек. Чем, непонятно, но понравился, и она захотела ему помочь. Он, и вправду, спас её.

— А что должен я?

— Ты должен заплатить золотом. Три маленькие, две средние или одну большую монету. И обязуешься не нападать на меня и на мою бабку, а также сразу уйти из леса, как только я тебя выведу из него. Кроме того, ты должен защищать нас обеих, если мы попросим тебя о защите.

— Что-то много условий.

— Немного, — отрезала Роса, — За настойки против мертвяков и лекарство, что мы тебе дадим. За знания о том, как залечить оторванную руку или ногу, если тебя ранят. Мы научим тебя познать своё тело и дадим средство для выздоровления. Договор?

— Договор!

Роса, обрадовавшись, выпростала из шкуры костяной нож и проколола палец Вадиму, после чего шустро слизнула каплю крови с его пальца. «Хорошо, хоть не зубами вонзилась, как в прошлый раз», — успел подумать Белозёрцев перед тем, как у его носа оказался палец девушки с яркой капелькой крови.

«Надеюсь, что не отравлюсь», — невольно шевельнулось в его голове, и он слизнул чужую кровь.

«Не отравишься!» — словно ответили на мысленный вопрос глаза девушки и как-то странно замерцали. Слизнув кровь человека, она могла отслеживать его в лесу, где бы он ни находился. Такова уж одна из способностей оборотней: раз попробовав кровь своей жертвы или товарища, они запоминали её навсегда и нутром или своим звериным чутьём чувствовали местонахождение обладателя этой крови. Весьма условно, но ощущали.

— Иди за мной.

— Может, заберём шкуры волков, что ты сняла? Одна ты их не дотащишь.

Роса застыла, пристально смотря на человека и пытаясь угадать, правда ли он хочет помочь ей или же насмехается? Но парень был честен, она чувствовала это. Ему действительно хотелось помочь. Но непонятно: с какой стати? Наверное, он решил, что сильнее её, но это не так. Если бы она захотела, то легко могла перегрызть ему горло, напав на него внезапно. Но зачем?

— Ты готов их нести на себе?

— Да. Шкуры хорошие, почему бы и нет? Можно сшить из них шубу или меховушку какую. В лесу любой мех пригодится, да и зима скоро.

— Угу, зима близко. Хорошо, тогда пошли.

Довольно быстро они вернулись назад и забрали спрятанные под корнями огромного выворотня шкуры. Вадим обвязал шкурами мешок, приторочив их сверху, и пошёл вслед за девушкой. Она шла впереди, не оборачиваясь, непринуждённо лавируя между деревьями и легко преодолевая буреломы. Под её ногами не хрустели веточки и не шуршали листья, а трава раздвигалась, словно пропуская её юркое тело.

Ступая босыми ногами, Роса намного опередила Вадима, показывая ему путь. Тот, нагруженный вещами и шкурами, пыхтел следом, смотря ей в спину с досадой. Порой девушка оказывалась буквально в нескольких шагах от него, и тогда его воображение легко скидывало накидку девушки, представляя взору крепкие ягодицы и узкую, но сильную спину. Куда там фитнесс-моделям до этой лесной девы.

Шаги девушки были мягкими и пружинистыми, двигалась она при этом по-кошачьи грациозно, и лишь тяжёлый груз и заливающий глаза пот отвлекали Вадима от откровенно похабных мыслей. Так они прошли с редкими остановками весь остаток дня. Когда окончательно стемнело, Роксолана вновь обернулась лисой и легко заскользила в темноте, указывая путь.

Вадим уже плохо соображал, мало что видел и вообще ни в чём не ориентировался. Кругом царила сплошная темень, стеной стоял глухой лес, и Белозёрцев окончательно запутался. Ветки деревьев больно хлестали его по лицу, словно мстя за нанесённые девушке-оборотню обиды. Коряги и корни путались под ногами, так и норовя подставить ему подножку, а тяжелый мешок всё норовил свалиться наземь, то и дело цепляясь за разные сучья.

Он постоянно спотыкался, терял направление и только светящиеся в ночи глаза лисы указывали ему верный путь. Весь потный, в паутине и еловых иголках за шиворотом Вадим внезапно буквально выпал на небольшую поляну. Такое впечатление, что поляны впереди не было, но стоило ему выйти из-за высокой сосны, как он оказался на небольшой лесной прогалине, окружённой высокими старыми деревьями. Вадим огляделся, и его взгляд сразу упёрся во что-то смутно знакомое.

Впереди возвышалась форменная избушка на курьих ножках. Плотные облака, что всю дорогу по тёмному лесу висели на небе, вдруг разошлись под порывом сильного ветра и выпустили на свободу её величество Луну. Лунный свет, неестественно бледный, скорее пугал своим мистическим освещением, чем радовал человеческие глаза. Вся поляна мгновенно высветилась в призрачном свете.

Таинственно замерцали огоньками капли росы на травинках, деревья приобрели странные очертания, пугая длинными чёрными тенями. Заухал невдалеке филин, а с огромного дуба на парня пялились огромные, светящиеся в ночи глаза. Вадиму стало не по себе. Страх стальными когтями стиснул его сердце, не давая опомниться.

— Охренеть! Куда я, блин, попал. Вот же, мать твою! Твою мать! — стравливая свой страх через мат, Вадим ругался, как пьяный бомж.

Белозёрцев поневоле остановился, высматривая наверху избушки людские или, на крайняк, конские черепа. Но ничего подобного на крыше не обнаружилось. Сама избушка оказалась довольно большой и стояла на… Тут он прищурился, стараясь получше рассмотреть основание, на котором стояла изба.

Нет, разумеется, курьих ног у неё не было, а имелся толстый ствол дерева, из которого как будто «произрастала» странная избушка с неведомой зверушкой внутри.

— Точно к бабе-яге попал, как пить дать…

Девушка птицей взлетела на порог и, открыв дверь, юркнула внутрь. Вадим остался один. Сбросив с себя поклажу, он отбросил волчьи шкуры, плюхнулся на свой мешок и уставился на избушку. Вернее, на небольшое окно, слегка подсвеченное изнутри, что засветилось ровным, мягким жёлтым светом, едва девушка заскочила внутрь.

Лунный свет серебрил траву на поляне, и деревья, могучими стражами окружившие полянку, настороженно взирали на незнакомца. Вадим ждал, а его мозг рисовал самые неприглядные картины, которые только мог себе представить.

Холодало, ухнул филин, скрывавшийся в темноте на большом дубе, чиркнули крылами две небольшие совки, что решили поохотиться на мышей. Наконец послышался долгожданный скрип дверцы, и наружу хлынул сноп света. Быстро разматываясь, сверху скользнула вниз верёвочная лестница. Очевидно, что его приглашали подняться. В проёме двери показался силуэт знакомой фигурки и призывно махнул рукой.

Вадим пожал плечами, взял мешок и поплёлся к лестнице. Он уже изрядно устал и хотел спать. А ему ещё предстоял непростой разговор, да и вообще: всё сложно очень и страшно. Схватившись за лестницу, он перенёс на неё весь свой вес, и та угрожающе затрещала.