НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 2. Я РЯДОМ.

– Хочу на речку, - заупрямилась всегда молчащая Дашка.

Бугров, засунув руки в карманы, покачался перед ней с пятки на носок, туда -сюда и с сожалением изрёк:

– Не могу, лягушонок, дел много, только на занятия и выкраиваю минутку.

У Дашки глаза превратились в щёлочки, а губы в ниточки. "Ах, так! Тогда получи, у меня не заржавеет".

– На проституток ты время находишь?
– выпалила она, отворачиваясь, чтоб не видеть изворачивающегося парня. Счас, размечталась.

– То тоже надо, - не моргнув глазом, ухмыльнулся Бугор.- Природа давит, куда ж от неё денешься. Я мужик... Давай-ка заниматься, вагон времени потеряли на болтовню.

Какой "вагон, какое время"... Как ей хотелось послать к чёрту тот "вагон", стукнуть его толстым словарём по бедовой башке. Накинуться с кулачками на это бесчувственное бревно и поколотить, а ещё лучше поцарапать эту наглую физиономию. Чтоб саднило долго, долго... Но, сглотнув, ставшую вдруг горькой слюну, продолжила занятие. "А кто он мне - никто? Никто. Поэтому вгоняй ногти под кожу, мни листы книг и молчи",- вколачивала она боль в себя. К тому же, вся её спесь проходила через минуту, стоило ему крепко прижать её к себе и чмокнуть в щёку. Если б глупышка Дашка знала, как ошибается. Бугров, внимательно наблюдавший за её метаниями, желал этого нападения, чтобы уже навеки заключить любимую девочку в свои объятия. Самого его связывало по рукам и ногам слово, данное Громову. И ещё больше комплекс собственной ничтожности перед Дашкой. В их отношениях точку должна была поставить Дарья, а она не торопилась. "Значит не уверена. Сомневается",- думал он.

Дашка не медлила, она просто об этом не догадывалась. Это только в кино любовь влюблённые понимают, распознают и принимают правильные решения. В данном случае глаза, жесты не помогли. В жизни человеку дан язык и слова. Не воспользовался случаем мучайся и жди другого.

Бугров, не выдержав насупленных бровей и фырканий, взмолился:

– Думай обо мне что хочешь, но давай попробуем не ссориться.

– Это зависит исключительно от тебя,- поджала она губы. Она нервничала, стараясь не позволить втянуть себя в какие-то его авантюры. Как не старалась держаться гоголем, глаза выдали её.

Сердце его упало, когда он заметил боль в её глазах. Он понял - дразнить её дальше не имело смысла. Поэтому выложил всё:

– Не дуйся, малыш. Деньги я там зарабатывал. Пел в том баре.

Волевым решением, то есть на руки и на стул, усадил он её за книги. И всё потекло как всегда. Разве что при уходе, придерживая дверь она вдруг спросила:

– Ты как ко мне относишься?

Он опешил и сказал глупость.

– Нормально.

– Понятно... Меня тут пригласили... Я сомневалась... а сейчас думаю, пойду.

Потом шёл и ругал себя не жалея красок: тугодум, дурак, кретин... Сам оттолкнул. А если возьмёт и заведёт себе кого-то... Это уж слишком. Он вытянул телефон и принялся звонить Громову.

– Я это я, Роман. Вы повязали меня словом, я как пень... Потеряю же Дашку. Собралась куда-то сегодня идти. Помогайте вот теперь... не пущайте. А могло бы быть всё хорошо у нас, если б не ваша затея со стерильностью дочери.

– Не плети плетень... Всё к яйцам сгоняешь... А то у тебя баб для этого нет...

– Есть, я не скрываю. Мне что, отравиться что ли сперматозоидами, но я Дарью хочу. Одну её...

– Перехотишь. Не маленький, потерпишь ещё чуток. А насчёт сегодняшнего вечера обещаю подумать. Живи спокойно, она никуда не пойдёт.

– Спасибо хоть на этом.

