(не) его невеста

Беда в том, что Яр с вечеринок теперь уходил самостоятельно. И гораздо раньше, чем кто-либо успевал его опоить.

Такой правильный стал, аж зубы сводило.

Ужин они готовили, судя по криво нарезанным огурцам и перевязанному пальцу Яра, тоже вместе. Я хотел было пошутить на тему того, что Яр такими темпами скоро превратится в домашнего котика, только и ждущего, что жена погладит по голове да почешет за ушком, но, заметив, как Серебрянцев переглядывался с Ингой, как они обменивались улыбками, как будто случайно прикасались друг к другу, я просто прикусил язык.

Ломать их счастье показалось мне в эту секунду самой отвратительной затеей во всей вселенной.

Страх как вдохновившись, я даже отодвинул для Ады стул. Она, выразительно покосившись на меня, заняла другое место.

Шикарно, что уж.

Яр и Инга этого не заметили. Ну, или притворились, что не заметили, и решили не влезать в наши разборки. Вполне логичное и адекватное желание, учитывая то, что наша с Адой персональная история ужасов — ах, пардон, отношений! — длилась уже много лет, и с каждым разом клубок запутывался все сильнее и сильнее.

— Как дела на работе? — первым подал голос Яр, когда мы наконец-то заняли свои места и взялись за еду.

— Замечательно, — Ада улыбнулась. — А у тебя как успехи? Я слышала, Алекс собирался приобщить тебя к бизнесу?

— О да, — закатила глаза Инга, отвечая вместо мужа. — Собирался папа, как же… Просто Яр полгода ездил ему по ушам, что он хочет чем-то заниматься, и это что-то никак не должно быть связано с песнями.

— Ну он же отдал мне издательство! — фыркнул Серебрянцев. — На самом деле, — заговорщицким шепотом промолвил он, — слава богу, что мой тесть не настолько всевидящий… Один раз мы были на грани провала. Но бестселлер моей Валькирии вернул все на свои места!

— Яр, — закатила глаза Инга, — я тебя сильно разочарую, но твой тесть достаточно всевидящий, чтобы вмешаться так, чтобы ты этого не заметил.

Прежний Яр, наверное, надулся бы до ужаса. Этот — громогласно расхохотался, и вид у него был такой, словно эта перепалка повторялась как минимум несколько раз.

— Ну, в любом случае, больше таких ошибок я не делаю, — закатил глаза Серебрянцев.

— Ага. Ты делаешь новые.

Они вновь рассмеялись. Мы с Адой тоже отозвались смехом, но я видел, что для девушки это всего лишь удобная маска. Смеялась она, мягко говоря, неискренне. Неужели настолько не была рада за брата, что не могла сопереживать его успехам?

Я подозрительно покосился на неё.

Тут что-то другое.

Но разговор как-то сам закрутился, перескочил на другие дела. Несколько раз Ада упоминала группу, мы даже открыли инстаграм-аккаунт — я мог себе представить, что сейчас творилось в давно заброшенном директе, которым ровным счетом некому было заниматься. “А вы вернетесь?”

“А когда ждать следующие концерты?”

Судя по красноречивому выражению лица Яра и Инги, ответом было короткое “никогда”.

Разговор то набирал обороты, то затухал, и Ада, в очередной раз потянувшись за соком, вдруг поинтересовалась:

— А алкоголя нет потому, что вы боитесь Кира?

Я усмехнулся.

— Я не настолько бесконтролен, Аделаида.

— Нет, — мягко отозвалась Инга.

— Просто, — вмешался Яр, — нам нельзя.

— Ты закодировался? — не удержался я. — Вот я давно подозревал, Серебрянцев, что от водки тебя можно отучить только под страхом смерти!

Очевидно, шутка была не смешная, потому что Яр только сердито воззрился на меня.

— Нет, — серьезно промолвил он. — Я… — он взял Ингу за руку. — Не знаю даже, как правильно сообщить об этом.

— Мы ждем ребенка, — решительно перебила его жена. — Уже четырнадцать недель, — она погладила живот, и мы с Адой шокированно уставились на неё, словно только сейчас заметили, что в Инге что-то, может быть, и изменилось.

— Не хотели никому говорить, чтобы не сглазить… Ну, кроме мамы и папы, шило в мешке не скроешь… Но все хорошо, — улыбнулась Инга. — Так что решили рассказать, вам вторым.

— Круто же! — воскликнул я, удивляясь, что Ада ещё не успела вставить свои пять копеек. — Поздравляю! Крестным возьмете? Судя по виду, знаю, что нет…

Я повернулся к Аде и ткнул её локтем в бок. Она расплылась в мягкой улыбке любящей тети, но в глазах мелькнул испуг.

Четырнадцатая неделя.

Значит, ребенок родится. Никто от него не избавится. Да и Инга не из тех, кто побежал бы делать аборт.

А Яр, ставший отцом, никогда не вернется в группу.

Мне б хотелось, конечно, ошибаться. Но то, что я увидел, было не любящей тетей.

То, что я увидел, было стервой, теряющей контроль.

13. Ада

Яр всё-таки налил мне в бокал вино.

Я стояла в гостиной, куда мой любимый братец утащил рояль из офиса. Теперь у него был дом, где они с Ингой жили. Он больше не писал музыку, занимался чем угодно, но к роялю больше не подходил.

— Ты даже Инге не играешь?

Яр, стоявший подле меня, вздохнул.

— Нет, ей я тоже не играю.

Не сдержавшись, я хмыкнула.

— Как всё изменилось, — тихо заметила я. — Ты женился, группа распалась, у меня новые клиенты и я, наконец-то, стану тетей. Никто бы не подумал об этом пять лет назад?

— Я боялся тебе говорить, — спустя минуту тишины признался Яр. — Не знал как ты отреагируешь.

Мои брови удивленно взлетели:

— Но почему?

— Для тебя группа имела слишком больше значение, куколка, — мягко сказал Яр. — Она была твоим детищем. Не нашим с парнями. Ты растила ее не просто как проект, а как собственного ребенка. И сейчас у тебя это забрали.

Я приглушенно смеюсь:

— Этого стоило ожидать. Вы не смогли бы терпеть меня вечно, — напомнила я ему. — Я слишком контролирующая, Яр. Никто не выдержит такую рядом с собой.

Яр кивком головы указал на Кира, который сейчас помогал Инге на кухне. Причем он самостоятельно вызвался. Видимо, тот факт, что она беременна, что-то окончательно поменял у него в голове.

— Кир вроде бы неплохо справляется.

Усталая улыбка невольно появилась на моих губах.

— Давай не будем об этом, — попросила я. — У нас всё сложно.

— У вас всё “сложно”, — Яр выделил слово кавычками, — ещё с детства. Но ты же любишь его, Ада. Почему вы оба просто не можете… успокоиться?