Не ДРД единой

Я планировал отдать коробки Зырянову, немного посидеть с ним и дядей и отправиться делать набор на завтра, но жизнь внесла свои коррективы. Только я набрал из стазисного ларя закусок и принес к бассейну, как раздался звонок от Шелагина.

— Илья, где тут у вас домофон?

— Какой домофон, Александр Павлович? — насторожился я.

— У калитки. Как-то вам дают знать друзья, что к вам приходят?

— К нам почти никто не приходит. Мы обычно встречаемся на нейтральной территории.

— А я пришел. Долго ты меня мурыжить будешь перед входом?

— Сейчас выйду.

Я отключил телефон и сказал застывшим Олегу и Зырянову:

— За забором княжич. Постараюсь его спровадить.

— Старание старанием, а маскировку не забудь, — напомнил Зырянов. — Шелагин не уйдет, если решил попасть внутрь, и не поверит, что это иллюзия.

Как не поверил и сам Зырянов. Но говорил он сейчас здравые вещи, поэтому прежде чем идти к Шелагину, я включил иллюзорный артефакт. С прошлого раза мы картинку еще доработали, поэтому вид был скромненький, аккуратный, но не унылый, как в прошлый раз. А место с бассейном вообще решили не изменять: бассейн нормально иллюзией не замаскируешь, а беседка при нем могла сойти за современную поделку. При надлежащем воображении. Я надеялся, что оно у Шелагина было хорошо развито, как положено княжичу.

Шелагинская машина стояла почти впритирку к нашему забору, практически касаясь Тумана. На княжескую семью, к сожалению, не распространялся запрет проезда гостя в закрытые поселки без разрешения хозяина. А то бы Шелагин позвонил раньше, и мы переговорили бы у проходной.

Когда я вышел, княжич как раз изучал Строительный Туман, причем не просто тыкая в него пальцем, а отправляя анализирующее заклинание. Или сканирующее? Пытался определить, что там за защитной оболочкой? В любом случае он не преуспел, потому что первым его вопросом было:

— Это что?

— Защитное заклинание.

— Интересный вариант.

— Секрет рода Песцовых.

— Не слишком ли у рода Песцовых много секретов?

— В самый раз, — не согласился я.

— Мы так и будем тут стоять? У меня разговор к тебе и твоему дяде. Я хочу поговорить с вами без свидетелей и без зрителей.

Пришлось настраивать разрешение прохода на Шелагина. Где-то это было даже в плюс: посмотрит со стороны на дом и решит, что мои условия проживания достаточны для того, чтобы по их поводу меня больше не дергать.

— Проходите, — предложил я, чем Шелагин сразу и воспользовался.

Не знаю, что он думал увидеть, но мирная картина двух мужиков, распивающих пиво у бассейна, его удивила донельзя. Те с ним поздоровались, и княжич даже ответил, но потом ненадолго застыл, осматриваясь, и поинтересовался:

— Это что?

— Я же говорил, что мы понемногу восстанавливаем участок.

— Понемногу? — он обвел рукой вокруг себя. — Да вы здесь полностью обжились. Смотрю, даже садоводством решили заняться.

— Столько земли освободилось, Александр Павлович, что решили ее облагородить.

— Неплохо так облагородили, — признал Шелагин.

Это он еще настоящих строений и сада не видел, а то удивлялся бы куда сильнее.

— Откуда это все? — продолжил Шелагин.

— Нам участок достался с кучей стройматериала, — ответил я. — А у дяди есть археологические техники по восстановлению.

Оба предложения любой датчик посчитал бы за правду, при этом к реальному строительству ни одно ни второе отношения не имело, зато помогало пудрить мозги излишне любопытным.

— Неужели? — насмешливо спросил Шелагин. — Я видел снимок этого участка до продажи его вам.

Кажется, он мне немного не поверил.

— Мы закупали стройматериалы, — добавил я. — А то, что я закупал саженцы, даже Греков отследил.

— Как-то многовато у вас растений для единичной покупки. Греков говорил о десятке.

— Да что вы стоите, Александр Павлович? — заволновался дядя. — Проходите, садитесь, угощайтесь.

— Я, пожалуй, пойду, — решил Зырянов и подхватил обе коробки. — Чувствуется, вам будет о чем поговорить без чужих ушей.

— Благодарю вас, — кивнул Шелагин, даже не пытаясь показать, что ему неудобно из-за ухода нашего гостя.

Я проводил Зырянова до калитки, и тот мне шепнул:

— Кажется, вы влипли. Объяснение у вас реально на идиотов рассчитано. Нужно было вам посоветовать разработать легенду посерьезней, но кто знал, что все вот так ускорится?

Я его пессимизма не разделял. Мне казалось, что Шелагин приехал исключительно из-за моих сомнительных условий проживания и хотел нам с дядей предложить приличный вариант для переезда. У княжеской семьи есть под это дело фонды. Но теперь он убедится, что у Песцовых все в порядке, и уедет, пусть и с подозрениями. Но подозрений в отношении меня у него и без того хватает.

Так что я проводил Зырянова и вернулся, не особо переживая о разговоре с княжичем. И зря. Потому что он изучал закуски на столе, которые выдавали свое изнаночное происхождение пусть не с первого взгляда, но со второго — точно.

— Угощайтесь, Александр Павлович, — предложил я и вытащил чистую тарелку, хранившуюся в одном из ящиков, встроенных в беседку. Тарелки были вполне современные, как и вилки с ложками, поэтому на их счет я не опасался. — У вас был разговор к нам с дядей? Мы вас внимательно слушаем.

Шелагин аккуратно положил на свою тарелку несколько вариантов закусок, после чего сказал:

— Я хотел вам предложить переехать, но вижу, что в этом нет необходимости.

— Именно, — радостно согласился дядя. — Мы уже обживаемся, хотя внутренние работы еще не завершены, поэтому, простите, туда мы вас не пригласим.

— Я могу прислать рабочих.

Дядя в этот момент как раз отхлебнул пива, желая показать, что он чувствует себя свободно в присутствии Шелагина. Пиво пошло не туда, и Олег раскашлялся, едва успев поставить стакан на столик. Пришлось отвечать мне.

— Спасибо, но нам не нужны тут посторонние. Мы как-нибудь своими силами. Вы будете пиво или вам предложить что-то безалкогольное?

— Я за рулем, — напомнил Шелагин.

Я посчитал это за указание на отсутствие градусов и предложил на выбор морс или травяной чай. За последним, который Шелагин и выбрал, пришлось идти в дом. Когда я вернулся, дядя уже оправился от потрясения, вызванного предложением ремонта у нас посторонними, и довольно бодро вещал:

— Это все Илья. У него одновременно с тягой к алхимии проявился талант к готовке. Из минусов: после его блюд невозможно есть в других местах. Да вы сами уже наверняка распробовали, Александр Павлович.