Дарья измучилась. Конечно, можно было встретиться с одноклассниками. Поговорить. Сходить вместе куда-то. Но Даша очень страдала, учась в школе, и прибывала в полном счастье лишь обретя подруг в институте. Посему не общалась со своими одноклассниками и никогда не искала встречи с ними. Зато любила институтских подруг. Девчонки позвонили к концу каникул. Они отдыхали, отдыхали и надумали дней на десять махнуть на море. Дашка, ухватившись за эту идею, попробовала уговорить на поездку Бугрова. Она кружила вокруг него бабочкой. Не уверенный в себе Бугров терялся от такого танца и на всякий случай держался от неё подальше. Как говориться - не дай Бог перейти границу дозволенного. А Дарья кружась вокруг да около вытанцовывала. И ещё как вытанцовывала, словно хотела сделать какое-то конкретное предложение. Не решаясь спросить в лоб, Роман ждал что же она всё-таки предпримет. Помучившись и не заставив сделать его движение навстречу, она ещё чуть-чуть покрутившись вокруг него, потеребив в волнении пуговицы на его рубашке, вкрадчиво заявила:

– Ром, давай поедем к морю, песочек, солнце...

Он передохнул. О! Вот теперь понятно! Самое трудное будет сказать то, что он приготовил:

– Не могу. Не говори, что ты не понимаешь, в чём тут дело и почему я отказываюсь...

"И почему же интересно?!" Поймав её упрямый взгляд он буркнул:

– Я не поеду и точка.

Дарья замерла, но тут же вспыхнула: "Что? Как? Это окончательно разрушило мои планы". Такая жестокость и чёрствость с его стороны пробудили в ней не только спящий гнев. "Ооо! Ты меня ещё не знаешь!" Но и работу мысли. Оправившись от удара и включив второе дыхание, она тут же насела с предложениями и версиями на Бугрова.

– Нет денег, не беда, попрошу у своего отца. Он не откажет. Только поехали, - канючила она. Очень уж хотелось побыть с ним наедине. За это лето она совсем не отдохнула.

Но Бугор на её предложение только рассмеялся:

– Вот это ты придумала! Я на твоём довольствии... Капец!

Его холодная усмешка уколола ей сердце. К тому же он смотрел так сердито... В знак протеста, она отвернулась, только Бугрова не пробьёшь. У него свои аргументы против.

– Так вот я...- начал он и заметив её дрожащие губы осёкся. Помолчав продолжил, но уже в другом тоне.- Детка, я уже взрослый мужик. В мои годы парни зарабатывают деньгу сами, а я играю в курсанта. Для меня лето, это единственный способ повкалывать, чтоб не очень напрягать свою родню. Я уверен, что ты поймёшь меня и не очень рассердишься.

Дашка растерялась. О таком ходе она не подумала. Откуда берутся деньги она смутно представляла.

– Ладно, - махнула на упрямого парня Даша. "С ним каши не сваришь, надо идти за помощью к отцу, может он уговорит Ромку". Она решила не отступать. Разочарованная перспективой расстаться с Бугром на две недели, она и принеслась к отцу. Жаль, но из её затеи ничего не вышло. Он внимательно выслушал, но и только-то.

– Дарья, он правильный и взрослый парень, к тому же знает, что делает, не мешай ему, - отмахнулся отец, посчитав её стенания глупостью.

– Значит ты, о нём лучшего мнения в отличие от меня. По-моему он слишком высокомерный и самодовольный тип.- Покраснев от досады, с пылу, жару нагородила она огород на Бугрова.

– Дарья не выдумывай,- осадил отец.

Такого она не ожидала. Её все предали. Все забыли о ней. Никому она не интересна. Дашка взбунтовалась. Получается она не нужна обоим. Они оба её отфутболили. Это так не справедливо! Ах, как жестока жизнь! Ах, как много в ней разочарований! Конечно, она сама виновата, так любит их, а они...

– Я давно заметила, у вас своя дружба получилась, без моего участия,- созваниваетесь, встречаетесь, шушукаетесь, - обиделась она.
– Обойдусь и без пеньков, вам до меня никакого нет дела. На него чихать хотела. Плюю вот, тьфу! Он ещё локти-то покусает... Он ещё пожалеет...

– Дарья, не дури...
– Попробовал остановить её пыл отец, но напоролся на закрытую дверь.

Подумав Громов позвонил Роману. Тот обещал разобраться. Но обиженная Дарья с "предателями" разбираться не желала, она дулась. Ещё бы! Так поломать и наплевать все её планы...